– А мы избежали внешних проявлений силы, продемонстрировав взамен ее сущность.
– Вот именно… Кому принадлежат эти золотые слова?
– Вроде бы так говорится в какой-то из пьес Эридена, но точно не помню. Надо будет поинтересоваться у кого-нибудь из наших литературных светил, когда вернемся.
– Если я вспомню. Нужно будет поскорее организовать ответный визит сейшельцев на Терминус и проследить за тем, чтобы они были приняты как равные. Боюсь, Лайоно, вам лично придется заняться проблемой безопасности их делегации. Некоторые наши горячие головы могут не до конца понять ситуацию, а было бы крайне неразумно подвергать наших высоких гостей хоть сколько-нибудь заметному унижению, ну мало ли – вдруг затеют что-то вроде демонстраций протеста…
– Безусловно, – согласился Коделл. – Кстати, удивительно мудро вы поступили, послав вперед Тревайза.
– Вы про моего громоотвода? Да, честно говоря, я сама от него не ожидала такой прыти. Он с таким шумом ворвался в Сейшелл и вызвал такую бурю негодования с их стороны – поверить трудно. Молодчага! И какое прекрасное подспорье для моего визита – подумать только, гражданин Академии их немножко потревожил, а я уже тут как тут, с заверениями, что такое больше не повторится, и с благодарностью за их снисходительность.
– Замечательно!.. Кстати, вам не кажется, что было бы лучше забрать Тревайза с собой?
– Нет. Если честно, пусть он болтается где угодно, лишь бы не дома. На Терминусе от него покоя не будет. Его бредовая идея о существовании Второй Академии оказалась превосходной причиной для его ссылки, и, конечно, мы рассчитывали на то, что Пелорат потащит его на Сейшелл. Но чтобы он возвращался домой – нет, увольте! Опять начнет сеять смуту. Кто его знает, что он отчебучит в следующий раз.
Коделл крякнул:
– Да уж… Вряд ли отыщется более легковерный человек, чем ученый-фанатик. Я вот думаю – наверное, Пелората можно было и еще сильнее поднакачать.
– Веры в истинное существование мифической сейшельской Геи было вполне достаточно, но не будем больше об этом. Когда возвратимся, придется встретиться с Советом, нам потребуются их голоса для ратификации договора с Сейшеллом. К счастью, у нас имеется запись беседы с Тревайзом – достоверная, все честь по чести, подтверждающая, что он покинул Терминус добровольно. Принесу официальные извинения за кратковременный арест Тревайза, и Совет будет удовлетворен.
– Надеюсь, у вас это проскочит, Мэр, – сухо отозвался Коделл. – Только вот… вам не кажется, что Тревайз запросто может продолжить поиски Второй Академии?
– Пусть ищет, – пожала плечами Бранно. – Лишь бы на Терминусе этим не занимался. Чем бы дитя ни тешилось… Все равно ничего не найдет. Существование Второй Академии – такой же миф, как существование Геи для сейшельцев. – Она откинулась на спинку кресла, забросила руки за голову, излучая самодовольство: – А Сейшелл у нас теперь вот где (она крепко сжала кулак). И к тому времени, когда они это поймут, будет поздно. Так что Академия жила, живет и будет жить, и никто ей не помешает.
– И заслуга эта целиком и полностью принадлежит вам. Мэр.
– Не сомневайтесь, это от меня не укрылось, Коделл, – улыбнулась Бранно, и их корабль, скользнув в гиперпространство, вскоре вынырнул оттуда уже совсем неподалеку от Терминуса.
89
У Оратора Гендибаля также не было причин для расстройства. Стычка с Первой Академией оказалась краткой, но исключительно результативной.
Он отправил на Трентор сообщение о триумфальной победе – короткое и сдержанное. Самое главное сейчас было – заверить Первого Оратора в том, что все прошло без сучка, без задоринки – в принципе, он и сам мог бы об этом догадаться – ведь объединенные усилия Второй Академии не понадобились. А детали можно будет сообщить попозже.
Тогда он расскажет о том, как ювелирная, почти незаметная манипуляция сознанием Мэра Бранно помогла в корне изменить направление ее намерений: вместо имперских амбиций появились чисто практические соображения, и она пошла на торговое соглашение с Сейшеллом. Он поведает и о том, как умелая, произведенная на большом расстоянии обработка сознания лидера Сейшельского Союза привела к тому, что Мэр получила приглашение посетить Сейшелл с официальным визитом, как потом он напрямую договорился с Компором, чтобы тот вернулся на Терминус, дабы лично приглядывать за соблюдением договора. «Хрестоматийный пример, – думал Гендибаль. – Вот как с помощью ювелирной менталики обстряпываются грандиозные по масштабу дела».
Деларми будет положена на обе лопатки, и очень скоро он займет пост Первого Оратора, как только на первом же заседании Стола расскажет в подробностях о блестяще проведенной операции.
Но даже от себя самого он скрывал, как важно было для него, что все время рядом с ним была Сура Нови, – хотя перед Ораторами особо распинаться об этом не собирался. Она не только помогла ему одержать победу, но сумела простить мальчишескую, нескрываемую радость, которую принесла ему эта победа (ведь он был человек, как и все Ораторы, и ничто человеческое ему было не чуждо). И как любому человеку, ему нужно было, чтобы его похвалили и порадовались вместе с ним, наверное, это было нужно ему не меньше, чем одобрение на заседании Стола Ораторов.
Нови, конечно, совершенно не поняла, что произошло, Гендибаль знал это, но она понимала, что он сделал все так, как хотел, как задумал, и она просто светилась от гордости за него. Гендибаль любовно погладил очертания сознания Нови…
– Без тебя я не справился бы, Нови, – сказал он. – Только благодаря тебе я смог понять, что у Первой Академии – у тех людей на большом корабле…
– Да, Господин, я понимаю, про кого вы говорите.
– Так вот, благодаря тебе я смог понять, что у них есть защитный экран, но сила их сознания невелика. И по тому, как они действовали на твое сознание, я сумел подобрать к ним ключик, понял, как проникнуть через экран и манипулировать их сознаниями.
Нови смущенно пробормотала:
– Я точно не понимаю, Господин, про что вы говорите… Но если бы я могла, я помогла бы вам еще лучше.
– Знаю, Нови. Но довольно и того, что ты сделала. Ты представить себе не можешь, как опасны могли быть эти люди. Я их вовремя остановил. Мэр теперь летит домой, про такое устройство, как противоментальный экран, и думать забыла. Она страшно довольна тем, что подписала торговое соглашение с Сейшеллом, это превратит его в еще один коммерческий придаток Академии. Правда, для того чтобы в Первой Академии навсегда позабыли о работе, проделанной в области создания экрана, нужно будет еще много потрудиться; это наше упущение, но это будет сделано обязательно.
Немного подумав над последними словами, Гендибаль тихо проговорил:
– Да, наша беда в том, что мы не слишком пристально наблюдали за Первой Академией. Как можно больше внимания должно быть уделено консолидации Галактики. Возможности менталики следует использовать для создания глобального сотрудничества на уровне сознания. Это не противоречит Плану. Я уверен в этом и приложу для этого все силы.
Нови встревоженно окликнула его:
– Господин…
– Прости, – улыбнулся Гендибаль. – Я говорю сам с собой. Нови, помнишь Руфиранта?
– Наглого крестьянина, что напал на вас. Господин? Еще бы мне его не помнить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111