– Нет, ничего похожего. Я расследую дело о смерти Рикэна Дельмара.
– Да? Ну и расследуйте себе.
– Как вас зовут?
– Клорисса Канторо.
– Вы давно работаете у доктора Дельмара?
– Три года.
– Вы ведь сейчас находитесь по месту работы? – Бейли устыдился своего казенного выражения, но он не знал, как называется место работы фетоинженера.
– То есть на ферме? – недовольно переспросила Клорисса. – Ну конечно. Я ее не покидала с тех самых пор, как пристукнули старика, и буду, похоже, торчать здесь, пока мне не назначат ассистента. Кстати, вы не могли бы ускорить это дело?
– Извините, мэм, я не обладаю таким влиянием.
– Что ж, спросить никогда не мешает.
Клорисса откинула простыню и без стеснения вылезла из постели. На ней было что-то вроде ночной рубашки, и она взялась за язычок замка около шеи.
– Минутку, – поспешно сказал Бейли. – Если вы согласны со мной встретиться, давайте сейчас расстанемся, и вы сможете одеться без посторонних глаз.
– Без посторонних глаз? – Она выпятила нижнюю губу и с любопытством уставилась на Бейли. – Вы настолько щепетильны? Прямо как мой босс.
– Так, значит, можно с вами встретиться? Я хотел бы осмотреть ферму.
– Не понимаю, о какой встрече вы говорите, не если хотите видеть ферму, я вам устрою видеоэкскурсию. Дайте только мне умыться, сделать пару дел и немного проснуться, и я буду рада нарушить свою однообразную жизнь.
– Никакой видеоэкскурсии мне не надо. Я хочу видеть все своими глазами.
Женщина склонила голову набок и посмотрела на Бейли с профессиональным интересом.
– Вы извращенец, что ли? Давно проходили геноанализ?
– Иосафат! Да ведь я же с Земли. Элайдж Бейли.
– С Земли! – воскликнула она. – Праведное небо! А что вы здесь делаете? Или это какой-то сложный розыгрыш?
– Никакого розыгрыша. Меня пригласили расследовать убийство Дельмара. Я детектив, сыщик.
– А, вот вы о каком расследовании. Да ведь все и так знают, что его прикончила жена.
– Нет, мэм, мне это пока еще не ясно. Вы позволите повидать вашу ферму и вас? Понимаете, будучи землянином, я не привык общаться по видео. Чувствую себя неловко. У меня есть разрешение от Службы Безопасности на встречи с людьми, которые могли бы мне помочь. Я покажу вам этот документ, если хотите.
– Покажите.
Бейли показал бумажку ее изображению.
– Встречаться! – потрясла она головой. – Надо же, гадость какая. А впрочем, что такое еще немного мерзости вдобавок к моей мерзкой работе? Только смотрите не приближайтесь ко мне. Держитесь на расстоянии, Можем кричать или передавать через робота, если надо. Понятно?
– Понятно.
Застежка ночной рубашки разъехалась, изображение погасло, и последним словом, которое услышал Бейли, было:
– Землянин!

– Достаточно, ближе не надо, – сказала Клорисса.
Бейли, стоя в двадцати пяти футах от нее, сказал:
– Я не возражаю, но хотел бы поскорей пройти в дом.
На этот раз почему-то все сошло не так уж плохо: он перенес полет почти спокойно, но перегибать палку не следовало. Бейли еле сдерживался, чтобы не оттягивать воротник – так ему было душно.
– Что это с вами? – резко спросила Клорисса. – Вид у вас никудышный.
– Я не привык находиться на воздухе.
– Ну конечно! Вы же землянин! Всю жизнь взаперти. Праведное небо! – Она скривила губы, будто съела что-то неаппетитное. – Ну входите, только я сначала уйду с дороги. Готово. Давайте!
Ее волосы были заплетены в две толстые косы и уложены вокруг головы в сложную геометрическую конструкцию. Интересно, долго ли она возилась с такой прической, подумал Бейли, но потом сообразил, что тут, скорее всего, поработали не ведающие ошибок пальцы робота.
Прическа скрашивала продолговатое лицо Клориссы, придавала ему какую-то симметрию и делала его привлекательным, если не красивым. Она не пользовалась косметикой, а в одежде, видимо, стремилась только к удобству. В ее наряде преобладали глухие темно-синие тона, с которыми совсем не гармонировали лиловые перчатки до локтя – они явно не входили в обыденный костюм Клориссы. Бейли заметил утолщение на пальце под перчаткой, где было кольцо.
Они стояли в разных концах комнаты, глядя друг на друга.
– Вам неприятна эта встреча, мэм? – спросил Бейли.
– А что тут приятного? – пожала плечами Клорисса. – Я не животное. Но терпеть можно. Поневоле закаляешься, когда имеешь дело с… – Она замолчала, потом вздернула подбородок, решившись говорить без жеманства: – …с детьми, – Она четко выговорила запретное слово.
– Вы говорите так, будто вам не нравится ваша работа.
– Это работа важная, и кто-то должен ее делать. Но нет, она мне не нравится.
– А Рикэну Дельмару нравилась?
– Думаю, что нет, но он никогда этого не показывал. Он был хороший солярианин.
– И щепетильный.
Клорисса удивилась.
– Вы сами сказали. Когда мы говорили по видео и я предложил расстаться, чтобы вы могли одеться без посторонних глаз, вы заявили, что я такой же щепетильный, как ваш босс.
– А-а. Да; он таким и был. Даже по видео никогда не позволял себе никаких вольностей. Всегда вел себя образцово.
– Это не совсем обычно?
– Ну почему же? В принципе все должны вести себя образцово, только никто этого не делает. Особенно по видео. Раз человека здесь нет, зачем стесняться? Знаете, я никогда не стесняю себя во время сеансов – только с боссом было иначе. С ним приходилось держаться в рамках.
– Вы восхищались доктором Дельмаром?
– Он был истинный солярианин.
– Вы назвали это место фермой и упомянули о детях. Вы здесь растите детей?
– С месячного возраста. Сюда поступают эмбрионы со всей Солярии.
– Эмбрионы?
– Да, эмбрионы, зародыши, – нахмурилась она. – Мы получаем их через месяц после зачатия. Вас это не смущает?
– Нет, – коротко ответил Бейли. – Вы покажете мне ваше хозяйство?
– Покажу. Только держите дистанцию.
Бейли с окаменевшим лицом смотрел в длинный зал, над которым они стояли. Между ними и залом была стеклянная перегородка, и по ту сторону, Бейли был в этом уверен, поддерживалась идеальная температура, идеальная влажность, идеальная асептика. Повсюду тянулись ряды сосудов, в каждом из которых – в водянистом растворе, в питательной смеси, подобранной в идеальных пропорциях, – плавало крошечное существо. Они жили, они росли.
Крошечные существа, некоторые меньше его кулака, скрюченные, с выпуклыми головками, с конечностями, похожими на бутоны, и с хвостиками, которые скоро исчезнут,
Клорисса, в двадцати футах от него, спросила:
– Ну как, нравится, инспектор?
– Сколько их у вас тут?
– На сегодняшнее утро сто пятьдесят два. Мы каждый месяц получаем от пятнадцати до двадцати и столько же выпускаем в свет.
– Ваше учреждение – единственное на планете?
– Да. Одного достаточно для сохранения популяции, при средней продолжительности жизни триста лет и двадцати тысячах населения. Это здание – совершенно новое. Доктор Дельмар сам руководил постройкой и внес много нового в нашу технологию. Сейчас эмбриональная смертность практически равна нулю.
Между сосудами сновали роботы, неустанно и тщательно считывая показания приборов у каждого сосуда.
– А кто оперирует материей? – спросил Бейли. – То есть извлекает малюток?
– Доктора.
– Доктор Дельмар тоже?
– Нет, конечно. Медики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50