Вам не хотелось бы принять участие в экспедиции по поиску Второго Фонда?
Ченнис, очевидно, не ожидал такого быстрого развития событий. Его всегда скорый на ответ язык прирос к гортани.
– Что же вы молчите? – сухо сказал Мул.
Ченнис наморщил лоб.
– Я согласен. Только куда мне лететь? Мне нужно знать хотя бы приблизительное направление.
– С вами полетит генерал Притчер…
– Значит, не я буду руководителем экспедиции?
– Дайте мне договорить, тогда вам все станет ясно. Насколько я знаю, вы не из Фонда. Вы уроженец Калгана, не так ли? Так. Поэтому вы имеете лишь смутное представление о теории Селдона. Когда первая Галактическая Империя начала распадаться, Хари Селдон с группой ученых-психоисториков составил прогноз исторических событий – к сожалению, математический аппарат, с помощью которого делаются такие прогнозы, утерян – и основал два Фонда, по одному в каждом конце Галактики, расположив их так, чтобы в ходе развития истории они послужили центрами кристаллизации новой Империи. Хари Селдон считал, что образование новой Империи должно произойти через тысячу лет при условии создания Фондов науки и через тридцать тысяч лет при условии, что Фондов не будет. Однако, он не предвидел, что появлюсь я. Я мутант, и мое появление предсказать абсолютно невозможно, потому что психоистория оперирует усредненными реакциями больших групп людей. Вам все понятно?
– Понятно, сэр. Но при чем здесь я?
– Сейчас вы и это поймете. Я хочу обогнать Селдона на семьсот лет и объединить Галактику сейчас. Первый Фонд – мир ученых-физиков – процветает под моим владычеством. Если процветание и политическое спокойствие продлятся еще несколько лет, ядерное оружие, которое разрабатывается там, не будет иметь равных в Галактике, кроме, возможно, оружия Второго Фонда. Поэтому я хочу узнать о Втором Фонде как можно больше. Генерал Притчер придерживается твердого мнения о том, что Второго Фонда нет. Я уверен в обратном.
– Что дает вам такую уверенность, сэр? – осторожно спросил Ченнис.
Мул ответил с неожиданным возмущением:
– То, что сознание обращенных мною людей контролирует кто-то еще! Очень тонко! Очень осторожно! Однако, не настолько осторожно, чтобы это укрылось от меня! И чем дальше, тем чаще. Важные люди в критические моменты выходят из повиновения. Теперь вам не кажется странным, что я избрал осторожную тактику и медлю с наступлением?
Теперь вам ясно, зачем вы мне нужны? Генерал Притчер – лучший из оставшихся у меня людей, значит, его в любой момент могут у меня отнять. А вы не обращены, вас трудно заподозрить в том, что вы – человек Мула. Вы сможете обманывать Второй Фонд дольше, чем мои люди, и, может быть, этого хватит. Вы понимаете?
– М-м-м… да. Простите, сэр, можно задать вам вопрос? Как проявляется постороннее влияние на ваших людей? Вдруг я замечу в генерале Притчере какие-то перемены? Он должен освободиться от обращения? Изменить вам?
– Нет. Повторяю, это вмешательство почти неуловимо. Иногда мне приходится воздерживаться от действия, потому что я не могу определить, заблуждается ли человек, как это свойственно человеку, или им кто-то управляет. Человек остается преданным мне, но притупляется его инициатива и изобретательность. Человек становится бесполезным. За этот год меня лишили шестерых. Шестерых самых лучших, – уголок его рта приподнялся. – Они руководят военными базами. Мне остается только желать, чтобы они не оказались в критической ситуации и перед ними не встала необходимость принять решение.
– Допустим, сэр… Допустим, что это не Второй Фонд. Что, если вам вредит другой такой же человек, как вы, – другой мутант?
– Вряд ли. Один человек не действовал бы так продуманно и дальновидно. Это целый мир, и вы должны стать оружием против него.
Глаза Ченниса сияли.
– Я счастлив служить вам, сэр! – сказал он.
Мул уловил его эмоциональный подъем.
– Очевидно, вы поняли, что вам уготована особая роль, за успешное выполнение которой вы вправе ожидать особой награды. Вы можете стать моим преемником. Но в случае измены вас ждет особое наказание, помните это. Я умею внушать не только преданность.
Улыбка Мула стала зловещей, и Ченнис в ужасе вскочил со стула. На долю секунды он почувствовал, как на него опускается отчаяние и давит, причиняя физическую боль. Оно тут же исчезло, оставив после себя облако гнева.
– Гнев здесь бесполезен, – сказал Мул. – Вот видите, вы его почти подавили. Нет? А я вижу. Запомните, я могу сделать вам еще больнее и продержать вас так гораздо дольше. Мне приходилось убивать людей таким способом. Нет смерти мучительней.
Помолчав, он добавил:
– Это все.
Мул снова был один. Он выключил свет, и стена вновь стала прозрачной. Небо было черным, и на бархатном полотне космоса лежала усыпанная блестками лента Млечного Пути.
Все это были звезды, великое множество звезд. Их было так много, что они сливались в одно облако света.
И все они будут принадлежать ему!
Еще одно дело, и можно спать.
Первая интерлюдия
Исполнительный Совет Второго Фонда собрался на заседание. Мы не станем утруждать читателя описанием обстоятельств, при которых проходило заседание, как и перечислением имен и званий присутствующих. Мы не претендуем также на дословную передачу содержания выступлений, так как не хотим, чтобы они остались непонятными читателю.
Членами Исполнительного Совета были психологи, вернее, не просто психологи, а ученые с психологической ориентацией. Это люди, чьи научно-философские воззрения развиваются в совершенно ином направлении по сравнению с любой из известных нам научных концепций. «Психология» в понимании ученых, которые воспитаны на аксиомах, выведенных из данных, полученных средствами физики, не имеет почти ничего общего с ПСИХОЛОГИЕЙ.
Эти две психологии – как двое слепых, которые пытаются объяснить друг другу, что такое красный цвет.
Собравшиеся на заседание отлично понимали друг друга не только в целом, но и в мельчайших частностях. Они не выступали с докладами в принятом у нас значении этого слова. Незаконченную фразу «докладчика» слушатели мысленно продолжали до абзаца. Жест, гримаса, покашливание, даже пауза, выдержанная определенное время, – все было столь же значимо, сколь слова.
Поэтому мы взяли на себя смелость предложить читателю, воспитанному на философии физиков, выступления членов Совета в свободном переводе, что связано с неизбежным риском потерять какие-то оттенки смысла.
Главным в Совете был человек, которого мы назовем Первым Спикером.
– Стало совершенно очевидным, – сказал он, – что именно остановило экспансию Мула. Нельзя назвать сложившуюся ситуацию безоблачной. Мул чуть было не обнаружил нас, подвергнув жесточайшей эксплуатации мозг так называемого психолога. Этот психолог был убит в тот самый момент, когда собирался сообщить о своем открытии. Смерть психолога явилась результатом стечения ряда случайных обстоятельств. Это легко проверить расчетами по формулам Третьей Фазы. Ваше мнение?
Последние слова адресовались Пятому Спикеру.
– Увы, мы не можем управлять ситуацией, – с жесткими интонациями заговорил Пятый Спикер. – Более того, мы не в силах отразить вооруженное нападение, а особенно, если им будет руководить такой феномен, как Мул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Ченнис, очевидно, не ожидал такого быстрого развития событий. Его всегда скорый на ответ язык прирос к гортани.
– Что же вы молчите? – сухо сказал Мул.
Ченнис наморщил лоб.
– Я согласен. Только куда мне лететь? Мне нужно знать хотя бы приблизительное направление.
– С вами полетит генерал Притчер…
– Значит, не я буду руководителем экспедиции?
– Дайте мне договорить, тогда вам все станет ясно. Насколько я знаю, вы не из Фонда. Вы уроженец Калгана, не так ли? Так. Поэтому вы имеете лишь смутное представление о теории Селдона. Когда первая Галактическая Империя начала распадаться, Хари Селдон с группой ученых-психоисториков составил прогноз исторических событий – к сожалению, математический аппарат, с помощью которого делаются такие прогнозы, утерян – и основал два Фонда, по одному в каждом конце Галактики, расположив их так, чтобы в ходе развития истории они послужили центрами кристаллизации новой Империи. Хари Селдон считал, что образование новой Империи должно произойти через тысячу лет при условии создания Фондов науки и через тридцать тысяч лет при условии, что Фондов не будет. Однако, он не предвидел, что появлюсь я. Я мутант, и мое появление предсказать абсолютно невозможно, потому что психоистория оперирует усредненными реакциями больших групп людей. Вам все понятно?
– Понятно, сэр. Но при чем здесь я?
– Сейчас вы и это поймете. Я хочу обогнать Селдона на семьсот лет и объединить Галактику сейчас. Первый Фонд – мир ученых-физиков – процветает под моим владычеством. Если процветание и политическое спокойствие продлятся еще несколько лет, ядерное оружие, которое разрабатывается там, не будет иметь равных в Галактике, кроме, возможно, оружия Второго Фонда. Поэтому я хочу узнать о Втором Фонде как можно больше. Генерал Притчер придерживается твердого мнения о том, что Второго Фонда нет. Я уверен в обратном.
– Что дает вам такую уверенность, сэр? – осторожно спросил Ченнис.
Мул ответил с неожиданным возмущением:
– То, что сознание обращенных мною людей контролирует кто-то еще! Очень тонко! Очень осторожно! Однако, не настолько осторожно, чтобы это укрылось от меня! И чем дальше, тем чаще. Важные люди в критические моменты выходят из повиновения. Теперь вам не кажется странным, что я избрал осторожную тактику и медлю с наступлением?
Теперь вам ясно, зачем вы мне нужны? Генерал Притчер – лучший из оставшихся у меня людей, значит, его в любой момент могут у меня отнять. А вы не обращены, вас трудно заподозрить в том, что вы – человек Мула. Вы сможете обманывать Второй Фонд дольше, чем мои люди, и, может быть, этого хватит. Вы понимаете?
– М-м-м… да. Простите, сэр, можно задать вам вопрос? Как проявляется постороннее влияние на ваших людей? Вдруг я замечу в генерале Притчере какие-то перемены? Он должен освободиться от обращения? Изменить вам?
– Нет. Повторяю, это вмешательство почти неуловимо. Иногда мне приходится воздерживаться от действия, потому что я не могу определить, заблуждается ли человек, как это свойственно человеку, или им кто-то управляет. Человек остается преданным мне, но притупляется его инициатива и изобретательность. Человек становится бесполезным. За этот год меня лишили шестерых. Шестерых самых лучших, – уголок его рта приподнялся. – Они руководят военными базами. Мне остается только желать, чтобы они не оказались в критической ситуации и перед ними не встала необходимость принять решение.
– Допустим, сэр… Допустим, что это не Второй Фонд. Что, если вам вредит другой такой же человек, как вы, – другой мутант?
– Вряд ли. Один человек не действовал бы так продуманно и дальновидно. Это целый мир, и вы должны стать оружием против него.
Глаза Ченниса сияли.
– Я счастлив служить вам, сэр! – сказал он.
Мул уловил его эмоциональный подъем.
– Очевидно, вы поняли, что вам уготована особая роль, за успешное выполнение которой вы вправе ожидать особой награды. Вы можете стать моим преемником. Но в случае измены вас ждет особое наказание, помните это. Я умею внушать не только преданность.
Улыбка Мула стала зловещей, и Ченнис в ужасе вскочил со стула. На долю секунды он почувствовал, как на него опускается отчаяние и давит, причиняя физическую боль. Оно тут же исчезло, оставив после себя облако гнева.
– Гнев здесь бесполезен, – сказал Мул. – Вот видите, вы его почти подавили. Нет? А я вижу. Запомните, я могу сделать вам еще больнее и продержать вас так гораздо дольше. Мне приходилось убивать людей таким способом. Нет смерти мучительней.
Помолчав, он добавил:
– Это все.
Мул снова был один. Он выключил свет, и стена вновь стала прозрачной. Небо было черным, и на бархатном полотне космоса лежала усыпанная блестками лента Млечного Пути.
Все это были звезды, великое множество звезд. Их было так много, что они сливались в одно облако света.
И все они будут принадлежать ему!
Еще одно дело, и можно спать.
Первая интерлюдия
Исполнительный Совет Второго Фонда собрался на заседание. Мы не станем утруждать читателя описанием обстоятельств, при которых проходило заседание, как и перечислением имен и званий присутствующих. Мы не претендуем также на дословную передачу содержания выступлений, так как не хотим, чтобы они остались непонятными читателю.
Членами Исполнительного Совета были психологи, вернее, не просто психологи, а ученые с психологической ориентацией. Это люди, чьи научно-философские воззрения развиваются в совершенно ином направлении по сравнению с любой из известных нам научных концепций. «Психология» в понимании ученых, которые воспитаны на аксиомах, выведенных из данных, полученных средствами физики, не имеет почти ничего общего с ПСИХОЛОГИЕЙ.
Эти две психологии – как двое слепых, которые пытаются объяснить друг другу, что такое красный цвет.
Собравшиеся на заседание отлично понимали друг друга не только в целом, но и в мельчайших частностях. Они не выступали с докладами в принятом у нас значении этого слова. Незаконченную фразу «докладчика» слушатели мысленно продолжали до абзаца. Жест, гримаса, покашливание, даже пауза, выдержанная определенное время, – все было столь же значимо, сколь слова.
Поэтому мы взяли на себя смелость предложить читателю, воспитанному на философии физиков, выступления членов Совета в свободном переводе, что связано с неизбежным риском потерять какие-то оттенки смысла.
Главным в Совете был человек, которого мы назовем Первым Спикером.
– Стало совершенно очевидным, – сказал он, – что именно остановило экспансию Мула. Нельзя назвать сложившуюся ситуацию безоблачной. Мул чуть было не обнаружил нас, подвергнув жесточайшей эксплуатации мозг так называемого психолога. Этот психолог был убит в тот самый момент, когда собирался сообщить о своем открытии. Смерть психолога явилась результатом стечения ряда случайных обстоятельств. Это легко проверить расчетами по формулам Третьей Фазы. Ваше мнение?
Последние слова адресовались Пятому Спикеру.
– Увы, мы не можем управлять ситуацией, – с жесткими интонациями заговорил Пятый Спикер. – Более того, мы не в силах отразить вооруженное нападение, а особенно, если им будет руководить такой феномен, как Мул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48