Уинстон Черчилль в статье, опубликованной в мае 1930 года в газете «Дейли телеграф», писал: «Очень немногие слышали о Гумбинене, и почти никто не оценил ту замечательную роль, которую сыграла эта победа. Русская контратака 3-го корпуса, тяжелые потери Макензена вызвали в 8-й немецкой армии панику, она покинула поле сражения, оставив на нем своих убитых и раненых, она признала тот факт, что была подавлена мощью России…»
Многие западные историки считают, что надо признать справедливым выражение, что сражение на Марне, или как его называют, «чудо на Марне», было выиграно русскими.
Что же происходило в это время в самой Восточной Пруссии?
Ренненкампф, разбив при Гумбинене генерала Макензена, 17-й армейский корпус которого попал под жестокий артиллерийский огонь, понес огромный урон, потеряв до трети своих сил и в панике отступил, вместо того чтобы преследовать Макензена и вышвырнуть из Восточной Пруссии, в нерешительности остановился.
С юга должна была наступать 2-я русская армия генерала от кавалерии Самсонова. По идее Ставки и командования Северо-Западного фронта, она должна была вместе с армией Ренненкампфа замкнуть кольцо окружения и полностью уничтожить немецкие войска. Замысел хороший, но что получилось на самом деле? Армия Самсонова была брошена в наступление в условиях полной оперативной неготовности и… при отсутствии связи с армией Ренненкампфа, а следовательно, и взаимодействия с ней.
Когда армии начали связываться между собой по радио, выяснилось, что в армии Ренненкампфа уже получен новый шифр, а старый уничтожен. В армии же Самсонова был только старый шифр. Обе армии говорили «на разных языках» а потому решили перейти на родной, русский — рации стали работать открытым текстом.
И вот здесь вступил в действие новый участник восточно-прусской операции — немецкая служба радиоперехвата.
Плохая оснащенность русских армий радиосредствами привела к тому, что радиосвязь использовалась только штабами армий и корпусов. Ниже — только телефонная, да и то проводов было так мало, что иногда русским офицерам приходилось разговаривать между собой по телефонам, имевшимся почти в каждом домишке в Восточной Пруссии. Связь между корпусами также находилась не на высоте. К примеру, 13-й корпус армии Самсонова не имел ключей для чтения шифрограмм, поступавших от его соседа — 6-го корпуса. Война шла уже две недели, а русские радисты даже не пытались шифровать свои сообщения, работали открытым текстом.
Видя замешательство Ренненкампфа, немцы начали переброску двух своих корпусов с его участка на участок армии Самсонова. Людендорф оставил против Ренненкампфа лишь кавалерийский заслон, имитирующий присутствие войск и наблюдающий за действиями русских.
Как раз в это время радиостанция крепости Кенигсберг перехватила две русские радиограммы. Обе поступили от штаба 13-го корпуса армии генерала Самсонова и были переданы открытым текстом. В них точно указывались планы действий, пункты назначения частей корпуса и время их прибытия. Они совпадали с содержанием директивы, обнаруженной в сумке убитого русского офицера. Возможно, русские блефовали? Но Гинденбург и Людендорф решили рискнуть. (Гинденбург вообще был «рисковым» человеком: в 1933 году он, будучи президентом, «рискнул» передать власть Гитлеру) Ради победы над Самсоновым, они отдали приказ бросить против него все наличные немецкие силы.
На следующее утро к командующему и начальнику штаба поступил новый перехваченный документ — радиограмма Ренненкампфа, переданная открытым текстом его 4-му корпусу. Из нее следовало, что армия будет продолжать весьма неспешное наступление, чтобы выйти к указанным в ней пунктам. В какой-то степени Ренненкампфа можно было понять: не имея связи с армией Самсонова, он не решился зарываться и выдавливать немцев из Восточной Пруссии ранее подхода этой армии. Гинденбург и Людендорф теперь могли быть спокойными за свой левый фланг и все силы бросить против Самсонова.
Но в этот же день произошел еще один случай, беспрецедентный во всей военной истории. Была перехвачена еще одна радиограмма Самсонова в адрес 13-го корпуса, у которого не было шифра. В ней открытым текстом давалась полная картина обстановки с подробным планом последующих действий 2-й армии генерала Самсонова. Это был небывалый подарок для немцев. Сам командующий вражеской армии информировал их о дислокации своих соединений, их силах и намерениях! Только по злому умыслу или из отчаяния можно было так поступить! Злого умысла у Самсонова не было, оставалось отчаяние.
Конечно, немцы учли все «подаренные» им сведения. 26 августа началось генеральное сражение, и через четыре дня армия Самсонова была окружена. Она сражалась героически: разбила 6-ю и 70-ю ландверные бригады, ландверную дивизию Гольца, 3-ю резервную дивизию, 41-ю и 37-ю пехотные дивизии, нанесла поражение 2-й пехотной дивизии. Но и сама армия Самсонова понесла такие тяжелые потери, что практически перестала существовать. Из кольца окружения сумели выйти только две тысячи человек. Генерал Самсонов покончил жизнь самоубийством. Для человека такой поступок не бесчестен, но со стороны командующего армией он свидетельствует о глубокой неподготовленности к своим высоким обязанностям. Один из историков (Г.С. Иссерсон) писал по этому поводу: «На войне есть достаточно возможностей погибнуть с честью, не прибегая к самоубийству. Если бы генерал Самсонов нашел в себе достаточно воли объединить войска для организованного прорыва, если бы он с боем вышел из окружения хотя бы с одним полком… история могла бы сказать: да, армия Самсонова потерпела грандиозное поражение, к тому было много глубоких причин, но она все же имела достойного командующего».
Не смогли воспользоваться победой и Гинденбург с Людендорфом. Перед ними открывались широкие перспективы разгромить не только Северо-Западный, но и Юго-Западный фронт, бросив туда освободившиеся резервы. Но они ограничились только «выталкиванием» русских войск из Восточной Пруссии.
Кто же победил в этом сражении? Генерал Гофман писал в своей книге «Война упущенных возможностей»: «Русская радиостанция передала приказ в незашифрованном виде, и мы перехватили его. Это был первый из ряда бесчисленных других приказов, передававшихся у русских в первое время с невероятным легкомыслием… Такое легкомыслие очень облегчило нам ведение войны на востоке, иногда лишь благодаря ему и вообще возможно было вести операции».
Следовательно, лавры победителей в этой первой победе в Первой мировой войне можно отдать немецкой радиоразведке, достойно проявившей себя на полях сражений.
«ПРИМАННЫЕ СУДА»
Германский легкий крейсер «Магдебург» был потоплен русскими моряками в самом начале Первой мировой войны. При его обследовании водолазы извлекли германский морской шифр. Для того чтобы этот факт не стал достоянием противника, водолазам объявили выговоры «за небрежный осмотр вражеского судна».
О найденном шифре, в порядке союзнического долга, русские известили британское адмиралтейство, а затем переслали его в Англию. Он оказался весьма полезен, особенно в борьбе с германскими подводными лодками. В 1915 году и сами англичане раздобыли шифр. Однако германские подводные лодки продолжали досаждать, подвергая угрозе все морские связи Великобритании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184