Традиции почитания
Матери Сырой Земли восходят к эпическому и лирическому
фольклору, отчасти к летописанию, но главное - к исконным
верованиям, сохранившимся до наших дней. Чувство почитания
Матери-земли, сближение ее с Богородицей и Софией чуть ли не
генетически заложено в русских людях и передается ими от
поколения к поколению.
Н.В.Гоголь серьезно и глубоко интересовался народным
мировоззрением, он отмечал: "Мать-земля была искони священною у
славян. В земле соединяются и смерть и плодородие. Она самая
близкая проповедница человеку, и питательница, и его
погребательница. Славяне воспитаны на земледелии, с принятием
веры христианской святые церкви на место языческих богов
становятся покровителями земледельческих занятий..."128.
Одним из первых русских космистов, кто облек традиционные
воззрения в поэтическо-философскую форму, был Владимир
Соловьев. Уже в его софийных стихах образ Софии-Премудрости
проявляется в образе Земли-владычицы:
Земля-владычица! К тебе чело склонил я,
И сквозь покров благоуханный твой
Родного сердца пламень ощутил я,
Услышал трепет жизни мировой.
.............................
И в явном таинстве вновь вижу сочетанье
Земной души со светом неземным,
И от огня любви житейское страданье
Уносится, как мимолетный дым.
В другом стихотворении Соловьев продолжает ту же тему:
Владычица-земля! С бывалым умиленьем
И с нежностью любви склоняюсь над тобой.
Лес древний и река звучат мне юным пеньем...
Все вечное и в них осталося со мной.
.................................
И призраки ушли, но вера неизменна...
А вот и солнце вдруг взглянуло из-за туч.
Владычица-земля! Твоя краса нетленна,
И светлый богатырь бессмертен и могуч.
Не надо думать, что перед нами - всего лишь поэтический
образ. Во-первых, в творчестве Соловьева поэзия неотделима от
философии. Во-вторых, те же мысли проводятся и в сугубо
теоретических работах. Так, в статье "О причинах упадка
средневекового миросозерцания" философ пишет: "...Пора признать
и осуществить свою солидарность с матерью-землею, спасти ее от
омертвения, чтобы и себя спасти от смерти"129.
Точно так же и Сергей Булгаков, разрабатывая
софийную космогонию, в прямом смысле спускается с небес на
землю, обращаясь к Матери-земле. Начало начал (оно же -
София), оказывается самым близким для каждого человека
понятием, объединяющим Мать и Землю и превращающимся в Великую
Матерь Землю. "Материя-матерь, меон есть необходимая основа
бытия, возникновения и уничтожения. Если что-либо бывает, то
необходимо ему из чего-либо возникать и куда-либо возвращаться,
ибо безвоздушная область чистого небытия остается за пределами
досягаемости. Необходимо материнское лоно, которое есть
одновременно и ложесна, <...> и могила. Иначе говоря, это
- Великая Матерь Земля, лик которой греки чтили под именем
Деметры; это - та Земля, которую сотворил Господь "в начале",
при создании мира (вместе с "небом"). Быв засеменена творческим
да будет, она изводит из своего лона все существующее и
обратно приемлет в меональные недра свои все, что "есть земля",
из нее родилось130.
В пронзительных исповедальных воспоминаниях Булгаков
увязывает в одно целое софийность Матери-земли и софийность
Матери-родины. "Родина есть священная тайна каждого человека,
так же как и его рождение. Теми же таинственными и
неисследимыми связями, которыми соединяется он через лоно
матери со своими предками и прикрепляется ко всему
человеческому древу, он связан через родину и с
матерью-землей..."131.
Посвящая главный труд своей жизни "Столп и утверждение
истины" - Всеблагоуханному и Пречистому Имени Девы и Матери,
Павел Флоренский обращается также и к соответствующей
символике Софии-Премудрости: ее венец - это "обычный признак
Земли-Матери в ее различных видоизменениях, выражающий, быть
может, ее покровительство человечеству, как совокупному
целому"132.
Сходные идеи высказывались и другими русскими философами,
в особенности Николаем Бердяевым, Львом Карсавиным и Василием
Розановым (последний доводил образ Матери-Земли до образа
Матери-Вселенной133.
Земля - частица Вселенной. Через слияние с ней, а значит
- и со всем Космосом, происходит духовное прозрение и
физическое укрепление человека. В русской литературе носителем
и выразителем данного мировоззрения стал Алеша Карамазов в
одном из кульминационных эпизодов романа
Ф.М.Достоевского, где отказу Алеши от иночества
предшествует его прямое обращение к Космосу и Матери-Земле.
"Полная восторгом душа его жаждала свободы, места, широты. Над
ним широко, необозримо опрокинулся небесный купол, полный тихих
сияющих звезд. С зенита до горизонта явился еще неясный Млечный
Путь. Свежая и тихая до неподвижности ночь облегла землю.
...Тишина земная как бы сливалась с небесною, тайна земная
соприкасалась со звездною... Алеша стоял, смотрел и вдруг как
подкошенный повергся на землю. Он не знал, для чего обнимал ее,
он не давал себе отчета, почему ему так неудержимо хотелось
целовать ее, целовать ее всю, но он целовал ее плача, рыдая и
обливая своими слезами, и исступленно клялся любить ее, любить
во веки веков... О чем плакал он? О, он плакал в восторге своем
даже и об этих звездах, которые сияли ему из бездны, и "не
стыдился исступления своего". Как будто нити ото всех этих
бессмысленных миров божьих сошлись разом в душе его, и она вся
трепетала, "соприкасаясь мирам иным"134.
Между прочим, русская церковь считала грехом для "мужей и
отроков" бросаться на землю ничком или "лежать на чреве": в
этом усматривалась имитация полового соития, а само действие
приравнивалось к оскорблению или обиде родителям. В
древнерусском епитимейнике (перечнях грехов) говорится: "Аще
отцу или матери лаял или бил или, на земле лежа ниц, как на
жене играл, 15 дни (епитимья)"135.
Сходная по своему идейному звучанию сцена есть и в
"Преступлении и наказании", где Мать-земля становится судьей
убийце Раскольникову. Измученный угрызениями совести, переходя
Сенную площадь, он вдруг вспомнил слова Сони: "Поди на
перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и
перед ней согрешил, и скажи всему миру вслух: "Я убийца!". Он
весь задрожал, припомнив это. И до того уже задавила его
безвыходная тоска и тревога всего этого времени, но особенно
последних часов, что он так и ринулся в возможности этого
цельного, нового, полного ощущения. Каким-то припадком оно к
нему вдруг подступило: загорелось в душе одною искрой и вдруг,
как огонь, охватило всего. Все разом в нем размягчилось, и
хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю... Он стал на
колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту
грязную землю с наслаждением и счастием...".136
"Богородица великая мать сыра земля есть", - говорит
Достоевский устами героини другого романа - "Бесы", что вполне
соответствует действительной сути Богородицы, ее земным и
одновременно вселенским корням.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Матери Сырой Земли восходят к эпическому и лирическому
фольклору, отчасти к летописанию, но главное - к исконным
верованиям, сохранившимся до наших дней. Чувство почитания
Матери-земли, сближение ее с Богородицей и Софией чуть ли не
генетически заложено в русских людях и передается ими от
поколения к поколению.
Н.В.Гоголь серьезно и глубоко интересовался народным
мировоззрением, он отмечал: "Мать-земля была искони священною у
славян. В земле соединяются и смерть и плодородие. Она самая
близкая проповедница человеку, и питательница, и его
погребательница. Славяне воспитаны на земледелии, с принятием
веры христианской святые церкви на место языческих богов
становятся покровителями земледельческих занятий..."128.
Одним из первых русских космистов, кто облек традиционные
воззрения в поэтическо-философскую форму, был Владимир
Соловьев. Уже в его софийных стихах образ Софии-Премудрости
проявляется в образе Земли-владычицы:
Земля-владычица! К тебе чело склонил я,
И сквозь покров благоуханный твой
Родного сердца пламень ощутил я,
Услышал трепет жизни мировой.
.............................
И в явном таинстве вновь вижу сочетанье
Земной души со светом неземным,
И от огня любви житейское страданье
Уносится, как мимолетный дым.
В другом стихотворении Соловьев продолжает ту же тему:
Владычица-земля! С бывалым умиленьем
И с нежностью любви склоняюсь над тобой.
Лес древний и река звучат мне юным пеньем...
Все вечное и в них осталося со мной.
.................................
И призраки ушли, но вера неизменна...
А вот и солнце вдруг взглянуло из-за туч.
Владычица-земля! Твоя краса нетленна,
И светлый богатырь бессмертен и могуч.
Не надо думать, что перед нами - всего лишь поэтический
образ. Во-первых, в творчестве Соловьева поэзия неотделима от
философии. Во-вторых, те же мысли проводятся и в сугубо
теоретических работах. Так, в статье "О причинах упадка
средневекового миросозерцания" философ пишет: "...Пора признать
и осуществить свою солидарность с матерью-землею, спасти ее от
омертвения, чтобы и себя спасти от смерти"129.
Точно так же и Сергей Булгаков, разрабатывая
софийную космогонию, в прямом смысле спускается с небес на
землю, обращаясь к Матери-земле. Начало начал (оно же -
София), оказывается самым близким для каждого человека
понятием, объединяющим Мать и Землю и превращающимся в Великую
Матерь Землю. "Материя-матерь, меон есть необходимая основа
бытия, возникновения и уничтожения. Если что-либо бывает, то
необходимо ему из чего-либо возникать и куда-либо возвращаться,
ибо безвоздушная область чистого небытия остается за пределами
досягаемости. Необходимо материнское лоно, которое есть
одновременно и ложесна, <...> и могила. Иначе говоря, это
- Великая Матерь Земля, лик которой греки чтили под именем
Деметры; это - та Земля, которую сотворил Господь "в начале",
при создании мира (вместе с "небом"). Быв засеменена творческим
да будет, она изводит из своего лона все существующее и
обратно приемлет в меональные недра свои все, что "есть земля",
из нее родилось130.
В пронзительных исповедальных воспоминаниях Булгаков
увязывает в одно целое софийность Матери-земли и софийность
Матери-родины. "Родина есть священная тайна каждого человека,
так же как и его рождение. Теми же таинственными и
неисследимыми связями, которыми соединяется он через лоно
матери со своими предками и прикрепляется ко всему
человеческому древу, он связан через родину и с
матерью-землей..."131.
Посвящая главный труд своей жизни "Столп и утверждение
истины" - Всеблагоуханному и Пречистому Имени Девы и Матери,
Павел Флоренский обращается также и к соответствующей
символике Софии-Премудрости: ее венец - это "обычный признак
Земли-Матери в ее различных видоизменениях, выражающий, быть
может, ее покровительство человечеству, как совокупному
целому"132.
Сходные идеи высказывались и другими русскими философами,
в особенности Николаем Бердяевым, Львом Карсавиным и Василием
Розановым (последний доводил образ Матери-Земли до образа
Матери-Вселенной133.
Земля - частица Вселенной. Через слияние с ней, а значит
- и со всем Космосом, происходит духовное прозрение и
физическое укрепление человека. В русской литературе носителем
и выразителем данного мировоззрения стал Алеша Карамазов в
одном из кульминационных эпизодов романа
Ф.М.Достоевского, где отказу Алеши от иночества
предшествует его прямое обращение к Космосу и Матери-Земле.
"Полная восторгом душа его жаждала свободы, места, широты. Над
ним широко, необозримо опрокинулся небесный купол, полный тихих
сияющих звезд. С зенита до горизонта явился еще неясный Млечный
Путь. Свежая и тихая до неподвижности ночь облегла землю.
...Тишина земная как бы сливалась с небесною, тайна земная
соприкасалась со звездною... Алеша стоял, смотрел и вдруг как
подкошенный повергся на землю. Он не знал, для чего обнимал ее,
он не давал себе отчета, почему ему так неудержимо хотелось
целовать ее, целовать ее всю, но он целовал ее плача, рыдая и
обливая своими слезами, и исступленно клялся любить ее, любить
во веки веков... О чем плакал он? О, он плакал в восторге своем
даже и об этих звездах, которые сияли ему из бездны, и "не
стыдился исступления своего". Как будто нити ото всех этих
бессмысленных миров божьих сошлись разом в душе его, и она вся
трепетала, "соприкасаясь мирам иным"134.
Между прочим, русская церковь считала грехом для "мужей и
отроков" бросаться на землю ничком или "лежать на чреве": в
этом усматривалась имитация полового соития, а само действие
приравнивалось к оскорблению или обиде родителям. В
древнерусском епитимейнике (перечнях грехов) говорится: "Аще
отцу или матери лаял или бил или, на земле лежа ниц, как на
жене играл, 15 дни (епитимья)"135.
Сходная по своему идейному звучанию сцена есть и в
"Преступлении и наказании", где Мать-земля становится судьей
убийце Раскольникову. Измученный угрызениями совести, переходя
Сенную площадь, он вдруг вспомнил слова Сони: "Поди на
перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и
перед ней согрешил, и скажи всему миру вслух: "Я убийца!". Он
весь задрожал, припомнив это. И до того уже задавила его
безвыходная тоска и тревога всего этого времени, но особенно
последних часов, что он так и ринулся в возможности этого
цельного, нового, полного ощущения. Каким-то припадком оно к
нему вдруг подступило: загорелось в душе одною искрой и вдруг,
как огонь, охватило всего. Все разом в нем размягчилось, и
хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю... Он стал на
колени среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту
грязную землю с наслаждением и счастием...".136
"Богородица великая мать сыра земля есть", - говорит
Достоевский устами героини другого романа - "Бесы", что вполне
соответствует действительной сути Богородицы, ее земным и
одновременно вселенским корням.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135