Я перевесил арбалет немного ближе к Лаосу и кинул по обе стороны по кусочку старых носок, чтобы предупредить фауну. Любитель стимуляторов из тигровых усов скоро навсегда забудет о половых проблемах. Ничего не поделаешь, закон тайги суров. Вешать самострел на тропе, по которой часто ходят крестьяне, и при этом ставить маркировку только со своей стороны — последнее свинство.
Вскоре тропа пошла вниз. Я двигался очень медленно, потому что здесь каждую муху, тлю или муравья стоит расмотреть, не говоря уже о жуках, клопах, пауках и кузнечиках, которые всем своим видом откровенно прикалываются. Пройдя километров двадцать, повстречал трех леопардов — черную самку и двух пятнистых котят уже почти с нее ростом. Разминулись по большому кругу. Еще метров через пятьсот лес вдруг перешел в бамбучник с посадками мака на полянках. Не знаю, зачем местные жители его сажают: все пустыри и обочины, даже в городах, заросли ядреной трехметровой Cannabis sativa. Вскоре впереди открылись кукурузные поля, сбегавшие уступами в широкую долину реки У, по ту сторону которой виднелся хребет Деньдинь, за ним — уже Вьетнам. Посмотрев издали на лаосские деревни, я развернулся и пошел обратно в Китай.
По пути вспугнул в бамбуке гаура — огромного квадратного черного быка, а затем, к моему удивлению, догнал тех же леопардов. Самке это не понравилось: она развернулась, перепрыгнула через своих недорослей и шипела на меня, пока они не утекли. Эх, вспышки нет!
В темноте незаметно перешел на другую тропинку, и пришлось идти все время с включенным фонарем из-за самострелов. Я никого не видел, пока не вернулся на китайскую сторону. Тут взошла луна, и за два часа мне повстречались олень-мунтжак, очередной красный волк и какая-то мелкая виверра. И это при том, что мои ботинки громко хлюпали, так как наполнились кровью из укусов пиявок.
Наземные пиявки похожи на гусениц пядениц и такие маленькие, что их почти не видно, а насасываются до размеров пистолетного патрона. Останавливаться через каждые десять метров, чтобы их снимать, быстро надоедает. По-моему, подмосковные комары куда хуже. В час ночи возвращаюсь в Менгхан.
01.09. 24$+190Y. Из-за полной луны на свет ничего не летит. и я зря сижу под фонарями вместе с совами, гекконами, пауками и богомолами. Поймал только китайского коридала — очень древнее насекомое, нечто вроде большого муравьиного льва или стрекозы, но с головой жука-оленя. На рассвете ловлю попутку в Менглонг, на юго-запад Щишуанбанны. Здесь, к сожалению, не осталось лесов, одни посадки гевеи и кукуруза, которая уже почти вся собрана. Есть, правда, ананасы и грейпфруты (?) величиной с арбуз, очень вкусные. Живет тут народ лаху. Женщины лаху бреются наголо и ходят в синих кепках времен Мао. В Менглонге стоит серебряная пагода XIII в., построенная над «следом ноги Будды» — метровой выемкой в скале. На плантациях гевеи водятся шарообразные узкоротые квакши с красивым узором на спине и огромные кузнечики, маскирующиеся под зеленый лист.
В пятнадцати километрах — деревня Менгщяохе с великолепной белой пагодой. В ней живут буланг — выходцы из Вьетнама, они до сих пор украшают одежду изображениями морской фауны. По дороге к пагоде попалось озерцо с изумительными темно-алыми кувшинками. Хотел их снять на обратном пути, но они уже закрылись.
Йингонг, столица Щишуанбанны — приличный город, окруженный деревеньками народа дай — северной ветви тай, основного населения Таиланда. Одна из них, с деревянной пагодой, была упомянута ненароком в путеводителе «Lonely Planet» и в результате за 8 лет превратилась в скопище кирпичных отелей в стиле «а-ля дай».
Остальные деревни еще имеют традиционный вид: свайные хижины, крытые соло-мой или тесом. Храмы выглядят почти так же, но коньки и ребра высоких крыш украшены великолепной резьбой, во дворах пасутся стаи свиней, а вокруг гоняют на великах мальчишки-монахи в ярко-оранжевых хитонах. В Китае перед статуями будды обычно кладут бумажки в 1 фен (0,01 Y), практически вышедшие из употребления из-за инфля-ции. В Йингонге для этого используют вещь еще более дешевую и никчемную:
грозди бананов.
Город стоит на берегу Меконга, который здесь уже очень широкий, хотя и быстрый.
Сейчас на улицах по колено воды, и ходить лучше босиком, не обращая внимания на дохлых крыс и все прочее, что плавает. Через глубокие места народ перевозят на долбленках. В воде я выловил сколопендру в 22 см длиной.
Применяю испытанный прием: захожу в кафе, где сидит большая компания, и прошу две чашки «пустого» (т. е. без перца) риса, объяснив, что у меня всего 1 юань.
Меня немедленно угощают мясом с овощами и ведут устраивать бесплатно в отель, расположенный в свайном поселочке из бамбука в середине озера в местном ботаническом саду.
Номер — «люкс», что означает: противомоскитный полог из натурального шелка, холодный душ и вентилятор, на котором я наконец-то все высушу. Но все равно гекконы на потолке, богомолы на стенах, тараканы на полу, термиты в столе и муравьи повсюду. Разворачиваю спальник — о ужас! Он покрылся изнутри яркой радужной плесенью. Видимо, это Aspergillum versicolor, один из красивейших тропических плесневых грибков. Проклятые дожди! Пришлось срезать часть подкладки. Вообще. вещи в этот раз почему-то «летят» удивительно быстро: даже иголка заржавела и сломалась.
Дальше начинается сюр: хозяин отеля заявляет, что обычай дай — предлагать почетному гостю своих дочерей, что он и делает. Дочерей у мерзавца пять (на нацменьшинства не распространяется закон о регулировании рождаемости), и выбрать ох, как непросто! Миниатюрные, необыкновенно изящные девушки дай в своих узких длинных сари, красных, сиреневых и синих, отличаются от китаянок, как абрикосы от шишек. Не зря миллионеры всего мира таскаются в бордели Таиланда! Даже на моего собрата по перу Киплинга женщины бирманско-тайской языковой группы произвели глубокое впечатление. Как там у него:
Возле пагоды Мульмейна, на восточной стороне
Узкоглазая девчонка все мечтает обо мне.
Ветер тронет колокольцы, те трезвонят то и знай:
«Возвращайся, англичанин, возвращайся в Мандалай…»
и дальше:
Нет, меня другая ждет,
Мой душистый нежный цветик у бездонных сонных вод,
На дороге в Мандалай…
Надо будет сделать приличный перевод — существующие совершенно не передают ощущения (написание этих строк сопровождалось мерзкой самодовольной ухмылкой).
Я, конечно, выбрал старшую, чем слегка шокировал папашу — ведь она уже в возрасте (лет 14-15)!
02.09. 24$+185Y. Познакомился в городе с тайваньским туристом, который просветил меня насчет местных обычаев. Оказывается, девушка, родившая ребенка от белого, до конца жизни пользуется большим почетом и уважением, а ребенок имеет преимущество при приеме в КПК и в продвижении по службе. Уж не знаю, кому и верить.
Тащусь за 25 километров в Менгша, чтобы посмотреть на низинный тропический лес.
Он более аккуратный, чем горный, и по нему, наверное, ходить совсем легко, но сейчас там по пояс воды. Поймал королевского кобренка, только что вышедшего из яйца. Родителей найти не удалось. Лес совсем маленький, 2х2 км, а вокруг — сухие горные джунгли с гигантскими термитниками и осиными гнездами в человеческий рост. В ветвях на своих неестественно длинных руках летают гиббоны — удивительное зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Вскоре тропа пошла вниз. Я двигался очень медленно, потому что здесь каждую муху, тлю или муравья стоит расмотреть, не говоря уже о жуках, клопах, пауках и кузнечиках, которые всем своим видом откровенно прикалываются. Пройдя километров двадцать, повстречал трех леопардов — черную самку и двух пятнистых котят уже почти с нее ростом. Разминулись по большому кругу. Еще метров через пятьсот лес вдруг перешел в бамбучник с посадками мака на полянках. Не знаю, зачем местные жители его сажают: все пустыри и обочины, даже в городах, заросли ядреной трехметровой Cannabis sativa. Вскоре впереди открылись кукурузные поля, сбегавшие уступами в широкую долину реки У, по ту сторону которой виднелся хребет Деньдинь, за ним — уже Вьетнам. Посмотрев издали на лаосские деревни, я развернулся и пошел обратно в Китай.
По пути вспугнул в бамбуке гаура — огромного квадратного черного быка, а затем, к моему удивлению, догнал тех же леопардов. Самке это не понравилось: она развернулась, перепрыгнула через своих недорослей и шипела на меня, пока они не утекли. Эх, вспышки нет!
В темноте незаметно перешел на другую тропинку, и пришлось идти все время с включенным фонарем из-за самострелов. Я никого не видел, пока не вернулся на китайскую сторону. Тут взошла луна, и за два часа мне повстречались олень-мунтжак, очередной красный волк и какая-то мелкая виверра. И это при том, что мои ботинки громко хлюпали, так как наполнились кровью из укусов пиявок.
Наземные пиявки похожи на гусениц пядениц и такие маленькие, что их почти не видно, а насасываются до размеров пистолетного патрона. Останавливаться через каждые десять метров, чтобы их снимать, быстро надоедает. По-моему, подмосковные комары куда хуже. В час ночи возвращаюсь в Менгхан.
01.09. 24$+190Y. Из-за полной луны на свет ничего не летит. и я зря сижу под фонарями вместе с совами, гекконами, пауками и богомолами. Поймал только китайского коридала — очень древнее насекомое, нечто вроде большого муравьиного льва или стрекозы, но с головой жука-оленя. На рассвете ловлю попутку в Менглонг, на юго-запад Щишуанбанны. Здесь, к сожалению, не осталось лесов, одни посадки гевеи и кукуруза, которая уже почти вся собрана. Есть, правда, ананасы и грейпфруты (?) величиной с арбуз, очень вкусные. Живет тут народ лаху. Женщины лаху бреются наголо и ходят в синих кепках времен Мао. В Менглонге стоит серебряная пагода XIII в., построенная над «следом ноги Будды» — метровой выемкой в скале. На плантациях гевеи водятся шарообразные узкоротые квакши с красивым узором на спине и огромные кузнечики, маскирующиеся под зеленый лист.
В пятнадцати километрах — деревня Менгщяохе с великолепной белой пагодой. В ней живут буланг — выходцы из Вьетнама, они до сих пор украшают одежду изображениями морской фауны. По дороге к пагоде попалось озерцо с изумительными темно-алыми кувшинками. Хотел их снять на обратном пути, но они уже закрылись.
Йингонг, столица Щишуанбанны — приличный город, окруженный деревеньками народа дай — северной ветви тай, основного населения Таиланда. Одна из них, с деревянной пагодой, была упомянута ненароком в путеводителе «Lonely Planet» и в результате за 8 лет превратилась в скопище кирпичных отелей в стиле «а-ля дай».
Остальные деревни еще имеют традиционный вид: свайные хижины, крытые соло-мой или тесом. Храмы выглядят почти так же, но коньки и ребра высоких крыш украшены великолепной резьбой, во дворах пасутся стаи свиней, а вокруг гоняют на великах мальчишки-монахи в ярко-оранжевых хитонах. В Китае перед статуями будды обычно кладут бумажки в 1 фен (0,01 Y), практически вышедшие из употребления из-за инфля-ции. В Йингонге для этого используют вещь еще более дешевую и никчемную:
грозди бананов.
Город стоит на берегу Меконга, который здесь уже очень широкий, хотя и быстрый.
Сейчас на улицах по колено воды, и ходить лучше босиком, не обращая внимания на дохлых крыс и все прочее, что плавает. Через глубокие места народ перевозят на долбленках. В воде я выловил сколопендру в 22 см длиной.
Применяю испытанный прием: захожу в кафе, где сидит большая компания, и прошу две чашки «пустого» (т. е. без перца) риса, объяснив, что у меня всего 1 юань.
Меня немедленно угощают мясом с овощами и ведут устраивать бесплатно в отель, расположенный в свайном поселочке из бамбука в середине озера в местном ботаническом саду.
Номер — «люкс», что означает: противомоскитный полог из натурального шелка, холодный душ и вентилятор, на котором я наконец-то все высушу. Но все равно гекконы на потолке, богомолы на стенах, тараканы на полу, термиты в столе и муравьи повсюду. Разворачиваю спальник — о ужас! Он покрылся изнутри яркой радужной плесенью. Видимо, это Aspergillum versicolor, один из красивейших тропических плесневых грибков. Проклятые дожди! Пришлось срезать часть подкладки. Вообще. вещи в этот раз почему-то «летят» удивительно быстро: даже иголка заржавела и сломалась.
Дальше начинается сюр: хозяин отеля заявляет, что обычай дай — предлагать почетному гостю своих дочерей, что он и делает. Дочерей у мерзавца пять (на нацменьшинства не распространяется закон о регулировании рождаемости), и выбрать ох, как непросто! Миниатюрные, необыкновенно изящные девушки дай в своих узких длинных сари, красных, сиреневых и синих, отличаются от китаянок, как абрикосы от шишек. Не зря миллионеры всего мира таскаются в бордели Таиланда! Даже на моего собрата по перу Киплинга женщины бирманско-тайской языковой группы произвели глубокое впечатление. Как там у него:
Возле пагоды Мульмейна, на восточной стороне
Узкоглазая девчонка все мечтает обо мне.
Ветер тронет колокольцы, те трезвонят то и знай:
«Возвращайся, англичанин, возвращайся в Мандалай…»
и дальше:
Нет, меня другая ждет,
Мой душистый нежный цветик у бездонных сонных вод,
На дороге в Мандалай…
Надо будет сделать приличный перевод — существующие совершенно не передают ощущения (написание этих строк сопровождалось мерзкой самодовольной ухмылкой).
Я, конечно, выбрал старшую, чем слегка шокировал папашу — ведь она уже в возрасте (лет 14-15)!
02.09. 24$+185Y. Познакомился в городе с тайваньским туристом, который просветил меня насчет местных обычаев. Оказывается, девушка, родившая ребенка от белого, до конца жизни пользуется большим почетом и уважением, а ребенок имеет преимущество при приеме в КПК и в продвижении по службе. Уж не знаю, кому и верить.
Тащусь за 25 километров в Менгша, чтобы посмотреть на низинный тропический лес.
Он более аккуратный, чем горный, и по нему, наверное, ходить совсем легко, но сейчас там по пояс воды. Поймал королевского кобренка, только что вышедшего из яйца. Родителей найти не удалось. Лес совсем маленький, 2х2 км, а вокруг — сухие горные джунгли с гигантскими термитниками и осиными гнездами в человеческий рост. В ветвях на своих неестественно длинных руках летают гиббоны — удивительное зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28