Вторая, темноволосая девушка с взъерошенными от ветра волосами и горящим взглядом, как только подошла ближе, неожиданно смущенно потупилась.
— Мы решили не заходить в кафе, когда увидели, что тебя там нет, — сказала Кэтрин.
— Я работал допоздна. Как дела, дьяволенок?
— Отлично. Про нее можешь даже не спрашивать.
— Вам хорошо работалось, Дэвид? — спросила девушка.
— Вот это жена! — сказала Кэтрин. — А я и забыла спросить.
— Что делали в Ницце?
— Можно, мы сначала выпьем, а потом расскажем?
Женщины стояли так близко от него, что он почти физически ощущал их близость.
— Вам хорошо работалось, Дэвид? — еще раз спросила девушка.
— Конечно, хорошо, — сказала Кэтрин. — Он иначе не умеет, глупышка.
— Правда, Дэвид?
— Да, — ответил он. — Спасибо.
— Дадут нам выпить? — спросила Кэтрин. — Мы, правда, не работали. Только купили кое-что, кое-что заказали, да еще поскандалили.
— Ну, разве это скандал.
— Не знаю, — сказала Кэтрин. — Какая разница?
— Что у вас случилось? — спросил Дэвид.
— Пустяки, — сказала девушка.
— Ерунда, — сказала Кэтрин. — Мне даже понравилось.
— В Ницце кто-то прошелся по поводу ее брюк.
— В этом нет ничего обидного, — сказал Дэвид. — Ницца — большой город. Этого следовало ожидать, раз поехали туда в таком виде.
— Скажи, я изменилась? — спросила Кэтрин. — Почему до сих пор здесь нет зеркала? Как, по-твоему, я хоть сколько-нибудь изменилась?
— Нет. — Дэвид посмотрел на нее. Она казалась очень белокурой, необыкновенно загорелой, и растрепанные волосы придавали ей дерзкий вид.
— Вот и хорошо, — сказала она. — Потому что я решилась.
— Да ни на что ты не решилась, — сказала девушка.
— Нет, решилась, мне понравилось, и я хочу еще выпить.
— Ничего не произошло, Дэвид, — сказала девушка.
— Утром я остановила машину на пустынном участке дороги и поцеловала ее, а она меня, потом на обратном пути из Ниццы еще раз и вот только что, когда мы выходили из машины. — Кэтрин смотрела на него, и во взгляде ее была одновременно и нежность, и непокорность. Потом добавила: — Это было забавно, и мне понравилось. Ты тоже поцелуй ее.
Дэвид повернулся к Марите, и она неожиданно прильнула к нему и поцеловала его. Он не собирался целовать ее и не ожидал, что так получится.
— Хватит, — сказала Кэтрин.
— А ты что скажешь? — спросил Дэвид. Девушка казалась смущенной и одновременно счастливой.
— Я счастлива, как ты и хотел, — сказала она.
— Ну вот, теперь все довольны, — сказала Кэтрин. — Разделили вину поровну.
Они великолепно пообедали и выпили холодного тавельского с hors d'oeuvres,23 цыпленком, вареным мясом, салатом, фруктами и сыром. Они сильно проголодались, но держались непринужденно и за едой весело шутили.
— К ужину или даже раньше мы приготовили потрясающий сюрприз, — сказала Кэтрин. — Знаешь, она сорит деньгами, как подвыпивший индеец — хозяин нефтеносного участка.
— Индейцы симпатичные? — спросила Марита. — Или похожи на магарадж?
— Дэвид расскажет тебе про них. Он родом из Оклахомы.
— А я думала, он из Восточной Африки.
— Нет. Кое-кто из его предков удрал из Оклахомы и увез его еще мальчиком в Восточную Африку.
— Должно быть, это очень интересно?
— Он написал роман о том, как в детстве жил в Восточной Африке.
— Я знаю.
— Ты его читала? — спросил Дэвид.
— Да, — сказала Марита. — Хочешь расскажу?
— Нет, — сказал он. — Мне знакомо содержание.
— Очень грустный роман, — сказала она. — Это ты об отце писал?
— Отчасти.
— Должно быть, ты очень любил его.
— Да.
— Ты мне о нем никогда не рассказывал, — сказала Кэтрин.
— Ты не спрашивала.
— А ты бы рассказал?
— Нет, — ответил он.
— Мне очень понравилась книга.
— Не переигрывай, — сказала Кэтрин.
— Я и не думала.
— А когда ты целовала его…
— Это была твоя идея.
— Не перебивай меня, — сказала Кэтрин. — Я хотела спросить, когда ты целовала его, ты думала о нем как о писателе или тебе было просто приятно?
Дэвид налил себе вина и сделал глоток.
— Не знаю, — сказала девушка. — Я не задумывалась.
— И то хорошо, — сказала Кэтрин. — А то уж я испугалась, что все дело в вырезках.
Девушка удивленно посмотрела на них, и Кэтрин пояснила:
— Вырезки из газет о его второй книге. Он ведь уже две написал.
— Я читала только «Порог».
— Вторая книга о летчиках на войне. Лучше его никто не написал о летчиках.
— Чушь, — сказал Дэвид.
— Прочтешь, сама увидишь, — сказала Кэтрин. — Что бы написать такую книгу, надо было самому полностью выложиться или погибнуть. Не думай, что я ничего не смыслю в книгах Дэвида, потому что целую его не как писателя.
— По-моему, самое время для сиесты, — сказал Дэвид. — Тебе нужно вздремнуть, дьяволенок. Ты устала.
— Я заболталась, — сказала Кэтрин. — Спасибо за прекрасный обед, и извините, если я наговорила лишнего и расхвасталась.
— Мне так понравилось, что ты говорила о книгах, — сказала девушка. — Ты просто прелесть.
— Я так не думаю. Я устала, — сказала Кэтрин. — У тебя есть что почитать, Марита?
— Осталась еще пара книг.
— Можно заглянуть к тебе попозже?
— Если хочешь, — сказала девушка.
Дэвид старался не смотреть на девушку, а она — на него.
— Я тебе не помешаю? — спросила Кэтрин.
— Да я ничем особо важным не занята, — сказала Марита.
Когда, Кэтрин и Дэвид остались вдвоем, ветер за окном почти совсем стих, и сиеста мало напоминала их обычный полуденный отдых.
— Могу я теперь рассказать тебе?
— Не трудись.
— Нет, лучше я расскажу. Утром, сев за руль, я испытывала какой-то страх и пустоту и старалась ехать особенно осторожно. Потом впереди на горе показались Канны, и дорога вдоль моря была совершенно пуста, и, когда я обернулась, позади тоже никого не было, и тогда я свернула с дороги в заросли. В том месте они напоминают полынь. Я поцеловала ее, и она ответила, и ощущение было такое необычное. Мы посидели в машине, а потом поехали в Ниццу, и я не знаю, что думали окружающие. Мне уже было все равно, и мы всюду ходили вместе и покупали все, что захочется. Ей нравится покупать. Кто-то грубо пошутил, но это пустяки. По дороге домой мы снова остановились, и она предложила, чтобы я теперь была ее подружкой, а я ответила, что мне безразлично, все равно я ощущала себя женщиной и не знала, что нужно делать. Никогда не чувствовала себя такой растерянной. Но она была очень мила и, по-моему, хотела помочь мне. Не знаю. В общем, она была очень мила, и я вела машину, а она сидела рядом, хорошенькая и счастливая, и была такой ласковой, как бываем мы с тобой или я с тобой, и я сказала, что не смогу вести машину и нам лучше остановиться. Я только поцеловала ее, но было так хорошо. Ну, и мы посидели немного, а потом я сразу поехала домой. Возле самого дома я еще раз поцеловала ее, и мне снова понравилось, и мы были счастливы, и я ни о чем не жалею.
— Ну, теперь, когда ты наконец попробовала, — сказал Дэвид, тщательно подбирая слова, — надеюсь, с этим покончено?
— Вовсе нет. Мне понравилось, и я не собираюсь от этого отказываться.
— Нет?
— Нет. Наоборот, я не остановлюсь, пока мне не надоест. Или я научусь владеть собой.
— Кто это сказал, что ты научишься владеть собой?
— Я. Ну же, Дэвид, я действительно не могу иначе. Кто знал, что я стану такой?
Он ничего не ответил.
— Я вернусь, — сказала она. — Я уверена, что справлюсь с собой, стоит мне все испробовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Мы решили не заходить в кафе, когда увидели, что тебя там нет, — сказала Кэтрин.
— Я работал допоздна. Как дела, дьяволенок?
— Отлично. Про нее можешь даже не спрашивать.
— Вам хорошо работалось, Дэвид? — спросила девушка.
— Вот это жена! — сказала Кэтрин. — А я и забыла спросить.
— Что делали в Ницце?
— Можно, мы сначала выпьем, а потом расскажем?
Женщины стояли так близко от него, что он почти физически ощущал их близость.
— Вам хорошо работалось, Дэвид? — еще раз спросила девушка.
— Конечно, хорошо, — сказала Кэтрин. — Он иначе не умеет, глупышка.
— Правда, Дэвид?
— Да, — ответил он. — Спасибо.
— Дадут нам выпить? — спросила Кэтрин. — Мы, правда, не работали. Только купили кое-что, кое-что заказали, да еще поскандалили.
— Ну, разве это скандал.
— Не знаю, — сказала Кэтрин. — Какая разница?
— Что у вас случилось? — спросил Дэвид.
— Пустяки, — сказала девушка.
— Ерунда, — сказала Кэтрин. — Мне даже понравилось.
— В Ницце кто-то прошелся по поводу ее брюк.
— В этом нет ничего обидного, — сказал Дэвид. — Ницца — большой город. Этого следовало ожидать, раз поехали туда в таком виде.
— Скажи, я изменилась? — спросила Кэтрин. — Почему до сих пор здесь нет зеркала? Как, по-твоему, я хоть сколько-нибудь изменилась?
— Нет. — Дэвид посмотрел на нее. Она казалась очень белокурой, необыкновенно загорелой, и растрепанные волосы придавали ей дерзкий вид.
— Вот и хорошо, — сказала она. — Потому что я решилась.
— Да ни на что ты не решилась, — сказала девушка.
— Нет, решилась, мне понравилось, и я хочу еще выпить.
— Ничего не произошло, Дэвид, — сказала девушка.
— Утром я остановила машину на пустынном участке дороги и поцеловала ее, а она меня, потом на обратном пути из Ниццы еще раз и вот только что, когда мы выходили из машины. — Кэтрин смотрела на него, и во взгляде ее была одновременно и нежность, и непокорность. Потом добавила: — Это было забавно, и мне понравилось. Ты тоже поцелуй ее.
Дэвид повернулся к Марите, и она неожиданно прильнула к нему и поцеловала его. Он не собирался целовать ее и не ожидал, что так получится.
— Хватит, — сказала Кэтрин.
— А ты что скажешь? — спросил Дэвид. Девушка казалась смущенной и одновременно счастливой.
— Я счастлива, как ты и хотел, — сказала она.
— Ну вот, теперь все довольны, — сказала Кэтрин. — Разделили вину поровну.
Они великолепно пообедали и выпили холодного тавельского с hors d'oeuvres,23 цыпленком, вареным мясом, салатом, фруктами и сыром. Они сильно проголодались, но держались непринужденно и за едой весело шутили.
— К ужину или даже раньше мы приготовили потрясающий сюрприз, — сказала Кэтрин. — Знаешь, она сорит деньгами, как подвыпивший индеец — хозяин нефтеносного участка.
— Индейцы симпатичные? — спросила Марита. — Или похожи на магарадж?
— Дэвид расскажет тебе про них. Он родом из Оклахомы.
— А я думала, он из Восточной Африки.
— Нет. Кое-кто из его предков удрал из Оклахомы и увез его еще мальчиком в Восточную Африку.
— Должно быть, это очень интересно?
— Он написал роман о том, как в детстве жил в Восточной Африке.
— Я знаю.
— Ты его читала? — спросил Дэвид.
— Да, — сказала Марита. — Хочешь расскажу?
— Нет, — сказал он. — Мне знакомо содержание.
— Очень грустный роман, — сказала она. — Это ты об отце писал?
— Отчасти.
— Должно быть, ты очень любил его.
— Да.
— Ты мне о нем никогда не рассказывал, — сказала Кэтрин.
— Ты не спрашивала.
— А ты бы рассказал?
— Нет, — ответил он.
— Мне очень понравилась книга.
— Не переигрывай, — сказала Кэтрин.
— Я и не думала.
— А когда ты целовала его…
— Это была твоя идея.
— Не перебивай меня, — сказала Кэтрин. — Я хотела спросить, когда ты целовала его, ты думала о нем как о писателе или тебе было просто приятно?
Дэвид налил себе вина и сделал глоток.
— Не знаю, — сказала девушка. — Я не задумывалась.
— И то хорошо, — сказала Кэтрин. — А то уж я испугалась, что все дело в вырезках.
Девушка удивленно посмотрела на них, и Кэтрин пояснила:
— Вырезки из газет о его второй книге. Он ведь уже две написал.
— Я читала только «Порог».
— Вторая книга о летчиках на войне. Лучше его никто не написал о летчиках.
— Чушь, — сказал Дэвид.
— Прочтешь, сама увидишь, — сказала Кэтрин. — Что бы написать такую книгу, надо было самому полностью выложиться или погибнуть. Не думай, что я ничего не смыслю в книгах Дэвида, потому что целую его не как писателя.
— По-моему, самое время для сиесты, — сказал Дэвид. — Тебе нужно вздремнуть, дьяволенок. Ты устала.
— Я заболталась, — сказала Кэтрин. — Спасибо за прекрасный обед, и извините, если я наговорила лишнего и расхвасталась.
— Мне так понравилось, что ты говорила о книгах, — сказала девушка. — Ты просто прелесть.
— Я так не думаю. Я устала, — сказала Кэтрин. — У тебя есть что почитать, Марита?
— Осталась еще пара книг.
— Можно заглянуть к тебе попозже?
— Если хочешь, — сказала девушка.
Дэвид старался не смотреть на девушку, а она — на него.
— Я тебе не помешаю? — спросила Кэтрин.
— Да я ничем особо важным не занята, — сказала Марита.
Когда, Кэтрин и Дэвид остались вдвоем, ветер за окном почти совсем стих, и сиеста мало напоминала их обычный полуденный отдых.
— Могу я теперь рассказать тебе?
— Не трудись.
— Нет, лучше я расскажу. Утром, сев за руль, я испытывала какой-то страх и пустоту и старалась ехать особенно осторожно. Потом впереди на горе показались Канны, и дорога вдоль моря была совершенно пуста, и, когда я обернулась, позади тоже никого не было, и тогда я свернула с дороги в заросли. В том месте они напоминают полынь. Я поцеловала ее, и она ответила, и ощущение было такое необычное. Мы посидели в машине, а потом поехали в Ниццу, и я не знаю, что думали окружающие. Мне уже было все равно, и мы всюду ходили вместе и покупали все, что захочется. Ей нравится покупать. Кто-то грубо пошутил, но это пустяки. По дороге домой мы снова остановились, и она предложила, чтобы я теперь была ее подружкой, а я ответила, что мне безразлично, все равно я ощущала себя женщиной и не знала, что нужно делать. Никогда не чувствовала себя такой растерянной. Но она была очень мила и, по-моему, хотела помочь мне. Не знаю. В общем, она была очень мила, и я вела машину, а она сидела рядом, хорошенькая и счастливая, и была такой ласковой, как бываем мы с тобой или я с тобой, и я сказала, что не смогу вести машину и нам лучше остановиться. Я только поцеловала ее, но было так хорошо. Ну, и мы посидели немного, а потом я сразу поехала домой. Возле самого дома я еще раз поцеловала ее, и мне снова понравилось, и мы были счастливы, и я ни о чем не жалею.
— Ну, теперь, когда ты наконец попробовала, — сказал Дэвид, тщательно подбирая слова, — надеюсь, с этим покончено?
— Вовсе нет. Мне понравилось, и я не собираюсь от этого отказываться.
— Нет?
— Нет. Наоборот, я не остановлюсь, пока мне не надоест. Или я научусь владеть собой.
— Кто это сказал, что ты научишься владеть собой?
— Я. Ну же, Дэвид, я действительно не могу иначе. Кто знал, что я стану такой?
Он ничего не ответил.
— Я вернусь, — сказала она. — Я уверена, что справлюсь с собой, стоит мне все испробовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46