После блуждания в течение нескольких дней в тумане наконец-то появилось солнце. Море было неспокойным, дул лёгкий ветерок. Два дня мы не спеша патрулировали пути конвоев, порой используя лишь один дизель.
В середине июня наступило настоящее лето. На каждой вахте мои мысли возвращались за Атлантику, почти за три с половиной тысячи миль на восток, где Марианна ожидала весточки о моём возвращении. Я в сотый раз вспоминал наше последнее свидание и мечтал о встрече с ней на пляже Ванзее в Берлине. Любовь и жизнь остались далеко позади, так далеко, что казались почти нереальными…
В 16.00 в один из безупречных солнечных дней я освободился от вахты. После многочасового сидения на ограждении мостика и наблюдения за горизонтом я спустился вниз и занялся бутербродом, приправленным прогорклым маслом и зелёной плесенью. Чтобы скрасить неказистую пищу, я покрыл хлеб толстым слоем клубничного джема и запил свой нехитрый ужин крепким кофе. Однако в 18.15 моя трапеза оборвалась.
С мостика донёсся крик, заставивший застыть кровь в жилах:
– Полный вперёд, право руля! Торпеды по правому борту!
Я помчался через центральный пост в рубку. Взобравшись на мостик под шум заработавших дизелей, я заметил три искрящихся следа на морской поверхности, мчавшихся к нам с неумолимой точностью. Мы были парализованы ужасным зрелищем приближавшейся смерти. В эти роковые секунды я приготовился к встрече с вечностью. Ещё миг – и пенистые стрелы ударят в борт лодки… Вот-вот…
Однако взрыва не последовало, не раздалось даже удара стали о сталь. Нас всех переполнило радостное возбуждение от неожиданного спасения. Когда мы повернулись к левому борту, то обнаружили по едва заметным следам торпед, что две из них проскользнули под килем лодки, а третья прошла мимо кормового гребного винта. Мы полной грудью вдохнули, ещё не уверенные в том, что остались живы, затем наши сердца забились снова.
«У-557» мучительно медленно развернулась правым бортом и получила наконец возможность ускорить ход. Впереди нас шла подлодка противника, с которой и были пущены торпеды. Она выглядела едва различимым пятном на бескрайней поверхности моря. Мы достигли этого места в течение нескольких секунд. Паульсен, взобравшийся на мостик через несколько мгновений после того, как нас миновала смерть, прокричал уверенным голосом:
– Приготовиться к бою, очистить мостик!
Наша команда с азартом готовилась к дуэли с вражеской субмариной. Взвизгнула сирена тревоги, и «У-557» погрузилась вслед за противником в тёмную глубину моря. Капитан приказал заполнить водой все торпедные аппараты и сам расположился в помещении центрального поста, чтобы контролировать поступление акустических данных и счётчик. Это был уже другой вид боя. Наша лодка двигалась почти бесшумно. Акустические приборы установили движение субмарины противника в западном направлении, но, как только мы обнаружили её прямо перед собой, шум её винтов постепенно затих. Противник стремился оторваться от нас. Мы преследовали его, но без результата. Субмарина противника имела большую скорость.
В сознание Паульсена закралось подозрение.
– Бьюсь об заклад, противник собирается всплывать. Главмех, приготовиться к всплытию. Подготовьте дизеля к немедленному переходу на повышенную скорость хода.
Я последовал за капитаном в рубку.
В переговорной трубе прозвучал голос акустика:
– Противник продувает балласт. Паульсен мгновенно откликнулся:
– Всплытие – продуть балласт при одновременной работе дизелей на полных оборотах!
Мгновения спустя лодка освободилась из водяного плена, и мы ринулись на мостик с биноклями наготове. Субмарина находилась от наших торпедных аппаратов не более чем в восьми километрах. Под команду «Увеличить скорость втрое!» мы начали её преследовать. Дымящие дизели субмарины свидетельствовали о том, что она на полном ходу стремится избежать нашей контратаки. Противник стал выполнять зигзагообразные движения. Беспорядочные зигзаги субмарины позволили нам рассмотреть её надстройку и определить тип по международному морскому каталогу. Паульсен и Керн считали, что это была британская «Темза».
Мы поняли, что субмарина превосходит нашу лодку в размерах и скорости. Поскольку преследовать её было бесполезно, мы изменили курс и проводили противника, глядя на него в бинокли, пока он не скрылся за горизонтом в направлении Бостона. Хотелось знать, как отреагировал капитан субмарины на провал его попыток потопить нас тремя торпедами. Он умело вышел на угол атаки и произвёл великолепный веерный залп. Две торпеды из трёх должны были поразить нашу лодку, если бы глубина их хода была определена правильно. Какова бы ни была причина неудачи этой торпедной атаки, она сохранила жизни 51 члену экипажа нашей лодки.
Во время захода солнца, когда мы прошли 25 миль, капитан приказал экипажу «У-557» отпраздновать под водой своё спасение. Мы назвали это празднованием дня рождения. Той же ночью после всплытия передали в штаб следующую радиограмму: «Были атакованы британской подлодкой в квадрате СС-36. Провели контратаку. Противник уклонился от боя. "У-557".
Мы оставались в заданном районе ещё пять дней. Внезапная атака на лодку заставила нас следить как за перископами субмарин противника, так и клубами дыма его надводных судов. Не было обнаружено ни того ни другого. Второй раз за короткий период времени нам было приказано следовать в определённый квадрат атаковать конвой, которого там не наблюдалось. В головы некоторых из нас закрадывалась мысль об утечке информации из нашей системы безопасности.
Подчиняясь приказам штаба, мы направились в сетку квадрата БС-35. Здесь вместе с двумя другими лодками следовало создать передовой рубеж патрулирования между 48-й и 53~й параллелями, проходя около 450 миль к востоку от Ньюфаундленда. Через два дня мы прибыли в заданный квадрат. К этому времени прошло уже шесть недель с тех пор, как мы покинули порт базирования. Мы стали полноценными подводниками. Однако наш продовольственный паек, скалькулированный на два месяца, значительно сократился, несмотря на то что мы получили от «Бельхена» некоторое количество консервных банок. Немало продуктов провалилось на дно лодки или испортилось. Паульсен разрешил проблему быстро: он приказал Сайболду уменьшить дневной рацион. В результате мы затягивали пояса почти каждый день.
Утром 20 июня мы получили радиограмму капитана Муцельбурга, лодка которого тоже охотилась в Северной Атлантике: «Обнаружил в зоне патрулирования линейный корабль США "Техас". Прошу разрешения атаковать. "У-203".
Появление «Техаса» было вызовом со стороны американцев, которые знали, что любое иностранное судно, заходящее в зону нашей морской блокады, рискует быть потопленным. Как решит Дениц? Мы все были за атаку и уничтожение «Техаса». «У-203», не получив до полудня ответа на свою радиограмму, вновь запросила разрешение на атаку. В сумерках мы наконец перехватили и дешифровали важную радиограмму штабной подлодки, содержавшую ответ на запросы Муцельбурга: «Согласно приказу фюрера, следует избегать любых инцидентов с кораблями США в предстоящие недели. До дальнейших указаний воздерживаться от атак на линкоры, крейсеры и авианосцы до тех пор, пока они не идентифицированы с полной определённостью как неприятельские.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
В середине июня наступило настоящее лето. На каждой вахте мои мысли возвращались за Атлантику, почти за три с половиной тысячи миль на восток, где Марианна ожидала весточки о моём возвращении. Я в сотый раз вспоминал наше последнее свидание и мечтал о встрече с ней на пляже Ванзее в Берлине. Любовь и жизнь остались далеко позади, так далеко, что казались почти нереальными…
В 16.00 в один из безупречных солнечных дней я освободился от вахты. После многочасового сидения на ограждении мостика и наблюдения за горизонтом я спустился вниз и занялся бутербродом, приправленным прогорклым маслом и зелёной плесенью. Чтобы скрасить неказистую пищу, я покрыл хлеб толстым слоем клубничного джема и запил свой нехитрый ужин крепким кофе. Однако в 18.15 моя трапеза оборвалась.
С мостика донёсся крик, заставивший застыть кровь в жилах:
– Полный вперёд, право руля! Торпеды по правому борту!
Я помчался через центральный пост в рубку. Взобравшись на мостик под шум заработавших дизелей, я заметил три искрящихся следа на морской поверхности, мчавшихся к нам с неумолимой точностью. Мы были парализованы ужасным зрелищем приближавшейся смерти. В эти роковые секунды я приготовился к встрече с вечностью. Ещё миг – и пенистые стрелы ударят в борт лодки… Вот-вот…
Однако взрыва не последовало, не раздалось даже удара стали о сталь. Нас всех переполнило радостное возбуждение от неожиданного спасения. Когда мы повернулись к левому борту, то обнаружили по едва заметным следам торпед, что две из них проскользнули под килем лодки, а третья прошла мимо кормового гребного винта. Мы полной грудью вдохнули, ещё не уверенные в том, что остались живы, затем наши сердца забились снова.
«У-557» мучительно медленно развернулась правым бортом и получила наконец возможность ускорить ход. Впереди нас шла подлодка противника, с которой и были пущены торпеды. Она выглядела едва различимым пятном на бескрайней поверхности моря. Мы достигли этого места в течение нескольких секунд. Паульсен, взобравшийся на мостик через несколько мгновений после того, как нас миновала смерть, прокричал уверенным голосом:
– Приготовиться к бою, очистить мостик!
Наша команда с азартом готовилась к дуэли с вражеской субмариной. Взвизгнула сирена тревоги, и «У-557» погрузилась вслед за противником в тёмную глубину моря. Капитан приказал заполнить водой все торпедные аппараты и сам расположился в помещении центрального поста, чтобы контролировать поступление акустических данных и счётчик. Это был уже другой вид боя. Наша лодка двигалась почти бесшумно. Акустические приборы установили движение субмарины противника в западном направлении, но, как только мы обнаружили её прямо перед собой, шум её винтов постепенно затих. Противник стремился оторваться от нас. Мы преследовали его, но без результата. Субмарина противника имела большую скорость.
В сознание Паульсена закралось подозрение.
– Бьюсь об заклад, противник собирается всплывать. Главмех, приготовиться к всплытию. Подготовьте дизеля к немедленному переходу на повышенную скорость хода.
Я последовал за капитаном в рубку.
В переговорной трубе прозвучал голос акустика:
– Противник продувает балласт. Паульсен мгновенно откликнулся:
– Всплытие – продуть балласт при одновременной работе дизелей на полных оборотах!
Мгновения спустя лодка освободилась из водяного плена, и мы ринулись на мостик с биноклями наготове. Субмарина находилась от наших торпедных аппаратов не более чем в восьми километрах. Под команду «Увеличить скорость втрое!» мы начали её преследовать. Дымящие дизели субмарины свидетельствовали о том, что она на полном ходу стремится избежать нашей контратаки. Противник стал выполнять зигзагообразные движения. Беспорядочные зигзаги субмарины позволили нам рассмотреть её надстройку и определить тип по международному морскому каталогу. Паульсен и Керн считали, что это была британская «Темза».
Мы поняли, что субмарина превосходит нашу лодку в размерах и скорости. Поскольку преследовать её было бесполезно, мы изменили курс и проводили противника, глядя на него в бинокли, пока он не скрылся за горизонтом в направлении Бостона. Хотелось знать, как отреагировал капитан субмарины на провал его попыток потопить нас тремя торпедами. Он умело вышел на угол атаки и произвёл великолепный веерный залп. Две торпеды из трёх должны были поразить нашу лодку, если бы глубина их хода была определена правильно. Какова бы ни была причина неудачи этой торпедной атаки, она сохранила жизни 51 члену экипажа нашей лодки.
Во время захода солнца, когда мы прошли 25 миль, капитан приказал экипажу «У-557» отпраздновать под водой своё спасение. Мы назвали это празднованием дня рождения. Той же ночью после всплытия передали в штаб следующую радиограмму: «Были атакованы британской подлодкой в квадрате СС-36. Провели контратаку. Противник уклонился от боя. "У-557".
Мы оставались в заданном районе ещё пять дней. Внезапная атака на лодку заставила нас следить как за перископами субмарин противника, так и клубами дыма его надводных судов. Не было обнаружено ни того ни другого. Второй раз за короткий период времени нам было приказано следовать в определённый квадрат атаковать конвой, которого там не наблюдалось. В головы некоторых из нас закрадывалась мысль об утечке информации из нашей системы безопасности.
Подчиняясь приказам штаба, мы направились в сетку квадрата БС-35. Здесь вместе с двумя другими лодками следовало создать передовой рубеж патрулирования между 48-й и 53~й параллелями, проходя около 450 миль к востоку от Ньюфаундленда. Через два дня мы прибыли в заданный квадрат. К этому времени прошло уже шесть недель с тех пор, как мы покинули порт базирования. Мы стали полноценными подводниками. Однако наш продовольственный паек, скалькулированный на два месяца, значительно сократился, несмотря на то что мы получили от «Бельхена» некоторое количество консервных банок. Немало продуктов провалилось на дно лодки или испортилось. Паульсен разрешил проблему быстро: он приказал Сайболду уменьшить дневной рацион. В результате мы затягивали пояса почти каждый день.
Утром 20 июня мы получили радиограмму капитана Муцельбурга, лодка которого тоже охотилась в Северной Атлантике: «Обнаружил в зоне патрулирования линейный корабль США "Техас". Прошу разрешения атаковать. "У-203".
Появление «Техаса» было вызовом со стороны американцев, которые знали, что любое иностранное судно, заходящее в зону нашей морской блокады, рискует быть потопленным. Как решит Дениц? Мы все были за атаку и уничтожение «Техаса». «У-203», не получив до полудня ответа на свою радиограмму, вновь запросила разрешение на атаку. В сумерках мы наконец перехватили и дешифровали важную радиограмму штабной подлодки, содержавшую ответ на запросы Муцельбурга: «Согласно приказу фюрера, следует избегать любых инцидентов с кораблями США в предстоящие недели. До дальнейших указаний воздерживаться от атак на линкоры, крейсеры и авианосцы до тех пор, пока они не идентифицированы с полной определённостью как неприятельские.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114