Царица действительно стала больной женщиной, вспоминала
великая княгиня Ольга Александровна, сестра императора. "Дышала она быстро
и, по-видимому, с болезненным усилием. Я часто замечала, что у нее синеют
губы. Постоянная тревога о здоровье цесаревича окончательно подорвала ее
здоровье. Доктор Боткин, который ежедневно приходил к императрице в девять
утра и пять часов пополудни, с целью прослушать ее сердце, спустя много
лет, уже в сибирской ссылке, объяснил одному офицеру, что государыня
унаследовала фамильную болезнь кровеносных сосудов, которая зачастую
приводила к "прогрессирующей истерии". Выражаясь современным медицинским
языком, у императрицы наблюдались симптомы психосоматического свойства,
обусловленные тревогой за здоровье сына.
Государыня сама жаловалась на собственное здоровье. В 1911 году она
писала прежней своей наставнице, мисс Джексон: "Почти все время болею...
Дети растут быстро... Я отправляю их вместе с их отцом на смотры воинских
частей. Однажды они присутствовали на завтраке среди военных... поскольку
я не могла поехать с ними; они должны привыкнуть заменять меня, так как я
редко где бываю теперь. А если куда и выезжаю, то после этого долго болею
- у меня слабость сердечной мышцы".
Сестре своей, принцессе Виктории Баттенбергской, императрица
сообщала: "Не думай, что слабое мое здоровье волнует лично меня. Меня
тревожит то, что из-за меня беспокоятся мои близкие и что я не могу
выполнять свои обязанности. Но раз уж Господь послал мне мой крест, нужно
нести его... Я столько испытала, что готова отказаться от какого бы то ни
было развлечения - они так мало значат для меня, семейная же моя жизнь
настолько идеальна, что она окупает все, чего я лишена. Маленький Алексей
становится хорошим товарищем и всюду сопровождает отца. Они каждый день
занимаются греблей. Все пятеро завтракают вместе со мной, даже если я
недомогаю".
То, что супруга не могла участвовать в жизни общества, огорчало
государя. "Аликс остается пока на яхте, чтобы не уставать ходить постоянно
по трапам, - сообщал император в письме к матери от 8 июня 1910 года. -
Боткин убедил ее в необходимости полечиться раннею весною в Nauheim
(курорт в Германии)... А ей необходимо поправиться и для себя, и для
детей, и для меня. Нравственно я совсем измучен, беспокоясь о ее здоровье!"
Мария Федоровна сочувственно относилась к невестке. "Грустно и больно
видеть ее (императрицу) постоянно недомогающей и не в состоянии ни в чем
принимать участие. У тебя и без того хватает забот, чтобы, ко всему,
видеть, как страдает человек, которого ты любишь больше всех на свете...
Самое лучшее для вас - это отправиться в путешествие... Ей это будет
чрезвычайно полезно".
Послушавшись совета доктора Боткина и родительницы, государь отвез
жену на воды в Наугейм. Он и сам получал удовольствие от таких поездок.
Надев темный костюм и котелок, он гулял, никем не узнанный, по улицам
немецкого городка. Тем временем императрица принимала теплые ванны, пила
минеральную воду и делала покупки в местных магазинах, сопровождаемая
горничной, толкавшей коляску в которой сидела больная. Спустя несколько
недель, Александра Федоровна вернулась домой, в Россию. Она отдохнула, но
не вылечилась. Ни для матери ребенка, больного гемофилией, ни для него
самого лекарство еще не изобретено.
Русские народ добрый, они любят детей и понимают, что такое
страдание. Почему же они не распахнули свои сердца измученной матери и ее
пораженному тяжким недугом ребенку?
Как ни удивительно, но народ России не знал о трагедии. Большинству
москвичей, киевлян или, скажем, петербуржцев было неведомо, что у
цесаревича гемофилия; те же, кто об этом догадывались, не представляли
себе, что это за болезнь. Даже в 1916 году Джордж Г.Мэрай, американский
посол, сообщал: "Ходят всякие слухи насчет него [наследника], но из
наиболее надежных источников стало известно, что у него какое-то нарушение
кровообращения. Похоже, что кровеносные сосуды находятся слишком близко от
кожного покрова". Даже лица, близко знавшие царскую семью, такие, как Пьер
Жильяр, многие годы не догадывались об истинном характере недомогания.
Когда цесаревич отсутствовал на какой-то важной церемонии, сообщалось, что
он простудился или растянул лодыжку. Никто этим объяснениям не верил, и от
того ребенок сделался предметом самых нелепых домыслов. Говорили, будто
из-за контузии в результате брошенной анархистами бомбы он стал умственно
отсталым и страдал эпилепсией. Как бы то ни было, таинственность,
окружавшая болезнь цесаревича, лишь ухудшала дело, так что о сочувствии и
сострадании не могло быть и речи. Именно так вели себя государь и
императрица после Ходынки, словно не произошло ничего особенного. Беда
состояла в том, что все догадывались, что за фасадом приличий происходит
нечто ужасное.
"Их величества скрывали болезнь Алексея Николаевича от всех, кроме
самых близких родственников и друзей, " - вспоминала А.Вырубова. Так уж
повелось, что о здоровье членов императорской семьи никогда не
упоминалось. Что же касается цесаревича, то имя его окружалось особой
таинственностью. Родители ребенка настоятельно просили врачей и горничных
не разглашать этот страшный секрет. [(Доктор Боткин добросовестно соблюдал
врачебную тайну и дома никогда не беседовал о болезни наследника. В 1921
году дочь его, Татьяна, написала книгу о царской семье, где не указала
характер недуга Алексея Николаевича и не разу не упомянула слова
"гемофилия". Это свидетельствует о том, что или она о ней не знала или же
руководствовалась кодексом чести, которому следовал ее отец. (Прим.
авт.))] Алексей Николаевич, рассуждали родители, - наследник престола
крупнейшей в мире державы и самой абсолютной монархии. Что же станет с
ребенком, династией и государством, если русский народ узнает, что их
будущий царь калека, который в любую минуту может умереть? Не ведая ответа
и страшась узнать его, государь и императрица предпочли молчать.
Если бы народу стало известно о недуге цесаревича, на долю и царя, и
монархии выпали бы новые испытания. Однако стена таинственности
представляла собой еще большую опасность. Царская семья становилась
мишенью для самых гнусных измышлений. Имя императрицы начали склонять, на
царя и престол пало пятно. Поскольку широкие массы народа не догадывались
о страданиях цесаревича, они не могли понять и той власти, какую обрел над
государыней Распутин. Об императрице у русских было ложное представление.
Не ведая о мучениях матери, ее замкнутость несправедливо приписывали
нелюбовью к России и ее народу. Годы тревог оставили след на челе
государыни; когда она с кем-то разговаривала, с лица ее не сходило
выражение озабоченности и печали. Чем больше императрица молилась, тем
строже становилась жизнь двора, тем реже царица появлялась на людях.
Вырубова писала: "Она страдала и была больна, а о ней говорили, что она
холодная, гордая и неприветливая:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
великая княгиня Ольга Александровна, сестра императора. "Дышала она быстро
и, по-видимому, с болезненным усилием. Я часто замечала, что у нее синеют
губы. Постоянная тревога о здоровье цесаревича окончательно подорвала ее
здоровье. Доктор Боткин, который ежедневно приходил к императрице в девять
утра и пять часов пополудни, с целью прослушать ее сердце, спустя много
лет, уже в сибирской ссылке, объяснил одному офицеру, что государыня
унаследовала фамильную болезнь кровеносных сосудов, которая зачастую
приводила к "прогрессирующей истерии". Выражаясь современным медицинским
языком, у императрицы наблюдались симптомы психосоматического свойства,
обусловленные тревогой за здоровье сына.
Государыня сама жаловалась на собственное здоровье. В 1911 году она
писала прежней своей наставнице, мисс Джексон: "Почти все время болею...
Дети растут быстро... Я отправляю их вместе с их отцом на смотры воинских
частей. Однажды они присутствовали на завтраке среди военных... поскольку
я не могла поехать с ними; они должны привыкнуть заменять меня, так как я
редко где бываю теперь. А если куда и выезжаю, то после этого долго болею
- у меня слабость сердечной мышцы".
Сестре своей, принцессе Виктории Баттенбергской, императрица
сообщала: "Не думай, что слабое мое здоровье волнует лично меня. Меня
тревожит то, что из-за меня беспокоятся мои близкие и что я не могу
выполнять свои обязанности. Но раз уж Господь послал мне мой крест, нужно
нести его... Я столько испытала, что готова отказаться от какого бы то ни
было развлечения - они так мало значат для меня, семейная же моя жизнь
настолько идеальна, что она окупает все, чего я лишена. Маленький Алексей
становится хорошим товарищем и всюду сопровождает отца. Они каждый день
занимаются греблей. Все пятеро завтракают вместе со мной, даже если я
недомогаю".
То, что супруга не могла участвовать в жизни общества, огорчало
государя. "Аликс остается пока на яхте, чтобы не уставать ходить постоянно
по трапам, - сообщал император в письме к матери от 8 июня 1910 года. -
Боткин убедил ее в необходимости полечиться раннею весною в Nauheim
(курорт в Германии)... А ей необходимо поправиться и для себя, и для
детей, и для меня. Нравственно я совсем измучен, беспокоясь о ее здоровье!"
Мария Федоровна сочувственно относилась к невестке. "Грустно и больно
видеть ее (императрицу) постоянно недомогающей и не в состоянии ни в чем
принимать участие. У тебя и без того хватает забот, чтобы, ко всему,
видеть, как страдает человек, которого ты любишь больше всех на свете...
Самое лучшее для вас - это отправиться в путешествие... Ей это будет
чрезвычайно полезно".
Послушавшись совета доктора Боткина и родительницы, государь отвез
жену на воды в Наугейм. Он и сам получал удовольствие от таких поездок.
Надев темный костюм и котелок, он гулял, никем не узнанный, по улицам
немецкого городка. Тем временем императрица принимала теплые ванны, пила
минеральную воду и делала покупки в местных магазинах, сопровождаемая
горничной, толкавшей коляску в которой сидела больная. Спустя несколько
недель, Александра Федоровна вернулась домой, в Россию. Она отдохнула, но
не вылечилась. Ни для матери ребенка, больного гемофилией, ни для него
самого лекарство еще не изобретено.
Русские народ добрый, они любят детей и понимают, что такое
страдание. Почему же они не распахнули свои сердца измученной матери и ее
пораженному тяжким недугом ребенку?
Как ни удивительно, но народ России не знал о трагедии. Большинству
москвичей, киевлян или, скажем, петербуржцев было неведомо, что у
цесаревича гемофилия; те же, кто об этом догадывались, не представляли
себе, что это за болезнь. Даже в 1916 году Джордж Г.Мэрай, американский
посол, сообщал: "Ходят всякие слухи насчет него [наследника], но из
наиболее надежных источников стало известно, что у него какое-то нарушение
кровообращения. Похоже, что кровеносные сосуды находятся слишком близко от
кожного покрова". Даже лица, близко знавшие царскую семью, такие, как Пьер
Жильяр, многие годы не догадывались об истинном характере недомогания.
Когда цесаревич отсутствовал на какой-то важной церемонии, сообщалось, что
он простудился или растянул лодыжку. Никто этим объяснениям не верил, и от
того ребенок сделался предметом самых нелепых домыслов. Говорили, будто
из-за контузии в результате брошенной анархистами бомбы он стал умственно
отсталым и страдал эпилепсией. Как бы то ни было, таинственность,
окружавшая болезнь цесаревича, лишь ухудшала дело, так что о сочувствии и
сострадании не могло быть и речи. Именно так вели себя государь и
императрица после Ходынки, словно не произошло ничего особенного. Беда
состояла в том, что все догадывались, что за фасадом приличий происходит
нечто ужасное.
"Их величества скрывали болезнь Алексея Николаевича от всех, кроме
самых близких родственников и друзей, " - вспоминала А.Вырубова. Так уж
повелось, что о здоровье членов императорской семьи никогда не
упоминалось. Что же касается цесаревича, то имя его окружалось особой
таинственностью. Родители ребенка настоятельно просили врачей и горничных
не разглашать этот страшный секрет. [(Доктор Боткин добросовестно соблюдал
врачебную тайну и дома никогда не беседовал о болезни наследника. В 1921
году дочь его, Татьяна, написала книгу о царской семье, где не указала
характер недуга Алексея Николаевича и не разу не упомянула слова
"гемофилия". Это свидетельствует о том, что или она о ней не знала или же
руководствовалась кодексом чести, которому следовал ее отец. (Прим.
авт.))] Алексей Николаевич, рассуждали родители, - наследник престола
крупнейшей в мире державы и самой абсолютной монархии. Что же станет с
ребенком, династией и государством, если русский народ узнает, что их
будущий царь калека, который в любую минуту может умереть? Не ведая ответа
и страшась узнать его, государь и императрица предпочли молчать.
Если бы народу стало известно о недуге цесаревича, на долю и царя, и
монархии выпали бы новые испытания. Однако стена таинственности
представляла собой еще большую опасность. Царская семья становилась
мишенью для самых гнусных измышлений. Имя императрицы начали склонять, на
царя и престол пало пятно. Поскольку широкие массы народа не догадывались
о страданиях цесаревича, они не могли понять и той власти, какую обрел над
государыней Распутин. Об императрице у русских было ложное представление.
Не ведая о мучениях матери, ее замкнутость несправедливо приписывали
нелюбовью к России и ее народу. Годы тревог оставили след на челе
государыни; когда она с кем-то разговаривала, с лица ее не сходило
выражение озабоченности и печали. Чем больше императрица молилась, тем
строже становилась жизнь двора, тем реже царица появлялась на людях.
Вырубова писала: "Она страдала и была больна, а о ней говорили, что она
холодная, гордая и неприветливая:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175