– Я удивляюсь, почему сквайр Файф кажется обеспокоенным пустяками.
– Ну что же, – произнес Балле сухим, скрипучим тоном. – Может быть, Файф думает, что у нашего пишущего письма друга есть сведения о нападении Трантора на Флорину.
– Чушь! – гневно сказал Файф. – Откуда ему знать это, кто бы он ни был? Наша разведка знает свое дело, уверяю вас. И как он сможет остановить нападение, получив наше богатство в качестве взятки? Нет-нет. Он говорит о гибели Флорины так, словно думает о физическом уничтожении, а не о политическом,
– Это просто безумие, – сказал Стин.
– Да? – возразил Файф. – Значит, вы не постигаете значения событий за последние две недели?
– Каких событий? – спросил Борт.
– По-видимому, исчез один космоаналитик. Все вы прекрасно информированы об этом. Так вот, вы читали копию его последнего сообщения с базы на Сарке, перед тем как он исчез?
– Мне показывала сообщение. Я не обратил внимания.
– А остальные? – взгляд Файфа вызывал их одного за другим. – Вашей памяти хватает на неделю?
– Я читал, – произнес Руне. – Я помню. Действительно! Там тоже говорилось об уничтожении. Вы к этому и ведете?
– Слушайте, – пронзительно заговорил Стин, – там было множество неприятных намеков, а смысла никакого. Об этом и говорить-то не стоит.
– Ничего не поделаешь, Стин, – сказал Файф. – Мы должны говорить об этом снова. Космоаналитик сообщал об уничтожении Флорины. Вместе с его исчезновением мы получаем письма, тоже грозящие уничтожением Флорине. Неужели это совпадение?
– Вы хотите сказать, что космоаналитик посылал шантажирующие письма? – прошептал старик Балле.
– Маловероятно. Почему он говорил сначала от своего имени, а потом анонимно?
– Когда он говорил сначала, – сказал Балле, – он общался со своим местным начальством, а не с нами.
– Пусть даже так. Шантажист сообщается только со своей жертвой, если может.
– В чем же дело?
– Он исчез. Будем считать космоаналитика честным. Но он передал опасные сведения. Потом аналитик попадает в лапы негодяев, и они-то нас и шантажируют.
– Кто же это?
Файф мрачно откинулся в кресле; губы у него едва шевельнулись.
– Вы спрашиваете меня серьезно? Это Трантор!
– Трантор!
– Почему бы нет? Есть ли лучший способ, чтобы завладеть Флориной? Это одна из главных целей их внешней политики. И если они могут сделать это без войны, то тем лучше для них. Послушайте, если мы поддадимся этому невозможному ультиматуму, то Флорина будет принадлежать им. Они предлагают нам оставить немного, но надолго ли мы сохраним даже это? С другой стороны, предположим, что мы игнорируем это письмо и у нас фактически нет другого выбора. Что сделает тогда Трантор? Будет распространять среди флориниан слухи о близком конце света. Те впадут в панику, и что может за этим последовать, кроме катастрофы? Какая сила может заставить человека работать, если он думает, что конец света наступит завтра же? Урожай погибнет. Склады опустеют. А Трантор только и ждет признаков беспокойствана Флорине. Если Сарк окажется не способным гарантировать поставку кырта, то для них самым естественным будет двинуться на поддержку того что они называют порядком. И свободные миры Галактики, вероятно, поддержат их ради кырта. Особенно если Трантор решил нарушить монополию, повысить производство и понизить цены. Потом, конечно, все изменится, но пока что они получат поддержку.
Единственный логический вывод: Трантор сможет завладеть Флориной. Если бы они просто применили силу, то вся свободная Галактика вне сферы влияния Трантора присоединилась бы к нам из одного чувства самосохранения.
– А при чем здесь космоаналитик? – спросил Руне. – Если ваша теория верпа, вы должны объяснить это.
– Думаю, что верна. Эти космоаналитики бывают обычно людьми неуравновешенными, а этот построил какую-то сумасшедшую теорию. Неважно какую. Трантор не может обнародовать ее, иначе Межзвездное Космоаналитическое Бюро ее разгромит. Но если они схватили этого человека и узнали от него какие-то подробности, то могли получить важную информацию, пусть даже ложную. Они могут использовать эту химеру, придать ей реальный вид. Бюро – это транторианская марионетка, и его отрицания, когда история распространится путем псевдонаучных слухов, не смогут быть достаточно энергичными, чтобы бороться с ложью. Но мы узнали об опасности. Мы найдем космоаналитика, если сможем. Мы должны держать всех известных нам транторианских агентов под строгим наблюдением, не мешая им. Так можно узнать о готовящихся событиях. Надо тщательно подавить на Флорине любые слухи о гибели планеты. На первый же слабый шепот мы должны ответить самым энергичным противодействием, А пока будем ждать следующего хода…
Это было год назад. Они расстались, и тут последовало самое полное и самое страшное фиаско, которое когда-либо выпадало на долю сквайра Файфского.
Второго хода не было. Никто больше не получал писем. Космоаналитик так и не был найден, а Трантор продолжал притворные поиски. Не было и следа апокалипсических слухов на Флорине; сбор и переработка кырта шли гладко, как всегда.
Файф снова созвал совещание. Сквайры явились вовремя. Сначала Борт, сжав губы, царапая толстым, обломанным ногтем щетину на небритой щеке. Потом Стин, только что смывший краску с лица, бледный, с нездоровым видом. Балле, равнодушный и усталый, со впалыми щеками, окруженный подушками, со стаканом молока рядом. Последним – Руне, опоздавший на две минуты, надутый, с влажными губами,
Файф начал:
– Сквайры! Прошлый раз я говорил об отдаленной опасности. Я ошибся. Опасность существует, но она не так уж далеко. Она близко, очень близко. Один из вас уже знает, о чем я говорю. Остальные скоро узнают.
– О чем вы говорите? – отрывисто спросил Борт.
– О государственной измене!
Глава девятая
Беглец
Мирлин Теренс покинул космодром и погрузился наконец в благословенную тень Нижнего Города. Он шел уверенно и чопорно, как и положено патрульному. И крепко сжимал свой нейрохлыст. Улицы пусты. Туземцы прячутся по хижинам. Тем лучше. Его ни о чем не спрашивают. Никто не задерживается, чтобы взглянуть в его бледное флоринианское лицо, не изучает его внешности. Черно-серебряного мундира вполне достаточно.
Но теперь пора перестать быть патрульным,
И другое. Отныне он не будет в безопасности нигде на Флорине. Убийство патрульного – величайшее преступление, и даже через 50 лет, если он сможет так долго скрываться, охота на него будет продолжаться с жаром. Значит, нужно покинуть Флорину.
Как?
Что ж, он дал себе сутки жизни. Это щедро. Значит, нужно рисковать так, как ни один человек в здравом уме рисковать не сможет…
Отряд патрульных повернул на улицу как раз в тот, момент, когда дверь подъемника закрылась за резидентом. Систематические поиски, вероятно, уже начались.
Он вышел из лифта в Верхнем Городе. Здесь не было укрытий, колонн, сталесплава, закрывающего его, Мирлина Теренса, сверху.
Ни одного патрульного. Проходившие мимо сквайры смотрели сквозь него. О географии Верхнего Города у него были смутные понятия. Где-то в этой части должен находиться парк. Самое логичное – спросить о дороге или войти в любое высокое здание и посмотреть с верхних террас. Первое просто невозможно. Патрульному не нужны никакие указания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Ну что же, – произнес Балле сухим, скрипучим тоном. – Может быть, Файф думает, что у нашего пишущего письма друга есть сведения о нападении Трантора на Флорину.
– Чушь! – гневно сказал Файф. – Откуда ему знать это, кто бы он ни был? Наша разведка знает свое дело, уверяю вас. И как он сможет остановить нападение, получив наше богатство в качестве взятки? Нет-нет. Он говорит о гибели Флорины так, словно думает о физическом уничтожении, а не о политическом,
– Это просто безумие, – сказал Стин.
– Да? – возразил Файф. – Значит, вы не постигаете значения событий за последние две недели?
– Каких событий? – спросил Борт.
– По-видимому, исчез один космоаналитик. Все вы прекрасно информированы об этом. Так вот, вы читали копию его последнего сообщения с базы на Сарке, перед тем как он исчез?
– Мне показывала сообщение. Я не обратил внимания.
– А остальные? – взгляд Файфа вызывал их одного за другим. – Вашей памяти хватает на неделю?
– Я читал, – произнес Руне. – Я помню. Действительно! Там тоже говорилось об уничтожении. Вы к этому и ведете?
– Слушайте, – пронзительно заговорил Стин, – там было множество неприятных намеков, а смысла никакого. Об этом и говорить-то не стоит.
– Ничего не поделаешь, Стин, – сказал Файф. – Мы должны говорить об этом снова. Космоаналитик сообщал об уничтожении Флорины. Вместе с его исчезновением мы получаем письма, тоже грозящие уничтожением Флорине. Неужели это совпадение?
– Вы хотите сказать, что космоаналитик посылал шантажирующие письма? – прошептал старик Балле.
– Маловероятно. Почему он говорил сначала от своего имени, а потом анонимно?
– Когда он говорил сначала, – сказал Балле, – он общался со своим местным начальством, а не с нами.
– Пусть даже так. Шантажист сообщается только со своей жертвой, если может.
– В чем же дело?
– Он исчез. Будем считать космоаналитика честным. Но он передал опасные сведения. Потом аналитик попадает в лапы негодяев, и они-то нас и шантажируют.
– Кто же это?
Файф мрачно откинулся в кресле; губы у него едва шевельнулись.
– Вы спрашиваете меня серьезно? Это Трантор!
– Трантор!
– Почему бы нет? Есть ли лучший способ, чтобы завладеть Флориной? Это одна из главных целей их внешней политики. И если они могут сделать это без войны, то тем лучше для них. Послушайте, если мы поддадимся этому невозможному ультиматуму, то Флорина будет принадлежать им. Они предлагают нам оставить немного, но надолго ли мы сохраним даже это? С другой стороны, предположим, что мы игнорируем это письмо и у нас фактически нет другого выбора. Что сделает тогда Трантор? Будет распространять среди флориниан слухи о близком конце света. Те впадут в панику, и что может за этим последовать, кроме катастрофы? Какая сила может заставить человека работать, если он думает, что конец света наступит завтра же? Урожай погибнет. Склады опустеют. А Трантор только и ждет признаков беспокойствана Флорине. Если Сарк окажется не способным гарантировать поставку кырта, то для них самым естественным будет двинуться на поддержку того что они называют порядком. И свободные миры Галактики, вероятно, поддержат их ради кырта. Особенно если Трантор решил нарушить монополию, повысить производство и понизить цены. Потом, конечно, все изменится, но пока что они получат поддержку.
Единственный логический вывод: Трантор сможет завладеть Флориной. Если бы они просто применили силу, то вся свободная Галактика вне сферы влияния Трантора присоединилась бы к нам из одного чувства самосохранения.
– А при чем здесь космоаналитик? – спросил Руне. – Если ваша теория верпа, вы должны объяснить это.
– Думаю, что верна. Эти космоаналитики бывают обычно людьми неуравновешенными, а этот построил какую-то сумасшедшую теорию. Неважно какую. Трантор не может обнародовать ее, иначе Межзвездное Космоаналитическое Бюро ее разгромит. Но если они схватили этого человека и узнали от него какие-то подробности, то могли получить важную информацию, пусть даже ложную. Они могут использовать эту химеру, придать ей реальный вид. Бюро – это транторианская марионетка, и его отрицания, когда история распространится путем псевдонаучных слухов, не смогут быть достаточно энергичными, чтобы бороться с ложью. Но мы узнали об опасности. Мы найдем космоаналитика, если сможем. Мы должны держать всех известных нам транторианских агентов под строгим наблюдением, не мешая им. Так можно узнать о готовящихся событиях. Надо тщательно подавить на Флорине любые слухи о гибели планеты. На первый же слабый шепот мы должны ответить самым энергичным противодействием, А пока будем ждать следующего хода…
Это было год назад. Они расстались, и тут последовало самое полное и самое страшное фиаско, которое когда-либо выпадало на долю сквайра Файфского.
Второго хода не было. Никто больше не получал писем. Космоаналитик так и не был найден, а Трантор продолжал притворные поиски. Не было и следа апокалипсических слухов на Флорине; сбор и переработка кырта шли гладко, как всегда.
Файф снова созвал совещание. Сквайры явились вовремя. Сначала Борт, сжав губы, царапая толстым, обломанным ногтем щетину на небритой щеке. Потом Стин, только что смывший краску с лица, бледный, с нездоровым видом. Балле, равнодушный и усталый, со впалыми щеками, окруженный подушками, со стаканом молока рядом. Последним – Руне, опоздавший на две минуты, надутый, с влажными губами,
Файф начал:
– Сквайры! Прошлый раз я говорил об отдаленной опасности. Я ошибся. Опасность существует, но она не так уж далеко. Она близко, очень близко. Один из вас уже знает, о чем я говорю. Остальные скоро узнают.
– О чем вы говорите? – отрывисто спросил Борт.
– О государственной измене!
Глава девятая
Беглец
Мирлин Теренс покинул космодром и погрузился наконец в благословенную тень Нижнего Города. Он шел уверенно и чопорно, как и положено патрульному. И крепко сжимал свой нейрохлыст. Улицы пусты. Туземцы прячутся по хижинам. Тем лучше. Его ни о чем не спрашивают. Никто не задерживается, чтобы взглянуть в его бледное флоринианское лицо, не изучает его внешности. Черно-серебряного мундира вполне достаточно.
Но теперь пора перестать быть патрульным,
И другое. Отныне он не будет в безопасности нигде на Флорине. Убийство патрульного – величайшее преступление, и даже через 50 лет, если он сможет так долго скрываться, охота на него будет продолжаться с жаром. Значит, нужно покинуть Флорину.
Как?
Что ж, он дал себе сутки жизни. Это щедро. Значит, нужно рисковать так, как ни один человек в здравом уме рисковать не сможет…
Отряд патрульных повернул на улицу как раз в тот, момент, когда дверь подъемника закрылась за резидентом. Систематические поиски, вероятно, уже начались.
Он вышел из лифта в Верхнем Городе. Здесь не было укрытий, колонн, сталесплава, закрывающего его, Мирлина Теренса, сверху.
Ни одного патрульного. Проходившие мимо сквайры смотрели сквозь него. О географии Верхнего Города у него были смутные понятия. Где-то в этой части должен находиться парк. Самое логичное – спросить о дороге или войти в любое высокое здание и посмотреть с верхних террас. Первое просто невозможно. Патрульному не нужны никакие указания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28