— Я еду в Карлтон-хауз! — решительно произнес он, поднимаясь с места, и добавил: — А с полицейским я встречусь завтра утром, сразу же после завтрака.
— Очень хорошо, милорд. Я позабочусь, чтобы к тому времени он обязательно был здесь.
— Видит бог, больше мы не в силах ничего сделать, — пробормотал маркиз, покидая комнату.
Поднимаясь к себе, он вспомнил, как мечтал сегодня вечером пообедать вдвоем с Сириллой в их собственном гнездышке.
А потом они занялись бы любовью, и это было бы самое восхитительное, что только можно себе представить…
А между тем он вернулся к тому, с чего начал. У него остался лишь портрет, которым можно любоваться, и чувство безысходности, ибо та, кем он так долго восхищался, ускользнула от него, как только он ее нашел, и снова стала мечтой, игрой воображения, как если бы и в самом деле умерла более трех веков назад.
«Сирилла! Сирилла!» — страстно призывал ее маркиз в своих мечтах.
Войдя в спальню, он увидел на каминной полке портрет, нарисованный Франсом Винтаком, который подарила ему Сирилла.
Конечно, картина была не так хороша, как шедевр Лохнера, и все же это была сама Сирилла, ее устремленные ввысь глаза, волосы, окруженные священным ореолом, чуть приоткрытые, как бы в молитве, губы.
Маркиз долго смотрел на портрет, а потом торжественно произнес:
— Я непременно найду тебя, даже если для этого мне понадобится вся жизнь. Клянусь, ты станешь моей женой, и ничто на свете не сможет этому помешать!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Фаэтон основательно тряхнуло, и маркиз недовольно заметил:
— Какие здесь ужасные дороги!
— Они все такие, за исключением центральных, — невозмутимо ответил принц. — Это еще что! Вы бы видели их после дождя.
Маркиз взглянул на небо.
— Такая возможность нам вскоре представится, Ваше Высочество, — пессимистически заметил он. — Взгляните на небо — наверняка пойдет дождь.
Принц промолчал. Он видел, что маркиз пребывает в дурном настроении, поскольку с самого отъезда из Лондона не переставая ворчит.
Его Королевское Высочество в глубине души уже жалел, что выступил в роли доброго самаритянина, уговорив Фейна поехать с ним за город. А дело было так…
— За последний месяц вы не приняли ни одного моего приглашения, Вирго, — как-то с упреком заметил принц. — До меня дошли слухи, что вы целыми днями разъезжаете по отдаленным окраинам Лондона, разыскивая неизвестно кого!
Ответа не последовало, и принц продолжал:
— Вы сильно похудели, и если так пойдет дальше, на вас вообще будет страшно смотреть.
Конечно, это было преувеличением, и все же в его словах была доля истины — маркиз действительно внешне сильно осунулся, а под глазами у него пролегли черные круги, словно он постоянно недосыпал.
Как и многие друзья маркиза, принц был крайне обеспокоен его состоянием и на этот раз решил докопаться до сути, выяснить наконец причину того, что все называли «странным поведением Фейна».
— Я хотел просить вас составить мне компанию, — промолвил принц. — Я собираюсь в Хэмпшир, в поместье Сирла. Вы, должно быть, слышали, что он распродает своих лошадей?
— Продает лошадей? — с сомнением переспросил маркиз, и принц понял, что впервые за последний месяц ему удалось наконец затронуть тему, интересующую его друга.
— Карточные долги, — лаконично пояснил Его Высочество, не дожидаясь вопроса маркиза. — За прошедший год с молотка пошло почти все его имущество. Теперь настала очередь лошадей.
На взгляд маркиза, это было просто невероятно — ведь конюшня графа Сирла славилась на всю Англию. Его лошади неизменно выигрывали скачки, принося своему владельцу изрядные суммы в качестве призов.
— Я уже решил, — продолжал между тем принц, — и не сомневаюсь, что вы меня поддержите, купить самые лучшие экземпляры, пока их не перехватили другие. Сирл пообещал, что покажет своих лошадей нам первым.
— Чрезвычайно умно придумано, ваше высочество, — заметил маркиз. — Не представляю, как вам это удалось?
На губах принца заиграла довольная улыбка.
— Я не собираюсь открывать вам своих секретов, Вирго, — наставительно заметил он. — Скажу лишь одно — поскольку вы гораздо лучше меня разбираетесь в лошадях, я прошу — нет, даже приказываю! — чтобы вы завтра же поехали со мной в Хэмпшир.
После этих слов маркизу ничего не оставалось, как согласиться. Да и перспектива приобрести отменных лошадей графа Сирла поможет ему выйти из того удрученного состояния, в котором он пребывал последние четыре недели.
Принц был прав, все это время маркиз неустанно прочесывал лондонские окраины в надежде отыскать хоть какой-то след Сириллы и Ханны.
Где бы они ни жили, им наверняка хотя бы раз в день приходится выходить из дому, чтобы купить еды, рассуждал маркиз, а поскольку тех денег, что он им оставил, не могло хватить надолго, они, по всей вероятности, заходят в самые бедные лавчонки.
Нанятый маркизом полицейский с Бау-стрит прочесал бессчетное множество подобных мест и везде справлялся о Ханне и Сирилле. Но, несмотря на то, что он дал весьма подробное описание обеих женщин, ни один продавец их не вспомнил.
Ночь за ночью, лежа без сна в своей спальне на Беркли-сквер, маркиз думал о том, что, по всей вероятности, навсегда потерял Сириллу. Эта мысль, казалось, сведет его с ума, хотя Фейн самокритично признавал, что винить здесь некого, кроме самого себя.
«Как я мог быть таким глупцом? — задавал он себе один и тот же вопрос. — Как сразу не понял, что она не такая, как другие женщины?..»
Но упреками, даже справедливыми, делу вряд ли поможешь, и каждое утро маркиз подымался с постели и продолжал поиски. Как известно, надежда умирает последней, вот почему он по крайней мере дважды в день наведывался в Айлингтон.
Привязав лошадь, маркиз через заднюю дверь входил в дом, лихорадочно ища хоть какие-то признаки того, что здесь побывал кто-нибудь, кроме него.
Должна же Сирилла, рассуждал он, вернуться хотя бы для того, чтобы забрать свои платья.
Однако они по-прежнему висели в гардеробе в том же безукоризненном порядке, как и в тот день, когда маркиз впервые их увидел, и он был готов поклясться, что с тех пор их не касалась ничья рука.
Иногда ему казалось, что все произошедшее — дурной сон.
Он даже пытался уверить себя, что, увлекшись портретом, вообразил себе эту девушку, а на самом деле ее не существует, она — лишь иллюзия, плод его фантазии.
Но тут же напоминал себе, что уж вкус-то ее губ был вполне реальным. Маркиз до сих пор помнил то восхитительное ощущение, которое охватило его, когда он в первый раз поцеловал Сириллу. Да проживи он хоть сто лет, ему никогда не испытать такого восторга, который снизошел на него в этот волнующий момент!
Погруженный в собственные переживания, маркиз даже не подозревал, насколько мистер Эшуорт и другие обитатели Фейн-хауз тревожатся о нем.
Поскольку к тому времени уже все слуги знали, что хозяин ищет девушку, чей портрет стоит у него на камине, они тоже по мере сил включились в поиски, обшаривая ближайшие улицы. Было очевидно, что, пока Сирилла не найдется, маркиз не будет счастлив.
О загадочном поведении маркиза вовсю судачили в Уайтс-клубе, но этим все и ограничивалось, и лишь принц Уэльский, сочувствуя другу, решил помочь ему практически.
С этой целью он поставил себе почти невыполнимую задачу — вытащить маркиза из Лондона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40