..
¶Холод - доктор§
Мы тогда жили в только что построенном сборном щитовом домике, еще плохо
утепленном. Температура в комнатах могла колебаться от плюс 10-12 градусов (с
утра, пока печка еще не затоплена) до плюс 25 градусов (к вечеру). Я тогда
расстраивалась из-за этого, думала, что для малыша это очень вредно, и
мечтала о теплой квартире. Однако и тут оказалось - нет худа без добра. Мы
довольно скоро заметили: с утра, пока не затопили печь и в доме прохладно,
малышу намного легче - красные пятна на кожице бледнеют, зуд прекращается. Он
весел, энергичен, много и охотно двигается, самостоятельно играет. Но стоит
его одеть потеплее или сильно натопить печь, как ему сразу становится хуже:
зуд мучает малыша, он делается плаксивым, вялым, капризничает и буквально не
сходит с рук, требуя внимания и развлечений.
И вот однажды вечером, зимой, стараясь как-то унять зуд у плачущего сынишки,
я вышла с ним на минуту в тамбур, перед дверью на улицу. Сама я успела за эту
минуту слегка озябнуть, а он - в одной распашонке - быстро успокоился, даже
развеселился. С этого и началось наше невольное "закаливание". Как только он
начинал расчесывать свои болячки, мы - в прохладный тамбур или на
застекленную террасу, а однажды в солнечный февральский денек осмелились
выскочить и на улицу. Пригревало уже по-весеннему, сверкал снег, сияло
голубое небо. Сынишка в восторге прыгал у меня на руках, и мы сами
развеселились, глядя на малыша. Но было все-таки, конечно, страшновато: а
вдруг простудится, заболеет? Через полминуты мы вернулись домой, а сынишка
потянул ручки к двери - еще, мол, хочу! Но мы все-таки решили подождать до
завтра. А на следующий день мы уже "гуляли" таким образом дважды - тоже
примерно по полминутки. И через неделю от наших опасений уже ничего не
осталось: сын чувствовал себя прекрасно. Ему было тогда всего восемь месяцев.
А в полтора года сынишка уже сам выбегал босичком на снег и даже нас тянул за
собой.
Расхрабрились и мы. Стали все чаще пользоваться этими "снежными процедурами":
пробежишься по снегу, да еще в сугроб по колено влезешь, разотрешь потом
досуха ноги - ступни горят, а в мышцах ощущение как после хорошего массажа. А
главное, мы приобретали уверенность, что все это не страшно, что это полезно.
И все было бы хорошо, если бы не ужасные пророчества, которые со всех сторон
обрушивались на нас: "Воспаление легких обеспечено!", "Хронический бронхит и
насморк будут непременно!", "Ревматизма не избежать!", "Уши младенцу
простудите - оглохнет!"
Но все эти пророчества не оправдывались. Поэтому со вторым сыном мы были уже
смелее - с самого начала не кутали его, давали побыть голеньким и дома и на
улице, пустили в одних трусиках ползать по полу, ходить по земле во дворе. А
когда сыновья стали старше, даже нас удивляло, как охотно и подолгу, скинув
надоевшие за зиму куртки, и без шапок и рукавиц, братишки могут возиться в
мартовском подтаявшем снегу, прорубая каналы, сооружая плотины. При этом,
бывало, даже промокшие ноги их не смущали. Заигравшись, они не всегда
вспоминали о том, что надо сменить обувь. И все обходилось без неприятных
последствий.
Вы спросите: неужели нам совсем не было страшно за детей? Выло, конечно,
особенно вначале, когда мы многого не знали. Нас тогда поддерживала
интуитивная уверенность в том, что если ребенку прохлада приятна, то это не
может быть опасным или вредным. Мы тогда не знали, как может быть крепок
человеческий организм даже у самых маленьких, не знали, что слабым его делает
не природа, а условия жизни, в которые он попадает.
¶Как было раньше§
Б.П.: Однажды в одной из брошюр известного специалиста по закаливанию
профессора И.М.Саркизова-Серазини мы увидели ссылки на книгу Б.А.Покровского
"Физическое воспитание у разных народов" (1884 г.). Мы ее раздобыли - вот
когда нам пришлось по-настоящему поразиться! Как и всем цивилизованным людям,
новорожденный представляется нам чрезвычайно нежным, неприспособленным
существом, которое вне стерильных условий современной больницы не проживет и
дня. А оказалось, что это совсем не так. В каких разнообразных условиях
появлялись на свет дети, каких только сюрпризов не преподносили ему обычаи
родной земли!
У финнов и русских, например, ребенок рождался (и жил затем целую неделю) в
бане, где температура могла быть плюс 50 градусов. Считалось, что в такой
жаре, где все ткани тела становятся мягкими, очень легко проходят роды. А
тунгуски, например, нередко разрешались от бремени во время перекочевки, под
открытым небом и при сорокаградусном морозе. У них рождение ребенка вообще не
считалось событием, а простым физиологическим актом, к нему поэтому заранее
не готовились, и часто никто не помогал матери при родах.
Новорожденный выдерживал и жару, и свирепый холод. Диапазон температур - 90
градусов.
А после рождения? У одних народностей был обычай окунать детей в прорубь, у
других обтирали снегом или обсыпали... солью. Младенец выдерживал все.
Тут мы вспомнили и о тех случаях, когда дети выживали даже в логове зверей.
Как же велики должны быть приспособительные возможности только что
родившегося человека, если он мог выносить все это, какими же надежными
защитными "механизмами" снабжает новорожденного природа! Взять хотя бы одни
температурные условия: в бане температура на 20 градусов выше, чем в
материнском теле, а зимой на морозе на 70-80 градусов ниже! Но ведь обычные
дневные перепады лежат в пределах 5-10 и редко 20-30 градусов. Значит,
организм может перекрывать их с запасом в 2-3 раза.
Кибернетики нашли уже секрет этой непостижимой для машин надежности
человеческого организма и назвали его "принципом функциональной
избыточности". Именно он лежит в основе надежности всех организмов. Например,
самая большая наша артерия - аорта - выдерживает давление в 20 атмосфер, хотя
сердце даже у гипертоника не может создать даоление более 0,3 атмосферы. Или
количество тромбина (вещества, нужного для свертывания крови, чтобы рана
закрывалась сгустком) в 70 раз больше, чем надо. Таким же громадным "запасом
прочности" организм обладает и в других отношениях.
Но куда же девается эта прочность и надежность у нашего современника? Почему
он, только родившись, болеет в пять раз чаще взрослого? И как раз от тех же
перепадов температур, да еще совсем незначительных.
Дело в том, что за миллионы лет совершенствования живых организмов, кроме
"принципа функциональной избыточности", установился и другой, не менее важный
для целесообразной изменяемости, приспособляемости организма - "закон
свертывания функций за ненадобностью". Что это такое? Очень хорошо его
продемонстрировали первые длительные полеты в космос. Блестяще
подготовленные, сильные, тренированные космонавты попадали на целый месяц в
условия невесомости. Резкие движения там были не нужны, даже опасны. Им
приходилось становиться осторожными, едва шевелить руками и ногами и почти не
напрягать мышцы. Всего один месяц пробыли они в невесомости, но,
возвратившись на Землю и выбравшись из люка корабля, они... не могли даже
встать.
- Как в центрифуге, - говорили они, - земля так притягивает, что не встанешь.
И в течение месяца или полутора им пришлось "учиться ходить", как на первом
году жизни, потому что надо было не только возвратить былую силу всем мышцам,
но и восстановить работу вестибулярного аппарата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
¶Холод - доктор§
Мы тогда жили в только что построенном сборном щитовом домике, еще плохо
утепленном. Температура в комнатах могла колебаться от плюс 10-12 градусов (с
утра, пока печка еще не затоплена) до плюс 25 градусов (к вечеру). Я тогда
расстраивалась из-за этого, думала, что для малыша это очень вредно, и
мечтала о теплой квартире. Однако и тут оказалось - нет худа без добра. Мы
довольно скоро заметили: с утра, пока не затопили печь и в доме прохладно,
малышу намного легче - красные пятна на кожице бледнеют, зуд прекращается. Он
весел, энергичен, много и охотно двигается, самостоятельно играет. Но стоит
его одеть потеплее или сильно натопить печь, как ему сразу становится хуже:
зуд мучает малыша, он делается плаксивым, вялым, капризничает и буквально не
сходит с рук, требуя внимания и развлечений.
И вот однажды вечером, зимой, стараясь как-то унять зуд у плачущего сынишки,
я вышла с ним на минуту в тамбур, перед дверью на улицу. Сама я успела за эту
минуту слегка озябнуть, а он - в одной распашонке - быстро успокоился, даже
развеселился. С этого и началось наше невольное "закаливание". Как только он
начинал расчесывать свои болячки, мы - в прохладный тамбур или на
застекленную террасу, а однажды в солнечный февральский денек осмелились
выскочить и на улицу. Пригревало уже по-весеннему, сверкал снег, сияло
голубое небо. Сынишка в восторге прыгал у меня на руках, и мы сами
развеселились, глядя на малыша. Но было все-таки, конечно, страшновато: а
вдруг простудится, заболеет? Через полминуты мы вернулись домой, а сынишка
потянул ручки к двери - еще, мол, хочу! Но мы все-таки решили подождать до
завтра. А на следующий день мы уже "гуляли" таким образом дважды - тоже
примерно по полминутки. И через неделю от наших опасений уже ничего не
осталось: сын чувствовал себя прекрасно. Ему было тогда всего восемь месяцев.
А в полтора года сынишка уже сам выбегал босичком на снег и даже нас тянул за
собой.
Расхрабрились и мы. Стали все чаще пользоваться этими "снежными процедурами":
пробежишься по снегу, да еще в сугроб по колено влезешь, разотрешь потом
досуха ноги - ступни горят, а в мышцах ощущение как после хорошего массажа. А
главное, мы приобретали уверенность, что все это не страшно, что это полезно.
И все было бы хорошо, если бы не ужасные пророчества, которые со всех сторон
обрушивались на нас: "Воспаление легких обеспечено!", "Хронический бронхит и
насморк будут непременно!", "Ревматизма не избежать!", "Уши младенцу
простудите - оглохнет!"
Но все эти пророчества не оправдывались. Поэтому со вторым сыном мы были уже
смелее - с самого начала не кутали его, давали побыть голеньким и дома и на
улице, пустили в одних трусиках ползать по полу, ходить по земле во дворе. А
когда сыновья стали старше, даже нас удивляло, как охотно и подолгу, скинув
надоевшие за зиму куртки, и без шапок и рукавиц, братишки могут возиться в
мартовском подтаявшем снегу, прорубая каналы, сооружая плотины. При этом,
бывало, даже промокшие ноги их не смущали. Заигравшись, они не всегда
вспоминали о том, что надо сменить обувь. И все обходилось без неприятных
последствий.
Вы спросите: неужели нам совсем не было страшно за детей? Выло, конечно,
особенно вначале, когда мы многого не знали. Нас тогда поддерживала
интуитивная уверенность в том, что если ребенку прохлада приятна, то это не
может быть опасным или вредным. Мы тогда не знали, как может быть крепок
человеческий организм даже у самых маленьких, не знали, что слабым его делает
не природа, а условия жизни, в которые он попадает.
¶Как было раньше§
Б.П.: Однажды в одной из брошюр известного специалиста по закаливанию
профессора И.М.Саркизова-Серазини мы увидели ссылки на книгу Б.А.Покровского
"Физическое воспитание у разных народов" (1884 г.). Мы ее раздобыли - вот
когда нам пришлось по-настоящему поразиться! Как и всем цивилизованным людям,
новорожденный представляется нам чрезвычайно нежным, неприспособленным
существом, которое вне стерильных условий современной больницы не проживет и
дня. А оказалось, что это совсем не так. В каких разнообразных условиях
появлялись на свет дети, каких только сюрпризов не преподносили ему обычаи
родной земли!
У финнов и русских, например, ребенок рождался (и жил затем целую неделю) в
бане, где температура могла быть плюс 50 градусов. Считалось, что в такой
жаре, где все ткани тела становятся мягкими, очень легко проходят роды. А
тунгуски, например, нередко разрешались от бремени во время перекочевки, под
открытым небом и при сорокаградусном морозе. У них рождение ребенка вообще не
считалось событием, а простым физиологическим актом, к нему поэтому заранее
не готовились, и часто никто не помогал матери при родах.
Новорожденный выдерживал и жару, и свирепый холод. Диапазон температур - 90
градусов.
А после рождения? У одних народностей был обычай окунать детей в прорубь, у
других обтирали снегом или обсыпали... солью. Младенец выдерживал все.
Тут мы вспомнили и о тех случаях, когда дети выживали даже в логове зверей.
Как же велики должны быть приспособительные возможности только что
родившегося человека, если он мог выносить все это, какими же надежными
защитными "механизмами" снабжает новорожденного природа! Взять хотя бы одни
температурные условия: в бане температура на 20 градусов выше, чем в
материнском теле, а зимой на морозе на 70-80 градусов ниже! Но ведь обычные
дневные перепады лежат в пределах 5-10 и редко 20-30 градусов. Значит,
организм может перекрывать их с запасом в 2-3 раза.
Кибернетики нашли уже секрет этой непостижимой для машин надежности
человеческого организма и назвали его "принципом функциональной
избыточности". Именно он лежит в основе надежности всех организмов. Например,
самая большая наша артерия - аорта - выдерживает давление в 20 атмосфер, хотя
сердце даже у гипертоника не может создать даоление более 0,3 атмосферы. Или
количество тромбина (вещества, нужного для свертывания крови, чтобы рана
закрывалась сгустком) в 70 раз больше, чем надо. Таким же громадным "запасом
прочности" организм обладает и в других отношениях.
Но куда же девается эта прочность и надежность у нашего современника? Почему
он, только родившись, болеет в пять раз чаще взрослого? И как раз от тех же
перепадов температур, да еще совсем незначительных.
Дело в том, что за миллионы лет совершенствования живых организмов, кроме
"принципа функциональной избыточности", установился и другой, не менее важный
для целесообразной изменяемости, приспособляемости организма - "закон
свертывания функций за ненадобностью". Что это такое? Очень хорошо его
продемонстрировали первые длительные полеты в космос. Блестяще
подготовленные, сильные, тренированные космонавты попадали на целый месяц в
условия невесомости. Резкие движения там были не нужны, даже опасны. Им
приходилось становиться осторожными, едва шевелить руками и ногами и почти не
напрягать мышцы. Всего один месяц пробыли они в невесомости, но,
возвратившись на Землю и выбравшись из люка корабля, они... не могли даже
встать.
- Как в центрифуге, - говорили они, - земля так притягивает, что не встанешь.
И в течение месяца или полутора им пришлось "учиться ходить", как на первом
году жизни, потому что надо было не только возвратить былую силу всем мышцам,
но и восстановить работу вестибулярного аппарата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68