Ледовая (разведка с воздуха получила всеобщее признание. Теперь каждому ясно, что не в отражениях на облаках нужно искать пути для проводки судов. Этот путь с исчерпывающей точностью указывает авиация.
Несколько лет назад авиаразведка ограничивалась небольшими полетами вдоль побережья или вблизи парохода. Обычно задача разведки сводилась к поискам прохода для одного судна или каравана. Постепенно радиус авиаразведки увеличивался, самолеты стали исследовать льды на более высоких широтах, выяснять их состояние задолго до начала навигации.
Различают два основных вида ледовой разведки: стратегическую и тактическую (есть еще третий вид — оперативная разведка, но о ней речь будет итти особо). Правильно сочетая эти виды разведки, можно обеспечить безопасное плавание кораблей, удлинить срок навигации в северных морях.
Опыт высокоширотных ледовых разведок, накопленный за последние годы, позволяет сделать некоторые существенные обобщения и выводы о тактике проведения разведок.
Первый вывод — необходимо начинать стратегическую разведку, и дате тактическую, в более ранние сроки, чем это практикуется до настоящего времени.
В конце июня 1940 года, когда самолет «Н-275» был еще занят стратегической разведкой, от начальника Северного пароходства поступила радиограмма:
«Наши суда «Вологда», «Рошаль» и «Ветлуга» простаивают у кромки льда. «Вологда» — в районе Бугрина, «Ветлуга» и «Рошаль» — восточнее Колгуева. Ждут разводьев, улучшении ледовой обстановки. Просьба совершить полет и обследовать район Колгуев—Таманский берег — Ходоворах — Русский Заворот, а также распространение льда восточнее Колгуева на север и восток. Результат сообщите судам и нам».
Совершенно очевидно, что если бы в это время года в юго-восточном и восточном районах Баренцева моря велась уже не только стратегическая, но и тактическая ледовая разведка, простоя судов можно было бы избежать. Для этого только надо было начать разведку на месяц — полтора раньше. Думается, что пренебрежительное отношение к (ранней разведке (к сожалению, это факт) объясняется исключительно тем, что некоторые работники Главсевморпути просто плохо знают Арктику.
Второй, не менее важный вывод — необходимо охватить разведкой высокие широты. Как ни странно, но против высокоширотных полетов многие возражали. Попытки расширить радиус действия самолетов наталкивались на упорное сопротивление. В качестве главного козыря выдвигался аргумент, будто такие полеты практически абсолютно бесцельны и бессмысленны, так как — де на высоких широтах более тяжелая ледовая обстановка и корабли непременно должны следовать вдоль берега.
Глубокое заблуждение! Упрямые факты как раз подтверждают обратное.
Собранные в высотных разведках 1939–1940 годов материалы категорически опровергают общепринятую точку зрения на ледовые условия. Именно там, где, как утверждают, должен быть наиболее тяжелый лед, мы видели вполне преодолимые льды и даже чистую воду.
Для подтверждения своих слов попытаюсь восстановить картину ледовой обстановки в море Лаптевых, которую мы наблюдали в 1939 году.
15 июля самолет «Н-275» облетал довольно обширный район.
Вот что показала разведка.
От Оленекской протоки до 74° северной широты простирался десятибалльный лед. Отсюда, на север почти: до 76-й параллели лед не превышал 2 баллов.
На траверзе бухты Прончищевой шли над чистой водой. Кромка двухбалльного мелко-крупнобитого льда уходила далеко на северо-восток. Чистая вода распространялась до меридиана западного острова Комсомольской Правды и уходила на север и северо-восток далеко к горизонту, за пределы видимости.
Уже в первые часы полета у нас сложилось впечатление, что к северу ледовая обстановка более благоприятна, чем на широтах, где обычно плавают суда.
Рис. 9. Маршрут ледовой разведки самолета «Н-275» 27–28 июля 1939 года
Пролив Шокальского встретил нас десятибалльным невзломанным льдом, а на 79°30 северной широты и 103°00 восточной долготы мы видели чистую воду с отдельными скоплениями льда от 1 до 3 баллов. Кое-где плавали небольшие поля льда голубого цвета. Разводье уходило на, северо-восток за горизонт. По этой же параллели, оно спускалось со 104-го меридиана на восток до 116-го меридиана. Отсюда разводье уходило на юг в направлении бухтыПрончищевой. В полете 27–28 июля (см. рис. 9) на широте 78°53 и долготе 121°00 мы также встретили чистую воду. Кромка льда с юго-востока тянулась на северо-запад. Чистая вода простиралась до побережья Северной Земли и уходила широкой полосой на север и юг. В то время как на обычной трассе Северного морского пути проход был забит десятибалльным льдом, севернее простиралась широкая полоса чистой воды.
Как эти, так и другие полеты убеждали в том, что на высоких широтах возможно свободное плавание. Мы видели трехмильный водяной заберег, опоясывавший северо-западную часть Ново-Сибирских островов. От мыса Высокого встретили широкое разводье чистой воды, идущее с северо-запада на юго-восток. На широте 73°40 мы встретили разводья чистой воды, которые уходили к северным берегам Новой Сибири. Вдоль берегов Ново-Сибирских островов мы снова видели чистую воду.
Разведка, произведенная 3 августа (см. рис. 10), не оставляла никаких сомнений в том, что от острова Семеновского и до бухты Амбарчик вокруг Ново-Сибирских островов суда свободно могли бы пройти чистой водой, а между тем южнее караваны кораблей вели напряженные бои с многобалльным льдом. Еще полнее удалось выяснить ледовые условия на высоких широтах в 1940 году. На трассе морского пути сложилась довольно тяжелая обстановка. Это стало нам ясно уже во время первой разведки 27 июня. Вход в Карское море оказался закрытым сплоченным десятибалльным льдом. Такую же картину представляла собой обследованная часть Карского моря. Между тем ледовая обстановка на более высоких широтах вполне позволяла проход судов еще в начале лета.
Рис. 10. Маршрут ледовой разведки самолета «Н-275» 3 августа 1939 года
Обращает на себя внимание обширная полынья к северу от Ново-Сибирских островов. 9 июля 1940 года мы видели
большие просторы чистой воды на 78° северной широты и 125° восточной долготы. Полынья уходила за 130-й меридиан. Характерно, что примерно такая же полынья наблюдалась и в предыдущем году. Из этого можно заключить, что чистая вода в этих широтах — явление не случайное, а постоянное и закономерное. Очевидно, слабо еще изучены пути передвижек льда.
Совершенно исключительные выводы позволил сделать разведывательный полет 12–13 июля 1940 года. Разведка носила стратегический характер. Мы выясняли запасы льда в океане к северу от острова Беннета и определяли границы пакового льда. На рис. 11 показана схема полета.
Рис. 11. Маршрут ледовой разведки самолета «Н-275» 12–13 июля 1940 года
Результаты этой разведки настолько интересны, что следует привести ледовое донесение:
«Ледовая обстановка на участках маршрута следующая. От 73°00, 133°05 до 73°25, 135°15 лед 9 баллов, сильно подтаявшие поля, крупнобитый лед темного цвета с разводьями, ищущими с запада на восток. От 73°25, 135°15 до о. Столбового в пределах видимости десятибалльный невзломанный лед чистого цвета без промоин со снежницами, без трещин и разводьев. К северо-западу и юго-востоку от Столбового идут длинные узкие разводья, вокруг острова тянется неширокий водяной заберег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Несколько лет назад авиаразведка ограничивалась небольшими полетами вдоль побережья или вблизи парохода. Обычно задача разведки сводилась к поискам прохода для одного судна или каравана. Постепенно радиус авиаразведки увеличивался, самолеты стали исследовать льды на более высоких широтах, выяснять их состояние задолго до начала навигации.
Различают два основных вида ледовой разведки: стратегическую и тактическую (есть еще третий вид — оперативная разведка, но о ней речь будет итти особо). Правильно сочетая эти виды разведки, можно обеспечить безопасное плавание кораблей, удлинить срок навигации в северных морях.
Опыт высокоширотных ледовых разведок, накопленный за последние годы, позволяет сделать некоторые существенные обобщения и выводы о тактике проведения разведок.
Первый вывод — необходимо начинать стратегическую разведку, и дате тактическую, в более ранние сроки, чем это практикуется до настоящего времени.
В конце июня 1940 года, когда самолет «Н-275» был еще занят стратегической разведкой, от начальника Северного пароходства поступила радиограмма:
«Наши суда «Вологда», «Рошаль» и «Ветлуга» простаивают у кромки льда. «Вологда» — в районе Бугрина, «Ветлуга» и «Рошаль» — восточнее Колгуева. Ждут разводьев, улучшении ледовой обстановки. Просьба совершить полет и обследовать район Колгуев—Таманский берег — Ходоворах — Русский Заворот, а также распространение льда восточнее Колгуева на север и восток. Результат сообщите судам и нам».
Совершенно очевидно, что если бы в это время года в юго-восточном и восточном районах Баренцева моря велась уже не только стратегическая, но и тактическая ледовая разведка, простоя судов можно было бы избежать. Для этого только надо было начать разведку на месяц — полтора раньше. Думается, что пренебрежительное отношение к (ранней разведке (к сожалению, это факт) объясняется исключительно тем, что некоторые работники Главсевморпути просто плохо знают Арктику.
Второй, не менее важный вывод — необходимо охватить разведкой высокие широты. Как ни странно, но против высокоширотных полетов многие возражали. Попытки расширить радиус действия самолетов наталкивались на упорное сопротивление. В качестве главного козыря выдвигался аргумент, будто такие полеты практически абсолютно бесцельны и бессмысленны, так как — де на высоких широтах более тяжелая ледовая обстановка и корабли непременно должны следовать вдоль берега.
Глубокое заблуждение! Упрямые факты как раз подтверждают обратное.
Собранные в высотных разведках 1939–1940 годов материалы категорически опровергают общепринятую точку зрения на ледовые условия. Именно там, где, как утверждают, должен быть наиболее тяжелый лед, мы видели вполне преодолимые льды и даже чистую воду.
Для подтверждения своих слов попытаюсь восстановить картину ледовой обстановки в море Лаптевых, которую мы наблюдали в 1939 году.
15 июля самолет «Н-275» облетал довольно обширный район.
Вот что показала разведка.
От Оленекской протоки до 74° северной широты простирался десятибалльный лед. Отсюда, на север почти: до 76-й параллели лед не превышал 2 баллов.
На траверзе бухты Прончищевой шли над чистой водой. Кромка двухбалльного мелко-крупнобитого льда уходила далеко на северо-восток. Чистая вода распространялась до меридиана западного острова Комсомольской Правды и уходила на север и северо-восток далеко к горизонту, за пределы видимости.
Уже в первые часы полета у нас сложилось впечатление, что к северу ледовая обстановка более благоприятна, чем на широтах, где обычно плавают суда.
Рис. 9. Маршрут ледовой разведки самолета «Н-275» 27–28 июля 1939 года
Пролив Шокальского встретил нас десятибалльным невзломанным льдом, а на 79°30 северной широты и 103°00 восточной долготы мы видели чистую воду с отдельными скоплениями льда от 1 до 3 баллов. Кое-где плавали небольшие поля льда голубого цвета. Разводье уходило на, северо-восток за горизонт. По этой же параллели, оно спускалось со 104-го меридиана на восток до 116-го меридиана. Отсюда разводье уходило на юг в направлении бухтыПрончищевой. В полете 27–28 июля (см. рис. 9) на широте 78°53 и долготе 121°00 мы также встретили чистую воду. Кромка льда с юго-востока тянулась на северо-запад. Чистая вода простиралась до побережья Северной Земли и уходила широкой полосой на север и юг. В то время как на обычной трассе Северного морского пути проход был забит десятибалльным льдом, севернее простиралась широкая полоса чистой воды.
Как эти, так и другие полеты убеждали в том, что на высоких широтах возможно свободное плавание. Мы видели трехмильный водяной заберег, опоясывавший северо-западную часть Ново-Сибирских островов. От мыса Высокого встретили широкое разводье чистой воды, идущее с северо-запада на юго-восток. На широте 73°40 мы встретили разводья чистой воды, которые уходили к северным берегам Новой Сибири. Вдоль берегов Ново-Сибирских островов мы снова видели чистую воду.
Разведка, произведенная 3 августа (см. рис. 10), не оставляла никаких сомнений в том, что от острова Семеновского и до бухты Амбарчик вокруг Ново-Сибирских островов суда свободно могли бы пройти чистой водой, а между тем южнее караваны кораблей вели напряженные бои с многобалльным льдом. Еще полнее удалось выяснить ледовые условия на высоких широтах в 1940 году. На трассе морского пути сложилась довольно тяжелая обстановка. Это стало нам ясно уже во время первой разведки 27 июня. Вход в Карское море оказался закрытым сплоченным десятибалльным льдом. Такую же картину представляла собой обследованная часть Карского моря. Между тем ледовая обстановка на более высоких широтах вполне позволяла проход судов еще в начале лета.
Рис. 10. Маршрут ледовой разведки самолета «Н-275» 3 августа 1939 года
Обращает на себя внимание обширная полынья к северу от Ново-Сибирских островов. 9 июля 1940 года мы видели
большие просторы чистой воды на 78° северной широты и 125° восточной долготы. Полынья уходила за 130-й меридиан. Характерно, что примерно такая же полынья наблюдалась и в предыдущем году. Из этого можно заключить, что чистая вода в этих широтах — явление не случайное, а постоянное и закономерное. Очевидно, слабо еще изучены пути передвижек льда.
Совершенно исключительные выводы позволил сделать разведывательный полет 12–13 июля 1940 года. Разведка носила стратегический характер. Мы выясняли запасы льда в океане к северу от острова Беннета и определяли границы пакового льда. На рис. 11 показана схема полета.
Рис. 11. Маршрут ледовой разведки самолета «Н-275» 12–13 июля 1940 года
Результаты этой разведки настолько интересны, что следует привести ледовое донесение:
«Ледовая обстановка на участках маршрута следующая. От 73°00, 133°05 до 73°25, 135°15 лед 9 баллов, сильно подтаявшие поля, крупнобитый лед темного цвета с разводьями, ищущими с запада на восток. От 73°25, 135°15 до о. Столбового в пределах видимости десятибалльный невзломанный лед чистого цвета без промоин со снежницами, без трещин и разводьев. К северо-западу и юго-востоку от Столбового идут длинные узкие разводья, вокруг острова тянется неширокий водяной заберег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13