Но без риска тогда ничего нельзя было сделать. Для нашего замысла нужны были деньги. Причем огромные. Мы могли изготовить сколько угодно бриллиантов, которые никогда и никто не отличит от настоящих. Но их надо было продать. Не в тогдашнем Союзе, а на Западе. А когда на рынке появляется слишком много камней по низкой цене, это воротилам рынка не нравится. Я ожидал удара. Хотя и не столь сокрушительного.
– Удара? От кого? – не понял Баз.
– От того, кто распоряжается на рынке драгоценностей. Мы сбивали цены и лишали могущественную корпорацию законных или не совсем законных прибылей.
– А мы столько лет валили на Степана Максимовича, – напомнил Баз.
– “Валили” – не совсем верно сказано. Степан нас и выдал, больше некому. Другое дело, что не он подослал убийц.
– Алексей пытался предупредить вас об опасности, – напомнил Роман.
– Слишком поздно. Мы услышали выстрелы, Алексей выскочил на лестницу. А я сразу догадался, что происходит. Ради блага дела мне пришлось уйти. Утром следующего дня я был уже в Мюнхене и узнал из новостей, что произошло. И об убитых в доме, и о найденных на берегу озера трупах. Маскарад, устроенный Гамаюновым, меня не обманул. Напротив, мне сразу стало ясно, что Иван Кириллович сделал то же, что и я, то есть бесследно исчез.
– Нет, не то же! – вновь перебил его Гамаюнов. – Ты-то никого, кроме себя, не спас!
– То, что лично ты вывез двенадцать человек, еще не дает тебе права в чем-то меня обвинять. Мне пришлось уехать в Париж…
– У него там было собственное убежище, счет в банке и копии досье на всех участников проекта, – уточнил Гамаюнов. Ему явно доставляло удовольствие разоблачать того, кого он прежде боялся. Да, теперь Роман был уверен: несомненно, Гамаюнов Вадима Федоровича боялся.
Сазонов сделал вид, что не слышал реплики.
– Когда спустя год я появился в России и отыскал место, где мы с Иваном Кирилловичем планировали создать Беловодье, то не нашел там ничего, кроме пустого участка посреди леса, двух строительных вагончиков и брошенной легковушки без колес. То есть, выражаясь на новоязе, – уточнил Вадим Федорович, – Гамаюнов меня кинул. Я всегда предвидел действия конкурентов, не верил ни членам политбюро, ни диссидентам, ни астрологам, ни женщинам, ни врачам. Я разгадывал все нехитрые комбинации недругов, чуял интриги, когда они только зарождались, и презирал глупцов, ставших жертвой мошенничества. Но Ивану Кирилловичу я доверял. Потому что Гамаюнов мне был всем обязан. – Услышав это “всем”, Гамаюнов болезненно передернулся. – Да, всем! – повысил голос Сазонов. – Только благодаря мне он сумел встретиться с нужными людьми из самых высоких эшелонов власти и получить “добро” на осуществление проекта, в то время как реформы еще только робко обсуждались. Без меня он бы не мог и шагу ступить.
Баз с изумлением посмотрел на создателя Беловодья.
– Возможно… Иван Кириллович мог не знать, что вы остались в живых, – предположил Баз. – Лично я считал, что вы погибли.
Надо же, добрый доктор еще и оправдывается перед этим типом!
Вадим Федорович рассмеялся вполне искренне.
– Нет, Баз, он знал, что я жив. И знал, что вовсе не Колодин напал на нас в Германии. Но Гамаюнов решил, что присвоит себе все средства фонда. И все сокровища будущего Беловодья тоже должны были достаться одному Ивану Кирилловичу. А что выпало мне? Все, или почти все, чем я обладал, было потеряно. И главное, те люди, которые помогали мне, кто рассчитывал на меня, тоже оказались ни с чем. А таких людей не предают, могу вас заверить. Никогда не предают.
Роман усмехнулся.
– Что тут смешного?
– Да вдруг представилось, что крепкие ребята с окаменевшими лицами плечом к плечу шествуют в Беловодье. И находят… Да, находят островок воды. Потому что Беловодье ничего не может дать человеку, если в нем самом ничего нет. Здесь бессмысленно просить, а можно только создать.
– Мне не нравится ваш тон, Роман Васильевич, – заметил Гамаюнов. – Вы взяли верх. Но, пожалуйста, не глумитесь.
– Я глумлюсь?! Что за диво! И вы еще учите меня правилам хорошего тона! После того как хотели убить Алексея? Да уж… – Роман махнул рукой.
– Что вы такое придумали! – В голосе Гамаюнова вдруг появились металлические нотки. Оказывается, он умел быть очень даже жестким. – Убить Стена? Полная чепуха! Да, Беловодье было создано с помощью Алексея. Но кое-что было сделано неправильно… И теперь…
– Беловодье нуждается в реконструкции, – уточнил Сазонов. – Я уже говорил по этому поводу с Иваном Кирилловичем. К сожалению, он не может мне помочь.
“Почему”? – хотел спросить Роман.
– Почему? – задал вместо него вопрос Баз.
– Спроси у него сам, – предложил Сазонов. Тут негромко хлопнула дверь – вернулся Меснер.
– Стен сказал, что ему нужно немного времени. Он сразу не может уйти из церкви.
– Он как?.. Ну, ничего такого… ну… – Роману неловко было спрашивать о том, как себя чувствует Лешка, при посторонних.
– Все о'кей. Стен сказал, что немного голова кружится.
– А Грег? Где Грет?
– Я его не нашел.
– Подождите! – воскликнул Баз. – Я опять ничего не понял. Как вы напали на наш след, Вадим Федорович? Вы что же, следили за нами?
– Да что тебе все непонятно! – раздраженно воскликнул Роман. – Сазонов решил через тебя выйти на Беловодье. У него были досье на всех – ты же только что это слышал. А в твоих бумагах наверняка значился и твой спаситель дядя Гриша. Так что Сазонов сначала дядю Гришу отыскал и что-то вроде засады там устроил. Плеть плел и ждал, как паук, пока добыча появится. Заодно к Машеньке подъехал. Потом похищение организовал. А уж потом нашу в кафе встречу с дядей Гришей. Колдун он сильный, спору нет, но просто так по дороге к нам пристроиться не мог – я бы вмиг его расшифровал.
– Ах ты, хулиган! – зарычал дядя Гриша и кинулся на Вадима Федоровича, схватил беспомощного “жениха” за горло. – Говнюк! Что ты с Машенькой моей сделал! А?! Ведь это ты ее похитил! Ты!
– Ничего… – хрипел бывший жених. – Ничего я не делал…
"Сейчас ударит!” – сообразил Роман и попытался перехватить колдовской удар. Воздух сгустился, сделался непрозрачен, и вдруг полыхнуло. Правда, неярко, но жаром пыхнуло во все стороны. По стенам и полу пошла рябь, а дядю Гришу швырнуло вверх, лицо и руки посекло осколками разбитой столешницы. Несильно, правда, – часть колдовской силы Сазонова Роман погасил. Но и его враждебное колдовство опалило: кольцо теперь принадлежало Беловодью. Что ж оно так обороняет плохо?
Сазонов вновь хотел ударить. Роман уже изготовился помешать, но Баз его опередил:
– Фути-вути, раз, два, три. Силы у Сазонова отними.
Сазонов дернулся в своем кресле и обмяк. А Баз покраснел и смутился, как девчонка.
– Стихи всегда самые ужасные получаются, – извинился Баз.
– Сочувствую..– Роман засмеялся. – Помню, ты говорил про стихи. Только не сказал, что у тебя выходят стихотворные заклинания.
– Я бы предпочел прозаическую форму. Но проза не обладает такой колдовской силой, как поэзия.
– Мне твои хулиганства не страшны, женишок… – пробормотал дядя Гриша, пытаясь подняться. Но вновь сполз на пол. У него носом шла кровь. – Я сам хулиган…
– Никакого вреда Машеньке не причинили. Ей лишь внушили, что ее похитили. На самом деле ее и пальцем никто не тронул. – Кажется, Сазонов ожидал этим признанием произвести потрясающий эффект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95