Но прежде чем строить новое – ломают старое, уродливое, поспешное, послевоенное.
Разгребаются горы мусора, отправляются на свалки обломки перекрытий, стен, битая черепица, сгнившие доски бывших полов, изъеденные ржавчиной водопроводные трубы...
Вручную грузятся самосвалы, расчищается будущая строительная площадка.
Тридцать поляков, албанцев, югославов, турок, русских и евреев вламывают под палящим солнцем. Измученные, грязные, измочаленные дикой усталостью люди...
Лешка и Гриша Гаврилиди грузят «свой» самосвал.
– Чтой-то я немцев не вижу промежду здесь... – задыхаясь говорит Лешка. – Одни беженцы.
Теперь весь диалог будет идти под грохот и лязг не прекращающейся ни на секунду работы.
– Немцы стоят в четыре раза дороже... – хрипит от тяжести фановой трубы Гриша. – А так нам бросили по двенадцать марок в час и... привет! «По-черному» и без налогов.
– Ну, автопогрузчик бы наняли... Быстрее расчистили бы площадку.
– А автопогрузчик в два раза дороже немцев! Помоги-ка... Заноси с того конца! Молодец!..
Они забрасывают какой-то хлам в кузов – и вдруг!..
И вдруг Лешка замечает, что на крыше кабины «их» самосвала...
...сидит белокурый, голубоглазый мальчишка лет две-надцати-тринадцати.
На мальчишке – кроссовки, джинсы, на пару размеров больше, чем нужно, спортивная курточка и майка, выпущенная наружу.
А за спиной у мальчишки – потертый, как у всех, рюкзачок.
Это наш маленький Ангел-практикант.
– Ну, ты посмотри, куда залез, засранец! – с испугом восклицает Лешка. – Машина дернется – и он под колеса... Эй, юнге! Форзихт!.. (Осторожно!) Вег! Вег оттуда, тебе говорят! Раус!..
Мальчишка улыбнулся Лешке, сделал успокаивающий жест рукой.
– Где? Кто?.. – не сразу сообразил Гриша.
– Да вон, пацан на кабине самосвала!.. – прокричал Лешка.
Гришка перевел взгляд на кабину самосвала......но там никого не было!
– Где пацан?! – переспросил Гриша, глядя на пустую крышу кабины.
– Вот только что... на крыше сидел... – растерянно говорит Лешка.
Гриша внимательно разглядывает Лешку.
– Чего уставился? Правда, был пацан... Был! – Лешка растерян.
– Все. Приехали. Пора тебе завязывать, Леха. Так и до психушки допиться можно... – грустно качает головой Гриша.
– Он еще чем-то был немножко похож на Толика, – упавшим голосом говорит Лешка. – На братишку моего младшего.
Большой автомобильный подъемный кран, зацепив тремя толстыми тросами трехтонную старую бетонную плиту от бывших перекрытий, поднимает ее и начинает переносить по воздуху в кузов самосвала, у которого работают Лешка и Гриша.
Гриша в это время отходит к кабине самосвала к водителю – жестами просит его сдать машину чуть-чуть назад...
И в тот момент, когда трехтонная плита оказывается над головой Лешки Самошникова, два троса из трех обрываются и...
...плита, на глазах у Гриши Гаврилиди, падает на Лешу Самошникова!..
– Лешка-а-а-а!!! – истошно кричит Гриша.
Ничего не понимая и не видя опасности, Лешка растерянно оглядывается, но в это мгновение...
...на какую-то фантастическую долю секунды трехтонная плита, будто стоп-кадром, НЕПОДВИЖНО ЗАВИСАЕТ В ВОЗДУХЕ...
...а Лешка – СПОТЫКАЕТСЯ НА РОВНОМ МЕСТЕ!..
...и отлетает на метр в сторону от того места, куда через мгновение...
...с грохотом и огромным облаком грязно-серой пыли, оборвав последний, третий, трос...
...рушится огромная плита весом в три с лишним тонны!..
– Леха-а-а!.. – в ужасе кричит Гриша Гаврилиди.
А Лешка, ничего не соображая, еще лежа на земле, с трудом задирает голову и видит снова голубоглазого мальчишку с потертым рюкзачком за плечами.
Но теперь этот удивительный мальчишка сидит на самой верхотуре выносной стрелы автомобильного крана.
И, не отдавая себе отчета в том, что же все-таки произошло, Лешка смотрит снизу вверх, в голубые мальчишечьи глаза, и неожиданно для самого себя тихо говорит ему:
– Спасибо...
А мальчишка ласково подмигивает ему и опять ИСЧЕЗАЕТ...
СТРОИТЕЛЬНАЯ ПЛОЩАДКА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР
Работа закончена... Нет на площадке ни самосвалов, ни автокрана...
У небольшого административного вагончика стоит очередь за деньгами.
Из вагончика выходят умытые и переодевшиеся Лешка и Гриша, на ходу пересчитывая полученные деньги.
– Завтра работаем еще здесь, а послезавтра ты поешь в Культурном центре еврейской общины. Понял? – говорит Гриша. – Сколько ты получил?
– Столько же, сколько и все. За десять часов по двенадцать марок – сто двадцать. А что?
– Пришли сюда двадцатник, – говорит Гриша и протягивает широкую натруженную ладонь.
– За что? – удивляется Лешка.
– За то, что я нашел тебе эту работу! Я же твой менеджер – имею я право на свой процент? Волчьи законы капитализма: две марки в час – это же абсолютно по-божески. Я прав?
– Прав, прав... – Лешка отдает Грише двадцать марок. – А за сколько мы работаем послезавтра в этой гребаной общине?
– Полсотни на рыло. Процент не беру, потому что с детства жутко уважаю искусство и творчество...
* * *
Тут вся вечерняя картинка уходит в затемнение... И в черноту экрана врываются звуки мчащегося скорого поезда.
– Так это вы спасли Лешку от падающей бетонной плиты? – слышится в темноте голос В.В.
– Да, – в кромешной тьме отвечает Ангел. – Я же говорил вам, что поначалу я мог помогать Леше только по мелочам...
– Ничего себе «мелочи»!.. – произносит удивленный голос В.В. – Вы же спасли его от верной гибели!
– Ну, во-первых, я для этого и был послан на Землю. Именно помочь Лешке. А во-вторых, для меня этот трюк был действительно примитивным ученичеством из программы четвертого класса нашей Школы, – говорит в темноте Ангел. – А вот как справиться с Лешкиным пьянством, я тогда еще не имел ни малейшего понятия. Даже спустя два месяца после эпизода, который вы только что видели, Лешка продолжал пить, а я ничего не мог для него сделать...
ОДНОКОМНАТНАЯ КВАРТИРА ЛЕШКИ САМОШНИКОВА
Двухконфорочная плита и раковина для мытья посуды находятся за невысокой выгородкой прямо в комнате.
Чистенько. Простенькая «социальная» мебель. В углу у входной двери – батальоны пустых бутылок.
Над диваном-кроватью висит недорогая гитара. Постель не убрана...
Вещей у Лешки очень мало.
На подоконнике – телефон на длинном шнуре и увядшие цветы в литровой пивной кружке.
Пьяный Лешка сидит за столом, а Гриша Гаврилиди в отчаянии бегает по комнате.
– Хватит пить, Леха! Ты и так уже косой в жопу!.. Что же ты себе еще наливаешь?! Завтра же у нас вечер в «Околице Френкеля»... Я кручусь, как савраска, делаю тебе рекламу, а ты водку жрешь... Ну, уже генук, мальчик! Уже бессрочную визу мы имеем, квартирку я тебе снял – зашибись!.. – Гриша гордо оглядывает Лешкины убогие хоромы. – Ну уже все позади... Шо же ты пьешь, шо же ты пьешь?..
Лешка молча выпил, покачнулся на стуле, ухватился за край стола.
Гриша подскочил, придержал Лешку, закричал плачущим голосом:
– Ты же уже сидеть не можешь, гад ползучий! Ты же падаешь!..
– Домой хочу... – еле ворочая языком, произнес Лешка.
– Таки ты же дома! Боже ж мой!.. Что же ты рукавом утираешься?! Ты нормально закусить можешь? Кто же так пьет, Лешка? Ты ж интеллигентный человек...
Тут Гриша на секунду отвлекается, и Лешка со стула падает на пол.
Гриша пытается поднять Лешку:
– Ну, видишь? А я что говорил? Давай помогу...
– Нет... – отталкивает его Лешка.
– Нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Разгребаются горы мусора, отправляются на свалки обломки перекрытий, стен, битая черепица, сгнившие доски бывших полов, изъеденные ржавчиной водопроводные трубы...
Вручную грузятся самосвалы, расчищается будущая строительная площадка.
Тридцать поляков, албанцев, югославов, турок, русских и евреев вламывают под палящим солнцем. Измученные, грязные, измочаленные дикой усталостью люди...
Лешка и Гриша Гаврилиди грузят «свой» самосвал.
– Чтой-то я немцев не вижу промежду здесь... – задыхаясь говорит Лешка. – Одни беженцы.
Теперь весь диалог будет идти под грохот и лязг не прекращающейся ни на секунду работы.
– Немцы стоят в четыре раза дороже... – хрипит от тяжести фановой трубы Гриша. – А так нам бросили по двенадцать марок в час и... привет! «По-черному» и без налогов.
– Ну, автопогрузчик бы наняли... Быстрее расчистили бы площадку.
– А автопогрузчик в два раза дороже немцев! Помоги-ка... Заноси с того конца! Молодец!..
Они забрасывают какой-то хлам в кузов – и вдруг!..
И вдруг Лешка замечает, что на крыше кабины «их» самосвала...
...сидит белокурый, голубоглазый мальчишка лет две-надцати-тринадцати.
На мальчишке – кроссовки, джинсы, на пару размеров больше, чем нужно, спортивная курточка и майка, выпущенная наружу.
А за спиной у мальчишки – потертый, как у всех, рюкзачок.
Это наш маленький Ангел-практикант.
– Ну, ты посмотри, куда залез, засранец! – с испугом восклицает Лешка. – Машина дернется – и он под колеса... Эй, юнге! Форзихт!.. (Осторожно!) Вег! Вег оттуда, тебе говорят! Раус!..
Мальчишка улыбнулся Лешке, сделал успокаивающий жест рукой.
– Где? Кто?.. – не сразу сообразил Гриша.
– Да вон, пацан на кабине самосвала!.. – прокричал Лешка.
Гришка перевел взгляд на кабину самосвала......но там никого не было!
– Где пацан?! – переспросил Гриша, глядя на пустую крышу кабины.
– Вот только что... на крыше сидел... – растерянно говорит Лешка.
Гриша внимательно разглядывает Лешку.
– Чего уставился? Правда, был пацан... Был! – Лешка растерян.
– Все. Приехали. Пора тебе завязывать, Леха. Так и до психушки допиться можно... – грустно качает головой Гриша.
– Он еще чем-то был немножко похож на Толика, – упавшим голосом говорит Лешка. – На братишку моего младшего.
Большой автомобильный подъемный кран, зацепив тремя толстыми тросами трехтонную старую бетонную плиту от бывших перекрытий, поднимает ее и начинает переносить по воздуху в кузов самосвала, у которого работают Лешка и Гриша.
Гриша в это время отходит к кабине самосвала к водителю – жестами просит его сдать машину чуть-чуть назад...
И в тот момент, когда трехтонная плита оказывается над головой Лешки Самошникова, два троса из трех обрываются и...
...плита, на глазах у Гриши Гаврилиди, падает на Лешу Самошникова!..
– Лешка-а-а-а!!! – истошно кричит Гриша.
Ничего не понимая и не видя опасности, Лешка растерянно оглядывается, но в это мгновение...
...на какую-то фантастическую долю секунды трехтонная плита, будто стоп-кадром, НЕПОДВИЖНО ЗАВИСАЕТ В ВОЗДУХЕ...
...а Лешка – СПОТЫКАЕТСЯ НА РОВНОМ МЕСТЕ!..
...и отлетает на метр в сторону от того места, куда через мгновение...
...с грохотом и огромным облаком грязно-серой пыли, оборвав последний, третий, трос...
...рушится огромная плита весом в три с лишним тонны!..
– Леха-а-а!.. – в ужасе кричит Гриша Гаврилиди.
А Лешка, ничего не соображая, еще лежа на земле, с трудом задирает голову и видит снова голубоглазого мальчишку с потертым рюкзачком за плечами.
Но теперь этот удивительный мальчишка сидит на самой верхотуре выносной стрелы автомобильного крана.
И, не отдавая себе отчета в том, что же все-таки произошло, Лешка смотрит снизу вверх, в голубые мальчишечьи глаза, и неожиданно для самого себя тихо говорит ему:
– Спасибо...
А мальчишка ласково подмигивает ему и опять ИСЧЕЗАЕТ...
СТРОИТЕЛЬНАЯ ПЛОЩАДКА. ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР
Работа закончена... Нет на площадке ни самосвалов, ни автокрана...
У небольшого административного вагончика стоит очередь за деньгами.
Из вагончика выходят умытые и переодевшиеся Лешка и Гриша, на ходу пересчитывая полученные деньги.
– Завтра работаем еще здесь, а послезавтра ты поешь в Культурном центре еврейской общины. Понял? – говорит Гриша. – Сколько ты получил?
– Столько же, сколько и все. За десять часов по двенадцать марок – сто двадцать. А что?
– Пришли сюда двадцатник, – говорит Гриша и протягивает широкую натруженную ладонь.
– За что? – удивляется Лешка.
– За то, что я нашел тебе эту работу! Я же твой менеджер – имею я право на свой процент? Волчьи законы капитализма: две марки в час – это же абсолютно по-божески. Я прав?
– Прав, прав... – Лешка отдает Грише двадцать марок. – А за сколько мы работаем послезавтра в этой гребаной общине?
– Полсотни на рыло. Процент не беру, потому что с детства жутко уважаю искусство и творчество...
* * *
Тут вся вечерняя картинка уходит в затемнение... И в черноту экрана врываются звуки мчащегося скорого поезда.
– Так это вы спасли Лешку от падающей бетонной плиты? – слышится в темноте голос В.В.
– Да, – в кромешной тьме отвечает Ангел. – Я же говорил вам, что поначалу я мог помогать Леше только по мелочам...
– Ничего себе «мелочи»!.. – произносит удивленный голос В.В. – Вы же спасли его от верной гибели!
– Ну, во-первых, я для этого и был послан на Землю. Именно помочь Лешке. А во-вторых, для меня этот трюк был действительно примитивным ученичеством из программы четвертого класса нашей Школы, – говорит в темноте Ангел. – А вот как справиться с Лешкиным пьянством, я тогда еще не имел ни малейшего понятия. Даже спустя два месяца после эпизода, который вы только что видели, Лешка продолжал пить, а я ничего не мог для него сделать...
ОДНОКОМНАТНАЯ КВАРТИРА ЛЕШКИ САМОШНИКОВА
Двухконфорочная плита и раковина для мытья посуды находятся за невысокой выгородкой прямо в комнате.
Чистенько. Простенькая «социальная» мебель. В углу у входной двери – батальоны пустых бутылок.
Над диваном-кроватью висит недорогая гитара. Постель не убрана...
Вещей у Лешки очень мало.
На подоконнике – телефон на длинном шнуре и увядшие цветы в литровой пивной кружке.
Пьяный Лешка сидит за столом, а Гриша Гаврилиди в отчаянии бегает по комнате.
– Хватит пить, Леха! Ты и так уже косой в жопу!.. Что же ты себе еще наливаешь?! Завтра же у нас вечер в «Околице Френкеля»... Я кручусь, как савраска, делаю тебе рекламу, а ты водку жрешь... Ну, уже генук, мальчик! Уже бессрочную визу мы имеем, квартирку я тебе снял – зашибись!.. – Гриша гордо оглядывает Лешкины убогие хоромы. – Ну уже все позади... Шо же ты пьешь, шо же ты пьешь?..
Лешка молча выпил, покачнулся на стуле, ухватился за край стола.
Гриша подскочил, придержал Лешку, закричал плачущим голосом:
– Ты же уже сидеть не можешь, гад ползучий! Ты же падаешь!..
– Домой хочу... – еле ворочая языком, произнес Лешка.
– Таки ты же дома! Боже ж мой!.. Что же ты рукавом утираешься?! Ты нормально закусить можешь? Кто же так пьет, Лешка? Ты ж интеллигентный человек...
Тут Гриша на секунду отвлекается, и Лешка со стула падает на пол.
Гриша пытается поднять Лешку:
– Ну, видишь? А я что говорил? Давай помогу...
– Нет... – отталкивает его Лешка.
– Нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80