— Я ведь не слепой, дорогая. Я знаю, как ты страдаешь, но неужели ты полагаешь, что можно решить проблему простым разговором с маркизом? Тебе известны его чувства. Конечно, они могли измениться, поскольку произошла перемена в твоем положении, но, положа руку на сердце, скажи — готова ли ты поверить его объяснениям?
Отец сказал в точности то же, что думала сама Сирилла.
Она помолчала, потом потухшим голосом произнесла:
— Наверное, ты прав, папа… — и начала медленно подниматься наверх.
Герцог посмотрел вслед дочери, глубоко вздохнул и, решительно расправив плечи, отправился отдавать распоряжения своему камердинеру.
Он был намерен угостить принца ленчем и вином, а затем как можно скорее отделаться и от него, и от маркиза Фейна.
По пути герцогу попался лакей, и он тут же отправил его на поиски управляющего, которому было отдано распоряжение по возможности ускорить починку фаэтона.
Сирилла с трудом поднималась по лестнице. Казалось, молодость в одночасье покинула девушку, превратив ее в старуху.
Она уже дошла до верхней ступеньки, как вдруг снизу послышался звук открываемой двери, и Сирилла машинально повернула голову, чтобы посмотреть, что происходит.
Она увидела, как из салона в холл вышел маркиз и торопливо направился к двери, где стояли два лакея.
— Где я могу видеть леди Сириллу? — донесся до девушки его голос.
Лакей невольно взглянул наверх, и маркиз, устремив глаза туда же, увидел Сириллу.
Перепрыгивая через две ступеньки, он в мгновение ока очутился возле нее, схватил за руку и увлек на площадку.
— Я должен поговорить с тобой. Это очень важно! — задыхаясь, проговорил маркиз. — Где мы могли бы уединиться?
Волнение, звучавшее в его голосе, передалось Сирилле. Она быстро прошла вперед, открыла дверь, и оба оказались в небольшой гостиной, примыкавшей к ее спальне.
Комната была очень уютной. На маленьком мольберте у окна Сирилла поместила портрет матери. Повсюду стояли цветы, лишний раз свидетельствовавшие о безупречном вкусе хозяйки.
Не успел маркиз войти в гостиную, как тут же бросился к Сирилле, восклицая:
— Моя дорогая! Моя единственная! Я думал, что навсегда потерял тебя, и вот нашел… Какое счастье!
В его голосе появились какие-то новые нотки, которых явно не было прежде. Сирилла была так взволнована, что не могла вымолвить ни слова.
Вместо этого она подняла на маркиза глаза…
И в следующее мгновение уже трепетала в его объятиях, а он целовал ее неистово и страстно, не веря своему счастью. Он ощущал себя восставшим из могилы, и жизнь засверкала для него новыми красками.
Сирилла потеряла способность мыслить. Она знала только одно — маркиз своими поцелуями вырвал ее из той бездны отчаяния, в которой она находилась весь последний месяц, и теперь они снова слились в экстазе, как и в тот день, когда он впервые ее поцеловал.
Это было так восхитительно, так чудесно… Сирилле казалось, что маркиз вернул ей сердце, и теперь оно бешено колотится в такт его собственному. Они стали единым целым, и отныне ничто не могло их разлучить!
«Я люблю тебя!» — хотела сказать Сирилла, но маркиз ее опередил.
— Я люблю тебя! Обожаю! — взволнованно произнес он. — Когда мы поженимся?
Именно эти слова Сирилла так хотела услышать в их последнюю встречу, но почему-то теперь, когда маркиз произнес их, они показались ей совсем неважными.
Раз он любит ее, а она — его, разве может брак что-нибудь изменить в их чувствах? Неужели, поженившись, они станут ближе, чем в этот момент?
Маркиз вновь и вновь осыпал Сириллу поцелуями. Глаза, щеки, подбородок, маленький точеный носик — ничто не ускользнуло от его внимания. И вот наконец он снова приник к ее губам.
— Моя дорогая, любимая! Моя маленькая «мадонна с лилиями»! Отныне ты моя, моя навеки! — задыхаясь, проговорил маркиз, с трудом отрываясь от губ Сириллы. — Я объездил весь Лондон в поисках тебя. Теперь я знаю каждый его уголок, каждую улицу, аллею, переулок… А ты все это время, оказывается, была здесь! Какое счастье, что судьба привела меня сюда…
— Да, судьба в очередной раз позаботилась о нас, — улыбаясь, тихо проговорила Сирилла.
— Теперь я никуда тебя не отпущу, — решительно произнес маркиз. — Мы немедленно поженимся. Я уже выправил брачную лицензию, так что никаких препятствий не будет. Но пока я не увижу свое кольцо на твоем пальце, клянусь, что не спущу с тебя глаз!
По сияющему лицу Сириллы маркиз понял, что именно это она хотела услышать.
— Мне следовало бы многое объяснить тебе, извиниться, — продолжал он, — но теперь это неважно. Главное, что я люблю тебя! Мы поженимся и будем счастливы. С первой минуты, как я тебя увидел, я понял, что мы созданы друг для друга!
— Я тоже люблю тебя… — прошептала Сирилла. — Но что скажет папа?..
Не успела она докончить фразу, как дверь отворилась и в гостиную вошел герцог.
Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, как сильно он разгневан. Сирилла инстинктивно придвинулась к маркизу, словно ища у него защиты.
— Ваше поведение не удивляет меня, Фейн, — отчеканил герцог. — Ничего другого я от вас и не ожидал!
— Вы неправильно меня поняли, ваша светлость, — возразил маркиз. — Я прошу вашего позволения жениться на Сирилле. Мы любим друг друга, и оба хотим этого брака.
— А, теперь вы заговорили о браке! — саркастически усмехнулся герцог. — Вам и в голову не приходило сделать» Сирилле предложение, пока вы не узнали, что она моя дочь!
Маркиз выпрямился.
— Мне действительно нелегко все это объяснить, ваша светлость, — с достоинством произнес он, — но я попытаюсь. Не знаю, что именно рассказала вам Сирилла о наших отношениях, но дело в том, что мы так недолго были знакомы, что успели лишь сказать, что любим друг друга. О дальнейших планах речи не было.
Герцог презрительно фыркнул. Чувствовалось, что он не верит ни единому слову Фейна.
— Клянусь, сэр, что это правда! Лишь когда Сирилла так неожиданно сбежала от меня, я почувствовал — и признаю, что это была моя ошибка, — что не понимал ее. Мне и в голову не приходило, что она хочет выйти за меня замуж. Осознав это, я тоже хочу на ней жениться.
Объяснения маркиза звучали довольно сбивчиво, и он сам это чувствовал.
— Все это легко говорить сейчас, — возразил герцог. — Однако факт остается фактом, Фейн, — вы ни словом не упомянули о браке. Со своей стороны должен решительно заявить, что не намерен видеть вас в качестве своего зятя!
— Ты шутишь, папа! — в ужасе вскричала Сирилла.
— И не думаю, — возразил герцог. — Вы оба знаете, что не сможете пожениться без моего согласия, а такого согласия я не дам ни при каких обстоятельствах.
Он произнес эти слова внушительным тоном, словно хотел, чтобы они навсегда врезались в память маркизу и Сирилле.
— Если вы, сэр, дадите мне возможность объясниться… — начал было маркиз, но герцог нетерпеливо прервал его:
— В объяснениях нет нужды. Вы никогда не нравились мне, Фейн. То, что вы вдруг заговорили о любви, дела не меняет. Леопард не в силах стереть пятен со своей шкуры, как бы он ни пытался.
— Но это же несправедливо, папа! — запротестовала Сирилла.
Справедливо или нет, но все будет так, как я сказал, — отрезал герцог. — Пока что ты моя дочь, и мне решать, за кого тебе выходить замуж, а за кого не выходить!
Увидев, как омрачилось лицо Сириллы, он добавил несколько мягче:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40