Возникновение известных украинских “дум”: “Самийло Кишка”, “Байда”, “Маруся Богуславка”, и других, относятся именно к этому периоду.
Упоминая об исторических песнях-сказаниях Украины– Руси нельзя не отметить одно явление: отсутствие в них тем из жизни древнерусского государства – Киевской Руси. И в то же время обилие этих тем в великорусских былинах. Это явление, о котором уже упоминалось выше и которое еще ждет своего беспристрастного исследователя, ставит под сомнение утверждения украинских шовинистов-сепаратистов, что украинский народ ничего общего с великороссами не имеет и является единственным наследником Киевской Руси. Почему же тогда былины о князе Владимире, о богатырях Киевских мы находим на севере, а не в окрестностях Киева. Если князь Владимир был “украинский” князь, то почему украинцы о нем забыли, а “москали” помнят?
Украинские шовинисты-сепаратисты этого щекотливого вопроса стараются не касаться и его замалчивают. Можно предполагать что углубление и всестороннее объективное его исследование могло бы привести к нежелательным для сепаратистов выводам. Почему не допустить, например, как это утверждает Ключевский, что территории древнерусского Государства, прилегающие к Киеву, после татарских нашествий совершенно опустели, а уцелевшие прямые наследники Киевской Руси ушли на север, унося с собой в виде былин воспоминания о жизни в Киеве. Начавшееся же с ослаблением татар заселение Киевского района шло с Запада – потомками славян, живущими на далеких западных окраинах Киевской Русии, поэтому, естественно, не сохранившими воспоминаний о жизни в Киеве, его князьях и богатырях. Но при таком допущении опровергаются утверждения сепаратистической исторической литературы о том, что прямыми и при том единственными наследниками Киевской Руси являются современные украинцы и становится неизбежным признание общности происхождения и ранней истории украинцев и великороссов.
Подсознательно это опущение общности происхождения, надо полагать, все же сохранилось в народных массах и сыграла огромную роль в оборонительной борьбе против ополячивания. Наряду с православием, оно было той силой, о которую разбился польско-католический вал.
В бедной культурной жизни Украины-Руси того периода (15-16 века) нельзя обойти молчанием одно интересное явление – попытку замены церковнославянского языка богослужебных книг языком более близким к народному. Это так называемое “Пересопницкое Евангелие (1556-61 г.), в котором многие древнеславянские, вышедшие из употребления слова заменены словами из народного языка. В дальнейшем попытки в этом направлении, не встретив одобрения высших церковных иерархов, не были продолжены и “Пресопницкое Евнгелие'' осталось редчайшим и драгоценным для филологов памятником культуры того периода.
Это нежелание вносить хоть и чисто внешнее различие между православием Украины-Руси и православием Москвы, ставшей после падения Византии центром и опорой православия, совершенно понятию, если принять во внимание расцвет православия в то время в Москве и его тяжелое положение на Украине-Руси.
Из Москвы в то время шли и традиции иконописи гениального Андрея Рублева, и образцы церковного зодчества и, в значительной части, церковные книги. Из Москвы прибыл первопечатник Иван Федоров, сначала в Белоруссию, а потом на Украину, во Львов.
Неудивителъно поэтому, что Москва тогда в вопросах православия была для Руси-Украины непререкаемым авторитетом.
Заселяясь быстрыми темпами и продвигаясь на восток и юго-восток, Украина-Русь превращалась в богатейшую, но в то же время и в бесправнейшую польскую колонию.
Утверждения шовинистов-сепаратистов что Украина-Русь того периода была “Украинско-Литовской”, резко расходится с исторической действительностью. Правами и привилегиями в этой “державе” пользовались только или поляки-католики или, изменившая своему народу, ополяченная и окатоличенная шляхта и магнаты. И чем теснее сливалась Литва с Польшей, тем тяжелее становилось положение народных масс Украины-Руси.
Слияние же это, инспирируемое и сопровождаемое католичеством, вызывалось, как желанием бедной Польши обладать богатейшей Украиной-Русью, входившей в состав Великого Княжества Литовского, так и стремлением распространить католичество на восток.
Почти два столетия длились эти попытки слить Литву и Польшу, начиная с Кревской унии и брака между Ягайлом и Ядвигой (в 1386) и кончая Люблинской унией 1569 года. В течениe всего этого периода связь Литвы и Польши была непрочной, ибо каждый раз после смерти общего главы двух, соединенных только личностью главы, государств, каждая из них отдельно выбрала себе нового главу: Польша – короля; Литва – Великого Князя Литовского.
Правящим кругам и Литвы и Польши, при активном участии заинтересованной в этом католической церкви, вcегда удавалось провести выборы так, что выбранным оказывалось одно и та же лицо и тем сохранялась персональная уния двух государств. Только сравнительно короткие периоды за эти два века Великим Князем Литовским и Королем Польши были разные лица, но и то всегда ближайшие родственники: двоюродные или родные братья (Витовт и Ягайло, Александр и Ян-Альбрехт).
Люблинская уния в корне изменила взаимоотношение Литвы и Польши. Совместный выбор Короля-Великого Князя на совместном сейме фактически сливал два государства в одно, делал связь между ними прочной и постоянной.
Слияние это облегчило проникновение польско-католических элементов на Украину-Русь и введение в ней тех порядков, которые в свою очередь пробудили национальное самосознание православного русского (украинского) элемента и нарастание сил для освободительной борбы.
Чем больше был, быстро усилившийся после Люблинской унии религиозный, и социальный гнет на Украине-Руси, тем крепче становились силы сопротивления.
Стефан Баторий
Сигизмунд-Август умер вскоре после Люблинской Унии (1572 г.). После его смерти королем Речи Посполитой был избран французский принц Генрих Валуа (1573 г.), но вскоре он бросил Польшу и уехал во Фрацию чтобы стать там королем, а оставленная им Речь Посполитая Польская, после двухлетнего междуцарствия, избрала своим королем Стефана Батория (1576-1586). Блестящее для Речи Посполитой десятилетнее правление Батория, победившего Ивана Грозного и отобравшего от Москвы Полоцк, для Украины-Руси было временем относительно либеральной политики в религиозном и национальном вопросах. “Я король над людьми, а не над их совестью” – заявил Баторий и старался всемерно проводить в жизнь эти слова.
Другое его мероприятие проводившееся на Украине-Руси – это всемерная поддержка и организация, самотеком возникшего еще в конце 15-го века, украинского казачества.
Возникновение, рост и роль украинского казачества в дальнейшей судьбе Украины-Руси настолько огромно и решающее, что на нем надо будет в соответствующем месте остановиться более подробно. Сейчас же ограничимся указанием на исключительно благоприятное отношения Стефана Батория к украинскому казачеству и его содействия в отношении устроения казачества, как организованной военной силы.
Со смертью Батория кончились и дни относительного облегчения для Украины-Руси и хороших взаимоотношений с украинским казачеством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108