В 1965 году ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Настало время рассказать и о предательстве его агента, некоего В. Карташова, он же А. Коваленко. Он был юрист, в 1937 году его осудили за халатность и подлог на пять лет лишения свободы. В 1939 году он был освобожден, стал сотрудничать с НКВД Украины. В связи с оккупацией Киева был оставлен в тылу врага для выполнения спецзаданий под видом владельца комиссионного магазина и ресторана. Немецкая контрразведка вскоре арестовала и перевербовала его. Он выдал группу подпольщиков. После войны в мае 1945 года в ходе проверки были вскрыты конкретные факты и обстоятельства его предательства. Он был арестован и осужден к 25 годам лишения свободы за предательское сотрудничество с врагом.
Позднее наш известный писатель В. Катаев в романе «За власть Советов» использовал ряд моментов из биографии Коваленко в образе владельца комиссионного магазина в оккупированной Одессе М. Колесничука — сотрудника резидентуры Молодцова — «Бадаева». В романе Катаев дал ему фамилию Дружинин.
Неудачно закончилась для нас первая попытка создать крупную резидентуру в Западной Украине, в Житомире. Туда был направлен И. Каминский, опытнейший оперативный работник, нелегал ИНО в 30-е годы, освобожденный по моему настоянию из тюрьмы после начала войны. Летел он на связь с нашим агентом — местным священником. Но сразу же после приземления попал в засаду. Священника к этому времени перевербовала немецкая контрразведка. Каминский застрелился, поняв, что он попал в ловушку. Судьба Каминского особо волнует меня и сейчас. Он был моим личным другом. Обойдя меня, добился так же, как Лягин, разрешения Меркулова десантироваться в тыл врага. Его, к сожалению, некомпетентные люди путают с Яном Каминским — бойцом оперативной группы нашего легендарного разведчика-боевика Н. Кузнецова, который погиб вместе с ним в 1944 году от руки ОУНовских бандитов. У меня же не может не вызвать недоумение просочившаяся с ведома ряда консультантов-историков нашей разведки ложная версия о том, что Иван Николаевич Каминский «погиб в бою с партизанами». Тем самым циничные авторы его подправленной биографии закрывают вопрос о посмертном награждении этого героя тайной войны, несправедливо репрессированного в 1938 году.
Все названные мной четыре резидентуры первого периода войны трагически погибли. Наши люди, участвовавшие в разведывательно-диверсионной борьбе с врагом, продержались в целом около года. Это, к сожалению, в городских условиях средний срок действия в тылу противника агентурно-оперативно-диверсионной группы. Легендарный Н. Кузнецов действовал почти два года, но он опирался на мощную поддержку и содействие партизанского отряда и всей оперативной группы Д. Медведева, успешно используя сеть ее агентуры.
Среди неизвестных погибших героев тайной войны в тылу врага следует назвать заместителя Лягина по диверсионной работе, сотрудника НКВД Украины Н. Сидорчука. Он лично и организовал, и провел диверсию на немецком аэродроме, в результате которой было уничтожено 24 самолета противника. Сидорчук заслужил звание Героя Советского Союза, но, к сожалению, мое представление на этот счет не было поддержано. После окончания войны он был посмертно награжден лишь орденом Красного Знамени. Объясняется это тем, что по таким эпизодам, участником которого оказался Сидорчук, представления о награждении принимались только после проверки специальной следственной группой реальных обстоятельств гибели наших людей.
Надо сказать, что среди тех, кого отправляли в тыл противника, были и такие, кто уклонялся от этого. Так, например, выпуск Школы особого назначения был полностью передан в мое распоряжение. Но ряд людей, пользуясь поддержкой своих родственников, находившихся на руководящей работе в ЦК ВКП(б) и в Совнаркоме, в частности Н. А. Егурнов, отказались возглавлять опергруппы, направляемые в район Смоленска. Причем свой отказ они мотивировали тем, что лететь в тыл врага — дело добровольное. А за спиной говорили, что людей «бросают в огонь без всякой страховки». Но таких было немного.
То, что идет ожесточенная война, требовавшая колоссального самопожертвования, было ясно всем. Но у одних находилось мужество идти в тыл противника и, возможно, на смерть, у других его не хватало.
Среди тех, кто в 1941 году принял на себя тяжелые обязанности по развертыванию агентурной работы в тылу немцев, был Л. Сташко, ветеран нашей разведки, имевший опыт работы в Испании и в Западной Европе. Какое-то время он занимался подготовкой документов, связанных с поручениями маршала Жукова по налетам на немецкие коммуникации в октябре-декабре 1941 года. Потом Сташко стал руководителем организации диверсионной работы на Украине.
Следует отметить, что в работу Особой группы — 2-го отдела активно включились люди и младшего поколения, оказавшиеся в центральном аппарате в июле-октябре 1941 года, такие, как Г. Рогатнев, С. Волокитин, Ф. Бакин. И, наконец, большую и интересную работу выполнили выпускники Школы особого назначения на случай необходимости в создании московского подполья. Это В. Иванов, И. Щорс, П. Масся, А. Шитов (Алексеев), впоследствии наш первый посол на Кубе.
Надо выделить еще одну группу, подключенную нам в помощь. В ней следует отметить А. Свердлова, сына первого председателя ВЦИК, который какое-то время руководил группой негласного штата нашего аппарата. Им был привлечен и принят в негласный штат НКВД спецагент А. Грановский, сын крупного руководителя Совнаркома, репрессированного в 1937 году. Его отозвали из МПВО и планировали использовать как спецагента в Польше, поскольку он владел иностранными языками. Грановский, неплохо действовавший в годы войны, в 1947 году, находясь по линии 2-го управления МГБ в зарубежной командировке в Швеции, бежал к англичанам.
В соответствии с приказом, нам оказало большую помощь секретно-политическое управление Н. Горлинского в использовании агентуры против немцев из числа детей и родственников репрессированных в 1937-1938 годах. Работая с этой категорией, мы призвали на службу в Особую группу значительное количество людей. При этом я встретил полное понимание со стороны руководства, несмотря на то что получить санкцию на это дело было непросто, ведь фактически мы шли на риск, и в немалой степени это было экзаменом работы контрразведки. Первые дети репрессированных пришли к нам на стадии формирования войск Особой группы на стадионе «Динамо».
В октябре 1941 года в рамках 2-го отдела было создано специальное отделение по негласному штату. Возглавил его в начале М. Маклярский, позднее Д. Медведев. Отделение непосредственно руководило спецагентами, которые проходили строго индивидуальную подготовку. Нужно было поднять их уровень, превратить из информаторов в оперативных сотрудников. Со временем они получили офицерские звания, стали обладателями новых биографий, которые был пригодны только в чрезвычайных обстоятельствах развертывания военных действий. Разумеется, в мирное время использование такого аппарата строго регламентировано и подчинено решению других задач.
Мы также пытались привлечь к нашей работе детей репрессированных чекистов. Один из наших оперативников Сергей Самойлович Деноткин, был сыном начальника управления НКВД по Республике немцев Поволжья, впоследствии он стал помощником начальника отдела центрального аппарата НКВД СССР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Настало время рассказать и о предательстве его агента, некоего В. Карташова, он же А. Коваленко. Он был юрист, в 1937 году его осудили за халатность и подлог на пять лет лишения свободы. В 1939 году он был освобожден, стал сотрудничать с НКВД Украины. В связи с оккупацией Киева был оставлен в тылу врага для выполнения спецзаданий под видом владельца комиссионного магазина и ресторана. Немецкая контрразведка вскоре арестовала и перевербовала его. Он выдал группу подпольщиков. После войны в мае 1945 года в ходе проверки были вскрыты конкретные факты и обстоятельства его предательства. Он был арестован и осужден к 25 годам лишения свободы за предательское сотрудничество с врагом.
Позднее наш известный писатель В. Катаев в романе «За власть Советов» использовал ряд моментов из биографии Коваленко в образе владельца комиссионного магазина в оккупированной Одессе М. Колесничука — сотрудника резидентуры Молодцова — «Бадаева». В романе Катаев дал ему фамилию Дружинин.
Неудачно закончилась для нас первая попытка создать крупную резидентуру в Западной Украине, в Житомире. Туда был направлен И. Каминский, опытнейший оперативный работник, нелегал ИНО в 30-е годы, освобожденный по моему настоянию из тюрьмы после начала войны. Летел он на связь с нашим агентом — местным священником. Но сразу же после приземления попал в засаду. Священника к этому времени перевербовала немецкая контрразведка. Каминский застрелился, поняв, что он попал в ловушку. Судьба Каминского особо волнует меня и сейчас. Он был моим личным другом. Обойдя меня, добился так же, как Лягин, разрешения Меркулова десантироваться в тыл врага. Его, к сожалению, некомпетентные люди путают с Яном Каминским — бойцом оперативной группы нашего легендарного разведчика-боевика Н. Кузнецова, который погиб вместе с ним в 1944 году от руки ОУНовских бандитов. У меня же не может не вызвать недоумение просочившаяся с ведома ряда консультантов-историков нашей разведки ложная версия о том, что Иван Николаевич Каминский «погиб в бою с партизанами». Тем самым циничные авторы его подправленной биографии закрывают вопрос о посмертном награждении этого героя тайной войны, несправедливо репрессированного в 1938 году.
Все названные мной четыре резидентуры первого периода войны трагически погибли. Наши люди, участвовавшие в разведывательно-диверсионной борьбе с врагом, продержались в целом около года. Это, к сожалению, в городских условиях средний срок действия в тылу противника агентурно-оперативно-диверсионной группы. Легендарный Н. Кузнецов действовал почти два года, но он опирался на мощную поддержку и содействие партизанского отряда и всей оперативной группы Д. Медведева, успешно используя сеть ее агентуры.
Среди неизвестных погибших героев тайной войны в тылу врага следует назвать заместителя Лягина по диверсионной работе, сотрудника НКВД Украины Н. Сидорчука. Он лично и организовал, и провел диверсию на немецком аэродроме, в результате которой было уничтожено 24 самолета противника. Сидорчук заслужил звание Героя Советского Союза, но, к сожалению, мое представление на этот счет не было поддержано. После окончания войны он был посмертно награжден лишь орденом Красного Знамени. Объясняется это тем, что по таким эпизодам, участником которого оказался Сидорчук, представления о награждении принимались только после проверки специальной следственной группой реальных обстоятельств гибели наших людей.
Надо сказать, что среди тех, кого отправляли в тыл противника, были и такие, кто уклонялся от этого. Так, например, выпуск Школы особого назначения был полностью передан в мое распоряжение. Но ряд людей, пользуясь поддержкой своих родственников, находившихся на руководящей работе в ЦК ВКП(б) и в Совнаркоме, в частности Н. А. Егурнов, отказались возглавлять опергруппы, направляемые в район Смоленска. Причем свой отказ они мотивировали тем, что лететь в тыл врага — дело добровольное. А за спиной говорили, что людей «бросают в огонь без всякой страховки». Но таких было немного.
То, что идет ожесточенная война, требовавшая колоссального самопожертвования, было ясно всем. Но у одних находилось мужество идти в тыл противника и, возможно, на смерть, у других его не хватало.
Среди тех, кто в 1941 году принял на себя тяжелые обязанности по развертыванию агентурной работы в тылу немцев, был Л. Сташко, ветеран нашей разведки, имевший опыт работы в Испании и в Западной Европе. Какое-то время он занимался подготовкой документов, связанных с поручениями маршала Жукова по налетам на немецкие коммуникации в октябре-декабре 1941 года. Потом Сташко стал руководителем организации диверсионной работы на Украине.
Следует отметить, что в работу Особой группы — 2-го отдела активно включились люди и младшего поколения, оказавшиеся в центральном аппарате в июле-октябре 1941 года, такие, как Г. Рогатнев, С. Волокитин, Ф. Бакин. И, наконец, большую и интересную работу выполнили выпускники Школы особого назначения на случай необходимости в создании московского подполья. Это В. Иванов, И. Щорс, П. Масся, А. Шитов (Алексеев), впоследствии наш первый посол на Кубе.
Надо выделить еще одну группу, подключенную нам в помощь. В ней следует отметить А. Свердлова, сына первого председателя ВЦИК, который какое-то время руководил группой негласного штата нашего аппарата. Им был привлечен и принят в негласный штат НКВД спецагент А. Грановский, сын крупного руководителя Совнаркома, репрессированного в 1937 году. Его отозвали из МПВО и планировали использовать как спецагента в Польше, поскольку он владел иностранными языками. Грановский, неплохо действовавший в годы войны, в 1947 году, находясь по линии 2-го управления МГБ в зарубежной командировке в Швеции, бежал к англичанам.
В соответствии с приказом, нам оказало большую помощь секретно-политическое управление Н. Горлинского в использовании агентуры против немцев из числа детей и родственников репрессированных в 1937-1938 годах. Работая с этой категорией, мы призвали на службу в Особую группу значительное количество людей. При этом я встретил полное понимание со стороны руководства, несмотря на то что получить санкцию на это дело было непросто, ведь фактически мы шли на риск, и в немалой степени это было экзаменом работы контрразведки. Первые дети репрессированных пришли к нам на стадии формирования войск Особой группы на стадионе «Динамо».
В октябре 1941 года в рамках 2-го отдела было создано специальное отделение по негласному штату. Возглавил его в начале М. Маклярский, позднее Д. Медведев. Отделение непосредственно руководило спецагентами, которые проходили строго индивидуальную подготовку. Нужно было поднять их уровень, превратить из информаторов в оперативных сотрудников. Со временем они получили офицерские звания, стали обладателями новых биографий, которые был пригодны только в чрезвычайных обстоятельствах развертывания военных действий. Разумеется, в мирное время использование такого аппарата строго регламентировано и подчинено решению других задач.
Мы также пытались привлечь к нашей работе детей репрессированных чекистов. Один из наших оперативников Сергей Самойлович Деноткин, был сыном начальника управления НКВД по Республике немцев Поволжья, впоследствии он стал помощником начальника отдела центрального аппарата НКВД СССР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88