Антор пожал плечами и бросил панель управления Дареллу на колени.
– Придется верить вам на слово. Мне трудно представить, что в тот момент, когда я поворачивал ручку, что-то происходило.
– Вы правы, Пеллеас Антор, в тот момент ничего не происходило, – сказал Дарелл, поджав губы. – Вы держали в руках макет. А настоящая панель осталась у меня.
Дарелл расстегнул пиджак и взял в руку пристегнутую к поясу точно такую же рогатую коробочку.
– Вот сейчас произойдет! – и Дарелл повернул регулятор мощности до упора.
С жутким криком Антор повалился на пол. Он стал кататься по полу и рвать на себе волосы.
Мунн, глядя на него полными ужаса глазами, подобрал на кресло ноги, чтобы случайно не коснуться корчащегося на полу тела.
Турбор и Семик сидели неподвижно, бледные, как гипсовые статуи.
Дарелл выключил генератор. Антор несколько раз дернулся и затих. Он был жив и дышал, как загнанная лошадь.
– Помогите мне положить его на диван, – сказал Дарелл, беря молодого человека под мышки.
Турбор взял его за ноги, и вдвоем они подняли Антора, как мешок с мукой, на диван.
Прошло несколько минут. Дыхание молодого человека успокоилось, веки дрогнули и приподнялись. Лицо его пожелтело, по вискам струился пот. Он заговорил чужим, надтреснутым голосом:
– Не надо! Не надо больше! Вы не представляете, не представляете, как это о-о-о…
– Не будем, – сказал Дарелл, – если вы признаетесь, что вы агент Второго Фонда.
– Дайте воды, – попросил Антор.
– Принесите воды, Турбор, – распорядился Дарелл, – и бутылку виски.
Влив в Антора стакан виски и два стакана воды, Дарелл повторил вопрос. В молодом человеке сломалась какая-то пружина.
– Да, – сказал он устало, – я агент Второго Фонда.
– Который, – продолжал Дарелл, – находится на Термине?
– Да, да, вы абсолютно правы, доктор Дарелл.
– Хорошо. Теперь объясните нам, что происходило в последние полгода.
– Я сейчас засну, – прошептал Антор.
– Нет! Сейчас же говорите!
Антор прерывисто вздохнул и едва слышно торопливо заговорил. Все склонились к нему, чтобы ничего не упустить.
– Сложилась опасная ситуация. Мы знали, что на Термине физики заинтересовались электромагнитными полями мозга и созрели для того, чтобы создать прибор вроде вашего генератора. Появились враждебные настроения по отношению ко Второму Фонду. Нужно было изменить ситуацию, не нарушая Плана Селдона.
Мы пытались управлять процессом, влившись в него, чтобы снять с себя подозрения. Война с Калганом была развязана для того, чтобы отвлечь ваше внимание. Специально для этого я отправил Мунна на Калган. Любовница Штеттина – наш человек. Она позаботилась о том, чтобы Мунн действовал, как надо.
– Как! Каллиа… – начал Мунн, но Дарелл жестом велел ему молчать. Антор продолжал, не заметив, что его перебили.
– С Мунном полетела Аркадия. Мы этого не ожидали, мы не можем все предусмотреть. Каллиа отправила ее на Трантор. Вот и все, за исключением того, что мы проиграли.
– Вы и меня пытались отослать на Трантор, – напомнил Дарелл.
– Мне нужно было убрать вас с дороги, – кивнул Антор. – Я чувствовал триумф, сопровождавший вашу работу над генератором.
– Почему вы не взяли меня под контроль?
– Не мог. Не мог. Не имел права. Мы работали по плану. Отход от плана означал его крах. План предсказывает лишь вероятности… как План Селдона, – Антор говорил короткими, почти несвязными фразами, вертя головой из стороны в сторону. – Мы работали с отдельными людьми… не с группами… очень низкие вероятности… почти нулевые. Кроме того, нейтрализовать вас… изобрел бы кто-нибудь другой. Нужно было управлять временем… очень тонко… по плану Первого Спикера… мне не все известно, – он замолк.
Дарелл грубо встряхнул его.
– Спать нельзя! Сколько вас здесь?
– А? Что? Немного… вы удивитесь… пятьдесят… больше не нужно.
– Все здесь, на Термине?
– Пять или шесть… в других местах… как Каллиа… спать хочу.
Антор вдруг взбодрился, глаза его прояснились. В последней попытке сгладить свое поражение он сказал:
– В конце я раскусил вас. Я хотел отключить систему, но вы дали мне нерабочую панель. Вы подозревали меня все время, – и заснул.
Взглянув на Дарелла с благоговением, Турбор спросил:
– Когда вы начали его подозревать?
– С самого начала, – был ответ. – Он сказал, что пришел от Кляйзе. Ах, я знал Кляйзе и помнил, как мы расстались. Он был фанатиком, а я отошел от него. Я считал, что безопаснее работать в одиночку. Сказать этого Кляйзе я не мог, да он и не стал бы слушать. Для него я был трус, предатель и, может быть, даже агент Второго Фонда. Кляйзе не умел прощать и почти до самой смерти не хотел со мной разговаривать. Вдруг он присылает мне письмо, в котором приглашает к сотрудничеству и возобновлению старой дружбы. Это было не в его характере. Кляйзе мог так поступить, лишь находясь под чьим-то влиянием. Я подумал, что таким образом ко мне в доверие хочет втереться настоящий агент Второго Фонда. Так и оказалось.
Дарелл вздохнул и прикрыл глаза.
– Что мы станем с ними делать, – спросил Семик, – с этими ребятами из Второго Фонда?
– Не знаю, – печально ответил Дарелл. – Их можно куда-нибудь сослать. Например, на Зоранель, и окружить статистическим полем. Можно разлучить или стерилизовать полы, и через пятьдесят лет от Второго Фонда ничего не останется. А может, гуманнее будет их убить.
– А нельзя ли, – предложил Турбор, – перенять их способность? Они ведь не рождаются с ней, как Мул?
– Наверное, нет. Энцефалограммы показывают, что в зачаточном виде такая способность существует у каждого человека. Психологи, очевидно, тренируют ее. Только зачем она нам? Даже им она не помогла.
Дарелл нахмурился и умолк.
Слишком легко все получилось. Невероятно легко пали эти колоссы, и это настораживало. Можно ли быть уверенным, что ты не марионетка в чьей-то руке?
Как в этом убедиться?
Скоро возвратится Аркадия. Доктор Дарелл даже думать не хотел о том, что будет, если…
Вот уже неделю Аркадия дома. Вот уже две. По какому-то волшебству она превратилась из ребенка в девушку и стала очень похожа на мать. Доктора Дарелла мучили мрачные мысли, но он боялся проверять свои опасения, боялся обнаружить, что его дочь, смысл его жизни, единственную память о молодости и любви, – подменили.
Однажды вечером он сказал как можно небрежнее:
– Аркадия, почему ты решила, что оба Фонда находятся на Термине?
Они сидели в театральной ложе, на Аркадии было новое нарядное платье.
Она посмотрела на отца и пожала плечами.
– Не знаю. Решила, и все.
Сердце доктора Дарелла сжалось.
– Подумай, – попросил он. – Хорошо подумай, это очень важно. Как ты догадалась, что оба Фонда находятся на Термине?
Аркадия наморщила лоб.
– Там была леди Каллиа. Я догадалась, что она из Второго Фонда. И Антор так сказал.
– С леди Каллией ты встретилась на Калгане. Почему же ты решила, что Второй Фонд на Термине?
Аркадия задумалась надолго. В самом деле, почему она так решила? Откуда к ней пришла эта мысль?
Что-то ускользало от ее сознания.
– Леди Каллиа все знала, значит, она получила информацию с Термина. Наверное, я незаметно для себя об этом подумала и решила, что Второй Фонд находится на Термине. Что-то не так, папа?
Доктор Дарелл молча качал головой.
– Папа! – крикнула Аркадия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48