поскольку искра появлялась на перекрестии двух кусков дерева,
постольку именно крест стал символом света. Крестопересечение
деревянных палочек (дощечек) могло иметь самую разнообразную
форму: т-образный и крючкообразный кресты, свастика. Последняя
также стала в символике древнейших народов символом Солнца,
света и жизни.
Древний обычай добывания огня - сакральный и
чудодейственный - оказался чрезвычайно живучим, поскольку с
ним связывалось общение с высшими силами. В романе Николая
Семеновича Лескова (1831 - 1895) "На ножах" описывается,
как во второй половине прошлого века крестьяне целой деревни с
помощью "живого огня" пытаются предотвратить массовый падеж
скота - "коровью смерть". Поражает и то, с какими
подробностями и мастерством описывается это чисто языческое
действо, и то, насколько посвященными оказались десятки людей,
участвовавших в столь неординарном полумистическом акте, -
каждый знал свое место и отведенную роль, включая и действия по
сохранению тайны, колдовских заклинаний и т.п. (надо полагать,
что Лесков - один из самых честных русских писателей - знал,
что писал).
По свидетельству этнографов прошлого века уничтожение
"коровьей смерти" с помощью небесного "живого огня" было
распространено повсеместно. Помимо воскрешения древних навыков,
этот первобытный обряд приоткрывал завесу и над первобытными
верованиями, стержнем которых являлось единение с
астрально-космическими силами. Живой огонь обладал
чудодейственными качествами, защищавшими ото всех напастий
потому, что, по народным представлениям, происходил от самого
Солнца. Чтобы получить "живой огонь", необходимо совершить
определенные магические действия, которые, собственно, и
составляли суть коллективного обряда. Добыть солнечную силу,
стать космическим посредником между неземной энергией и ее
земным проявлением можно только путем вращения бревна,
жерди, поскольку само Солнце представлялось вращающимся
огненным небесным колесом.
Представление об огне как о космическом начале и важнейшей
природной стихии плавно переходило в увязывание со свойствами
огня состояний и характеристик самого человека. Представление
об огне в народном миросозерцании всегда предполагало
сексуально-эротический подтекст: любовная страсть наделялась
огненным смыслом, а понятия "любовь" и "огонь" сближались.
Отсюда все известные устоявшиеся обороты, которые в старину (да
и не только в старину) отнюдь не воспринимались исключительно
как поэтические эпитеты, а выступали как существенные аспекты
духовной жизни и мира человеческих чувств: "огонь желания";
"пожар любви"; "огонь в глазах, сердце, крови"; "пожар в душе";
"вспыльчивость"; "пылкость"; завершение жизни (смерть)
истолковывается по аналогии с огнем - "угасание".
А.А.Потебня выводит из понятий "огонь", "жечь",
"гореть", "печь" целую группу понятий, связанных с жизнью и
человеческими чувствами: "поживать", "пожирать", "жажда",
"жадность", "желание", "желанный", "жалость", "печаль", "горе",
"горечь", "гнев"25.
Но в обряде обретения "живого огня" закодирован еще один
важный мифологический смысл, раскрывающий суть древнейших
миропредставлений. Считалось, что огонь побеждал смерть подобно
тому, как он побеждал мрак. В первобытном мировоззрении понятия
смерти и мрака (ночи) практически были идентичны. Это
отразилось в древнерусских однокоренных словах: "мор" (смерть)
и "морок" (мрак, ночь). Слово "морока", имеющее в наше время
лишь один смысл - "затяжное, хлопотное дело, канитель", еще в
прошлом веке сохраняло первозданное значение "мрак" (см.:
"Толковый словарь живого великорусского языка" Владимира Даля).
В подобном же обличии соответствующая лексическая основа
предстает и в других языках индоевропейской группы: от
санскритского m-ara - "смерть", а также "убивающий",
"уничтожающий" (в буддийской мифологии Мара - божество,
персонифицирующее зло и все, что приводит к смерти живые
существа) - до французского "кошмар". В конечном счете
санскритское m-ara восходит к общеиндоевропейской и
доиндоевропейской корневой основе mr, входящей в
наименование священной вселенской горы Меру (о чем подробно
говорилось в 1-й части).
В славянской мифологии смерть была воплощена в образах
Богини Морены (Марены, Мараны) (рис. 102) (о ней также
речь уже шла выше) и множестве злокозненных духов, порожденных
ночью под общим именем "мары" (или "моры" - один из них всем
известная русская кикимора). Морена играла исключительно важную
роль в языческом мировоззрении и сложившихся на его основе
ритуалах и празднествах. Это связано с вселенским обличием
смерти (как ее понимали наши предки). Смерть отдельного
человека - странное, но в общем-то частное дело. Гораздо
значительней смертное начало в Природе: смерть света, Солнца,
дня и наступление ночи; смерть животворных времен года -
весны, лета, осени - и наступление зимы. Морена как раз и
олицетворяла такое всеобщее умирание в природе. Но она не могла
выступать в роли необратимой судьбины, ибо на смену ночи всегда
приходит новый день, всегда всходило Солнце, а после холодной
зимы опять наступает весна. Морена - воплощение смерти, сама
такой смерти избегнуть не могла.
Считалось также, что смерть Смерти (Морены) можно было
ускорить с помощью огня и света и в конечном счете победить.
Люди всегда старались участвовать в этой космической битве
жизни и смерти, света и тьмы, добра и зла. Древние магические
обряды, сопровождавшие народные праздники, - лучшее тому
свидетельство. Один из самых древних, красочных и сохранившийся
в основных чертах доныне праздник Ивана Купалы еще сравнительно
недавно сопровождался изготовлением соломенного наряженного
чучела, которое так и нарекалось - Мореною. Морена сжигалась в
священных купальских кострах, через которые обязаны были
перескочить все участники купальского праздника. Чем выше
прыжок (чем ближе к небесно-космическим высотам), тем
действеннее сила огня, передаваемая человеку и оберегающая его
от смерти, болезни, нечистой силы и прочих напастей. В ряде
областей Морена заменялась деревом Марины, вокруг которого
совершались купальские обряды. То, что пугающее и не для всех
знакомое имя Морены переиначивалось на более знакомую Марину, в
порядке вещей. Но при этом Марина не утрачивала своей
злокозненной и смертоносной сущности, о чем, кстати,
свидетельствуют былина о Добрыне Никитиче и злой девке Маринке
(ранее бывшей, скорее всего, Мореною).
Иванов день - праздник огня и Солнца. Июль - макушка
лета - в старину именовался кресник (по имени огня - Крес).
Сам же праздник Ивана Купалы посвящен летнему солнцевороту,
когда Солнечное Колесо-Коло, достигнув высшей точки на небе,
начинает "обратный путь". По сути своей это - праздник
космический, ибо связан с астрологическими закономерностями -
движением Земли и Солнца, обуславливающих в конечном счете
смену времен года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135