Ну и от радиации, если на то пошло.
– Джен, человечество совершает космические полеты уже двадцать тысячелетий, так что…
– Двадцать два. Если мы обратимся к хронологии Хальбока, то, считая от…
– Стоп, стоп! Ты лично когда-нибудь слыхал о случаях столкновения с метеоритами или гибели от радиации? В последнее время, я имею в виду. Происходило что-либо подобное с кораблями Академии?
– Конечно, я не слишком внимательно следил за новостями в этой области, мой мальчик, и…
– Когда-то, очень давно, такие случаи бывали, но ведь техника не стоит на месте. Метеорит, достаточно крупный, чтобы нам повредить, просто не сможет приблизиться к кораблю на такое расстояние, что мы не успеем принять соответствующие меры. Пожалуй, если на нас полетят сразу четыре метеорита одновременно с четырех сторон, тогда наше дело было бы плохо, но попробуй рассчитать вероятность такого столкновения и поймешь, что имеешь шанс умереть от старости триллион триллионов раз, пока у тебя появится возможность хотя бы с половинной долей вероятности полюбоваться этим небезынтересным зрелищем.
– Вы… ты хочешь сказать, этого не случится, если ты будешь управлять компьютером?
– Нет, Джен, если управлять компьютером буду я, то будут задействованы мои собственные эмоции и реакции и все может случиться, прежде чем я сам успею понять, что произошло. А компьютер реагирует на всевозможные опасности намного быстрее, чем ты и я.
Он протянул спутнику руку:
– Джен, пойдем, я покажу тебе, на что способен компьютер. А еще я покажу тебе космос.
Пелорат некоторое время смотрел на Тревайза не мигая, нервно рассмеялся и сказал:
– Не уверен, что мне этого хочется, если честно.
– Не уверен? Ну конечно, ты просто не знаешь, что увидишь! Брось! Пошли в мою каюту.
Тревайз схватил Профессора за руку и почти поволок за собой в свою каюту. Бодро усевшись за компьютер, он спросил:
– Ты когда-нибудь видел Галактику, Джен? Смотрел на нее когда-нибудь?
– Это ты про небо, дружочек?
– Про небо, конечно.
– Небо я видел. Это, знаешь ли, любой видел. Посмотришь наверх и увидишь.
– А вот смотрел ли ты когда-нибудь на небо в темную, ясную ночь, когда «Алмазы» висят над самым горизонтом?
«Алмазы» – те из немногих звезд, что озаряли ночное небо Терминуса, небольшое созвездие, склонение которого составляло не более двадцати градусов. Большую часть ночи эти звезды располагались за линией горизонта и лишь ненадолго всходили над ним. Кроме этого созвездия, небеса Терминуса оживляли редкие, тусклые, далекие звездочки, с трудом различимые невооруженным глазом. А Галактика светилась далеким млечным сиянием – другого вида ночного неба и не мог ожидать тот, кто всю свою жизнь прожил на Терминусе, расположенном на самом краю самого дальнего витка громадной спирали Галактики.
– Наверное, – пожал плечами Пелорат. – Не понимаю, какой смысл на них смотреть. Звезды как звезды, ничего особенного.
– Вот все так думают, потому никто ничего и не видит. Что толку смотреть, когда это можно видеть каждую ночь? Но теперь я покажу тебе небо так, как ни ты, ни кто-то другой не мог бы его увидеть с Терминуса, где вечно туман и тучи. Ты все увидишь так, как не увидел бы в самую ясную ночь. Скажу тебе честно, я жутко жалею, что не новичок в Галактике, как ты. Как прекрасно увидеть Галактику впервые, в ее обнаженной, откровенной красоте! – Тревайз подтолкнул одной рукой стул, стоявший рядом с ним. – Садись, Джен. Придется немного подождать. Сейчас я договорюсь с компьютером. Пока мне ясно, что изображение будет голографическим, значит, никакой экран нам не понадобится. Компьютер напрямую связан с моим сознанием, но думаю, я сумею дать ему указание репродуцировать объективное изображение, и ты увидишь то же самое, что и я. Будь добр, выключи свет. О боже, какой же я балбес! Компьютер сам все сделает. Сиди, не беспокойся.
На этот раз Тревайз соединился с компьютером гораздо более уверенно и спокойно. Теперь это было похоже на рукопожатие с добрым знакомым. Свет померк, и вскоре стало совсем темно. Было слышно, как Пелорат заерзал на стуле.
Тревайз посоветовал ему:
– Не нервничай, Джен. Сейчас все будет в порядке. Так… Вот! Видишь свечение? Полукруг видишь? Похоже на серп. Видишь?
Светящийся серп повис в темноте перед ними. Поначалу сияние его было тусклым, изображение немного подрагивало, но постепенно обрело четкость и яркость.
– Это… Терминус? – хрипло спросил Пелорат. – Мы уже так далеко от него?
– Да, корабль летит очень быстро.
Корабль скользил в ночную тень Терминуса, ограниченную ярким полумесяцем. У Тревайза возник порыв послать корабль прямо под эту световую арку, чтобы они смогли увидеть Терминус во всей его красе с орбиты, но он вовремя удержался. Конечно, в этом для Пелората был бы элемент новизны, но, с другой стороны, вид Терминуса с орбиты был запечатлен и на глобусах, и на фотоснимках, Каждый ребенок знал, как выглядит Терминус из космоса – громадные водные пространства, небольшие материки и острова. Всякому было известно, как мало на Терминусе полезных ископаемых, но зато тут прекрасно развито сельское хозяйство. Тяжелая промышленность никогда не отличалась большими успехами, а вот тонкие технологии и прогресс в области миниатюризации всевозможных устройств не знали себе равных в Галактике.
Можно было бы отдать компьютеру приказ применить микроволновое зондирование, транслировать изображение, тогда они увидели бы каждый из обитаемых островов Терминуса и тот единственный, что тянул на звание континента, тот самый, где находился Терминус-Сити, но…
Отвернись! Не думай об этом!
Стоило только мелькнуть этой мысли, стоило только проявить волю, и картина тут же переменилась. Светящийся полумесяц приблизился к границам зрения и исчез. Каюту наполнила темнота, непроницаемый мрак беззвездного пространства.
Пелорат прокашлялся.
– А нельзя ли вернуть назад Терминус, дружочек? А то у меня, знаешь ли, такое чувство, будто я ослеп.
Он был напуган не на шутку.
– Нет, ты не ослеп. Смотри!
Посреди каюты возникла зыбкая, неровная светящаяся лента. Она становилась все шире и ярче, свечение наполняло каюту целиком…
«Сожмись!»
Короткий приказ – и Галактика сразу уменьшилась, будто на нее посмотрели с противоположного конца телескопа, и вместо увеличения прибавляли и прибавляли уменьшение. Яркость свечения в разных участках Галактики была разной.
Не изменяясь в размерах, Галактика засветилась ярче. Из-за того, что звездная система, где находился Терминус, располагалась выше плоскости Галактики, она не была видна целиком, от края до края. Она представляла собой сидню сжатую двойную спираль с извилистыми прорехами темных туманностей, пересекавшими ярко светящийся виток, находящийся ближе к Терминусу. Ядро Галактики выглядели тусклым плотным комком, не слишком впечатляюще.
Пелорат взволнованно прошептал:
– Ты прав… Так я ее некогда не видел. Даже не думал, что в ней так много всего…
– Иначе и быть не могло! Ты же не мог увидеть вторую половину неба, когда между тобой и ней был Терминус и слой атмосферы. А уж ядра Галактики с Терминуса и вовсе не видно.
– Как жаль, что мы видим ее только в прямой проекции!
– Почему жаль? Компьютер может показать нам ее в любой проекции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
– Джен, человечество совершает космические полеты уже двадцать тысячелетий, так что…
– Двадцать два. Если мы обратимся к хронологии Хальбока, то, считая от…
– Стоп, стоп! Ты лично когда-нибудь слыхал о случаях столкновения с метеоритами или гибели от радиации? В последнее время, я имею в виду. Происходило что-либо подобное с кораблями Академии?
– Конечно, я не слишком внимательно следил за новостями в этой области, мой мальчик, и…
– Когда-то, очень давно, такие случаи бывали, но ведь техника не стоит на месте. Метеорит, достаточно крупный, чтобы нам повредить, просто не сможет приблизиться к кораблю на такое расстояние, что мы не успеем принять соответствующие меры. Пожалуй, если на нас полетят сразу четыре метеорита одновременно с четырех сторон, тогда наше дело было бы плохо, но попробуй рассчитать вероятность такого столкновения и поймешь, что имеешь шанс умереть от старости триллион триллионов раз, пока у тебя появится возможность хотя бы с половинной долей вероятности полюбоваться этим небезынтересным зрелищем.
– Вы… ты хочешь сказать, этого не случится, если ты будешь управлять компьютером?
– Нет, Джен, если управлять компьютером буду я, то будут задействованы мои собственные эмоции и реакции и все может случиться, прежде чем я сам успею понять, что произошло. А компьютер реагирует на всевозможные опасности намного быстрее, чем ты и я.
Он протянул спутнику руку:
– Джен, пойдем, я покажу тебе, на что способен компьютер. А еще я покажу тебе космос.
Пелорат некоторое время смотрел на Тревайза не мигая, нервно рассмеялся и сказал:
– Не уверен, что мне этого хочется, если честно.
– Не уверен? Ну конечно, ты просто не знаешь, что увидишь! Брось! Пошли в мою каюту.
Тревайз схватил Профессора за руку и почти поволок за собой в свою каюту. Бодро усевшись за компьютер, он спросил:
– Ты когда-нибудь видел Галактику, Джен? Смотрел на нее когда-нибудь?
– Это ты про небо, дружочек?
– Про небо, конечно.
– Небо я видел. Это, знаешь ли, любой видел. Посмотришь наверх и увидишь.
– А вот смотрел ли ты когда-нибудь на небо в темную, ясную ночь, когда «Алмазы» висят над самым горизонтом?
«Алмазы» – те из немногих звезд, что озаряли ночное небо Терминуса, небольшое созвездие, склонение которого составляло не более двадцати градусов. Большую часть ночи эти звезды располагались за линией горизонта и лишь ненадолго всходили над ним. Кроме этого созвездия, небеса Терминуса оживляли редкие, тусклые, далекие звездочки, с трудом различимые невооруженным глазом. А Галактика светилась далеким млечным сиянием – другого вида ночного неба и не мог ожидать тот, кто всю свою жизнь прожил на Терминусе, расположенном на самом краю самого дальнего витка громадной спирали Галактики.
– Наверное, – пожал плечами Пелорат. – Не понимаю, какой смысл на них смотреть. Звезды как звезды, ничего особенного.
– Вот все так думают, потому никто ничего и не видит. Что толку смотреть, когда это можно видеть каждую ночь? Но теперь я покажу тебе небо так, как ни ты, ни кто-то другой не мог бы его увидеть с Терминуса, где вечно туман и тучи. Ты все увидишь так, как не увидел бы в самую ясную ночь. Скажу тебе честно, я жутко жалею, что не новичок в Галактике, как ты. Как прекрасно увидеть Галактику впервые, в ее обнаженной, откровенной красоте! – Тревайз подтолкнул одной рукой стул, стоявший рядом с ним. – Садись, Джен. Придется немного подождать. Сейчас я договорюсь с компьютером. Пока мне ясно, что изображение будет голографическим, значит, никакой экран нам не понадобится. Компьютер напрямую связан с моим сознанием, но думаю, я сумею дать ему указание репродуцировать объективное изображение, и ты увидишь то же самое, что и я. Будь добр, выключи свет. О боже, какой же я балбес! Компьютер сам все сделает. Сиди, не беспокойся.
На этот раз Тревайз соединился с компьютером гораздо более уверенно и спокойно. Теперь это было похоже на рукопожатие с добрым знакомым. Свет померк, и вскоре стало совсем темно. Было слышно, как Пелорат заерзал на стуле.
Тревайз посоветовал ему:
– Не нервничай, Джен. Сейчас все будет в порядке. Так… Вот! Видишь свечение? Полукруг видишь? Похоже на серп. Видишь?
Светящийся серп повис в темноте перед ними. Поначалу сияние его было тусклым, изображение немного подрагивало, но постепенно обрело четкость и яркость.
– Это… Терминус? – хрипло спросил Пелорат. – Мы уже так далеко от него?
– Да, корабль летит очень быстро.
Корабль скользил в ночную тень Терминуса, ограниченную ярким полумесяцем. У Тревайза возник порыв послать корабль прямо под эту световую арку, чтобы они смогли увидеть Терминус во всей его красе с орбиты, но он вовремя удержался. Конечно, в этом для Пелората был бы элемент новизны, но, с другой стороны, вид Терминуса с орбиты был запечатлен и на глобусах, и на фотоснимках, Каждый ребенок знал, как выглядит Терминус из космоса – громадные водные пространства, небольшие материки и острова. Всякому было известно, как мало на Терминусе полезных ископаемых, но зато тут прекрасно развито сельское хозяйство. Тяжелая промышленность никогда не отличалась большими успехами, а вот тонкие технологии и прогресс в области миниатюризации всевозможных устройств не знали себе равных в Галактике.
Можно было бы отдать компьютеру приказ применить микроволновое зондирование, транслировать изображение, тогда они увидели бы каждый из обитаемых островов Терминуса и тот единственный, что тянул на звание континента, тот самый, где находился Терминус-Сити, но…
Отвернись! Не думай об этом!
Стоило только мелькнуть этой мысли, стоило только проявить волю, и картина тут же переменилась. Светящийся полумесяц приблизился к границам зрения и исчез. Каюту наполнила темнота, непроницаемый мрак беззвездного пространства.
Пелорат прокашлялся.
– А нельзя ли вернуть назад Терминус, дружочек? А то у меня, знаешь ли, такое чувство, будто я ослеп.
Он был напуган не на шутку.
– Нет, ты не ослеп. Смотри!
Посреди каюты возникла зыбкая, неровная светящаяся лента. Она становилась все шире и ярче, свечение наполняло каюту целиком…
«Сожмись!»
Короткий приказ – и Галактика сразу уменьшилась, будто на нее посмотрели с противоположного конца телескопа, и вместо увеличения прибавляли и прибавляли уменьшение. Яркость свечения в разных участках Галактики была разной.
Не изменяясь в размерах, Галактика засветилась ярче. Из-за того, что звездная система, где находился Терминус, располагалась выше плоскости Галактики, она не была видна целиком, от края до края. Она представляла собой сидню сжатую двойную спираль с извилистыми прорехами темных туманностей, пересекавшими ярко светящийся виток, находящийся ближе к Терминусу. Ядро Галактики выглядели тусклым плотным комком, не слишком впечатляюще.
Пелорат взволнованно прошептал:
– Ты прав… Так я ее некогда не видел. Даже не думал, что в ней так много всего…
– Иначе и быть не могло! Ты же не мог увидеть вторую половину неба, когда между тобой и ней был Терминус и слой атмосферы. А уж ядра Галактики с Терминуса и вовсе не видно.
– Как жаль, что мы видим ее только в прямой проекции!
– Почему жаль? Компьютер может показать нам ее в любой проекции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111