Однако не слишком трудно допустить, что после того как шакалы неоднократно получали внутренности этих животных и другие не использованные человеком куски, у них мог появиться стимул преследовать стада копытных, чей запах напоминал им о вкусной пище. В озарении своеобразного собачьего гения они даже могли «постигнуть» новую возможность — по своему желанию привлекать внимание охотника к следу. Собаки соображают удивительно быстро, когда могут прибегнуть к помощи сильного друга. Миниатюрный французский бульдог моего отца, вообще довольно трусливый, отважно нападал на любого встречного пса, если находился в компании своего приятеля, огромного ньюфаундленда. И я не приписываю чрезмерной интеллектуальности примитивным шакало-собакам, когда предполагаю, что они научились преследовать и облаивать крупных животных без специальной тренировки со стороны человека.
Эта мысль — что многовековой договор между собакой и человеком был «подписан» совершенно добровольно и без всякого принуждения с той или другой стороны — для меня необычайно приятна и даже радостна. Все другие домашние животные, подобно рабам древности, становились слугами дома только после своеобразного тюремного заточения — все, за исключением, может быть кошки. Ибо кошка — это, по существу, не домашнее животное, и даже в наши дни её основная прелесть в том, что она никогда и ни к кому не привязана. Ни собака, ни кошка не являются рабами, но только собаку можно назвать другом, служащим, подчинённым, но все же другом. Постепенно, с течением столетий в «лучших собачьих семьях» стало традицией выбирать в качестве вожака стаи не собаку, а человека. Подчас этим вожаком оказывался вождь человеческого племени. Даже и теперь многие собаки, особенно животные с сильным индивидуальным характером, проявляют склонность считать своим хозяином именно отца семейства. У лаек и подобных им примитивных пород можно видеть более сложный характер подчинения человеку. Когда много таких собак собраны вместе, одна из них становится вожаком, а все другие верны и преданны только ему. В сущности, один этот вожак и является другом человека, все же остальные, если можно так выразиться, — это собаки вожака. Читая у Джека Лондона в высшей степени правдивое описание жизни собак, принадлежащих к одной санной упряжке, приходишь к выводу, что подобные взаимоотношения являются правилом. Вероятнее всего, именно такими они и были в стае шакалов — собак каменного века. Интересно, что большинство современных собак не удовлетворяются вожаком-собакой и стремятся приобрести в качестве вожака человека.
Хорошая собака сама выбирает хозяина — и это один из наиболее удивительных и непостижимых феноменов. Очень быстро, часто за какие-нибудь несколько дней возникает привязанность гораздо более сильная, чем все те, которые когда-либо возникали между людьми. Именно о ней сказал Вордсворт:
…Великая сила страсти
Превыше всех человеческих чувств.
Любая привязанность может быть так или иначе порвана, но только не любовь действительно верного пса. Из всех известных мне собак самыми преданными были те, в чьих жилах текла не только кровь шакала, но и достаточная доля волчьей крови. Северный волк является предком лишь некоторых современных собачьих пород, позже скрещивавшихся с уже одомашненными шакалами. Недавние исследования поведения показали, в противовес широко распространённому мнению о важной роли волка как предка большинства пород, что все европейские собаки, в том числе и самые крупные, такие, как датские доги и овчарки, являются, по сути дела, чистокровными шакалами. Если в их жилах и течёт волчья кровь, то в самом незначительном количестве. Наиболее чистокровные из современных собак волчьих кровей — это некоторые породы из Арктической Америки: маламуты, эскимосские лайки и некоторые другие. Эскимосские собаки из Гренландии также имеют лишь незначительное количество шакальих признаков, тогда как лапландские собаки, русские и немецкие лайки, а также китайские чау-чау определённо имеют в своей конституции больше от шакала. Однако в них есть и доля волчьей крови, полученная от отдалённых предков. Все они имеют высокие скулы, суженные глаза и слегка вздёрнутые носы, что придаёт их физиономии специфическое выражение волчьей морды. С другой стороны, некоторые из названных пород, безусловно, носят печать происхождения от шакала, особенно китайские чау-чау в пламенной окраске своих великолепных шкур.
«Подписание договора», окончательное закрепление пса за единственным хозяином — это истинное таинство. Происходит это совершенно неожиданно, буквально в течение нескольких дней, особенно у щенков чистокровных пород. Это наиболее важное событие всей собачьей жизни случается в особый период «восприимчивости», который у собак шакальих кровей охватывает первые восемь-восемнадцать месяцев их жизни, а у потомков волков — около шести месяцев.
Поистине нерушимая преданность собаки своему господину возникает из двух совершенно различных источников. С одной стороны, это не что иное, как смиренная подчинённость, которую каждая дикая собака проявляет по отношению к вожаку стаи. Эта покорность почти без существенных видоизменений теперь переносится в отношения с человеком. У наиболее давно одомашненных собак к этому прибавляется совершенно новая форма привязанности.
Большинство черт, которые отличают домашних животных от их далёких предков, возникает в силу того, что многие особенности строения тела и поведения, проявлявшиеся у диких прототипов лишь скоротечно, в период юности, у их одомашненных потомков остаются на всю жизнь. Короткая шерсть, завитой хвост, куполообразный череп, отвислые уши и срезанная морда — все эти внешние черты, столь характерные для многих домашних пород, являются, по существу, инфантильными качествами. Что же касается поведения, то одно из юношеских его проявлений, ставшее постоянным у наших собак, — это пылкая индивидуальная привязанность. Та самая привязанность, которую щенки диких предков питали к своим матерям и которая бесследно исчезала у них в зрелом возрасте, у истинно цивилизованных собак сохраняется на всю жизнь в качестве их характерной психической особенности. И то, что первоначально было детской любовью к матери, теперь трансформируется в привязанность к человеку-хозяину.
Итак, с одной стороны — стадная лояльность, неизменная с давних времён и лишь перенесённая с вожака стаи на своего господина, а с другой — пылкая детская любовь — вот два более или менее независимых источника собачьей преданности. Важное различие в характерах собак волчьих и шакальных кровей заключается в том, что эти два начала проявляются у них с неодинаковой силой. В жизни волков законы стаи играют несравненно большую роль, чем у шакалов. В то время как шакал, по существу, одинокий охотник, закрепляющий за собой ограниченную территорию, волчья стая добывает себе пропитание на огромных пространствах северных лесов как некая замкнутая, связанная круговой порукой банда, каждый член которой готов защищать другого до самой смерти. Я совсем не разделяю широко распространённого мнения, что волки одной стаи могут пожирать друг друга. Ведь псы санной упряжки не способны на этот поступок ни при каких обстоятельствах, даже под угрозой голодной смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Эта мысль — что многовековой договор между собакой и человеком был «подписан» совершенно добровольно и без всякого принуждения с той или другой стороны — для меня необычайно приятна и даже радостна. Все другие домашние животные, подобно рабам древности, становились слугами дома только после своеобразного тюремного заточения — все, за исключением, может быть кошки. Ибо кошка — это, по существу, не домашнее животное, и даже в наши дни её основная прелесть в том, что она никогда и ни к кому не привязана. Ни собака, ни кошка не являются рабами, но только собаку можно назвать другом, служащим, подчинённым, но все же другом. Постепенно, с течением столетий в «лучших собачьих семьях» стало традицией выбирать в качестве вожака стаи не собаку, а человека. Подчас этим вожаком оказывался вождь человеческого племени. Даже и теперь многие собаки, особенно животные с сильным индивидуальным характером, проявляют склонность считать своим хозяином именно отца семейства. У лаек и подобных им примитивных пород можно видеть более сложный характер подчинения человеку. Когда много таких собак собраны вместе, одна из них становится вожаком, а все другие верны и преданны только ему. В сущности, один этот вожак и является другом человека, все же остальные, если можно так выразиться, — это собаки вожака. Читая у Джека Лондона в высшей степени правдивое описание жизни собак, принадлежащих к одной санной упряжке, приходишь к выводу, что подобные взаимоотношения являются правилом. Вероятнее всего, именно такими они и были в стае шакалов — собак каменного века. Интересно, что большинство современных собак не удовлетворяются вожаком-собакой и стремятся приобрести в качестве вожака человека.
Хорошая собака сама выбирает хозяина — и это один из наиболее удивительных и непостижимых феноменов. Очень быстро, часто за какие-нибудь несколько дней возникает привязанность гораздо более сильная, чем все те, которые когда-либо возникали между людьми. Именно о ней сказал Вордсворт:
…Великая сила страсти
Превыше всех человеческих чувств.
Любая привязанность может быть так или иначе порвана, но только не любовь действительно верного пса. Из всех известных мне собак самыми преданными были те, в чьих жилах текла не только кровь шакала, но и достаточная доля волчьей крови. Северный волк является предком лишь некоторых современных собачьих пород, позже скрещивавшихся с уже одомашненными шакалами. Недавние исследования поведения показали, в противовес широко распространённому мнению о важной роли волка как предка большинства пород, что все европейские собаки, в том числе и самые крупные, такие, как датские доги и овчарки, являются, по сути дела, чистокровными шакалами. Если в их жилах и течёт волчья кровь, то в самом незначительном количестве. Наиболее чистокровные из современных собак волчьих кровей — это некоторые породы из Арктической Америки: маламуты, эскимосские лайки и некоторые другие. Эскимосские собаки из Гренландии также имеют лишь незначительное количество шакальих признаков, тогда как лапландские собаки, русские и немецкие лайки, а также китайские чау-чау определённо имеют в своей конституции больше от шакала. Однако в них есть и доля волчьей крови, полученная от отдалённых предков. Все они имеют высокие скулы, суженные глаза и слегка вздёрнутые носы, что придаёт их физиономии специфическое выражение волчьей морды. С другой стороны, некоторые из названных пород, безусловно, носят печать происхождения от шакала, особенно китайские чау-чау в пламенной окраске своих великолепных шкур.
«Подписание договора», окончательное закрепление пса за единственным хозяином — это истинное таинство. Происходит это совершенно неожиданно, буквально в течение нескольких дней, особенно у щенков чистокровных пород. Это наиболее важное событие всей собачьей жизни случается в особый период «восприимчивости», который у собак шакальих кровей охватывает первые восемь-восемнадцать месяцев их жизни, а у потомков волков — около шести месяцев.
Поистине нерушимая преданность собаки своему господину возникает из двух совершенно различных источников. С одной стороны, это не что иное, как смиренная подчинённость, которую каждая дикая собака проявляет по отношению к вожаку стаи. Эта покорность почти без существенных видоизменений теперь переносится в отношения с человеком. У наиболее давно одомашненных собак к этому прибавляется совершенно новая форма привязанности.
Большинство черт, которые отличают домашних животных от их далёких предков, возникает в силу того, что многие особенности строения тела и поведения, проявлявшиеся у диких прототипов лишь скоротечно, в период юности, у их одомашненных потомков остаются на всю жизнь. Короткая шерсть, завитой хвост, куполообразный череп, отвислые уши и срезанная морда — все эти внешние черты, столь характерные для многих домашних пород, являются, по существу, инфантильными качествами. Что же касается поведения, то одно из юношеских его проявлений, ставшее постоянным у наших собак, — это пылкая индивидуальная привязанность. Та самая привязанность, которую щенки диких предков питали к своим матерям и которая бесследно исчезала у них в зрелом возрасте, у истинно цивилизованных собак сохраняется на всю жизнь в качестве их характерной психической особенности. И то, что первоначально было детской любовью к матери, теперь трансформируется в привязанность к человеку-хозяину.
Итак, с одной стороны — стадная лояльность, неизменная с давних времён и лишь перенесённая с вожака стаи на своего господина, а с другой — пылкая детская любовь — вот два более или менее независимых источника собачьей преданности. Важное различие в характерах собак волчьих и шакальных кровей заключается в том, что эти два начала проявляются у них с неодинаковой силой. В жизни волков законы стаи играют несравненно большую роль, чем у шакалов. В то время как шакал, по существу, одинокий охотник, закрепляющий за собой ограниченную территорию, волчья стая добывает себе пропитание на огромных пространствах северных лесов как некая замкнутая, связанная круговой порукой банда, каждый член которой готов защищать другого до самой смерти. Я совсем не разделяю широко распространённого мнения, что волки одной стаи могут пожирать друг друга. Ведь псы санной упряжки не способны на этот поступок ни при каких обстоятельствах, даже под угрозой голодной смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52