Я мог через несколько лет приехать в город, где был всего один раз, и, не консультируясь с местными жителями, найти нужный адрес. В воскресенье, в обед я уже был у Саши. В понедельник он повёл меня на тот завод, где работал.
На заводе трудились как американские солдаты, так и вольнонаёмные. Платили хорошо. Завод восстанавливал автомобильные двигатели военных автомашин одной марки. В американской армии существовало правило: после наработки определённого числа часов, двигатель автомашины должен быть заменён новым или восстановленным. Из воинских частей двигатели, большими шаландами, привозили на склад завода, а со склада забирали восстановленные. Подлежащие восстановлению двигатели со склада по конвейеру поступали в цех. Первая операция это мойка в специальных камерах горячим раствором. Из камер двигатели выходили чистыми, горячими и сухими, и поступали на конвейер. По ходу конвейера, происходила разборка и замена определённых, отслуживших свой срок деталей, независимо от их реального состояния, новыми. Затем сборка и обкатка на стенде, упаковка и отправление на склад. При заводе был цех с металлообрабатывающими станками. Все станки были новые, американского производства, окрашенные яркими эмалями, очень красивые. Я, до этого, таких не видел.
Рабочий день был 8 часов. Через каждые 50 минут десятиминутный перерыв. Курить на рабочем месте запрещалось. Обед 30 минут. Солдаты обедали в своей столовой. Вольнонаёмные обедали из своих узелков, в специально отведённой для этого комнате, со столами, умывальниками и посудомойкой. Солдат кормили очень хорошо. Их обед состоял из нескольких блюд. Раз в десять дней им выдавали сигареты блоками, шоколад, вино. Вольнонаёмным зарплату выдавали каждую неделю на проходной. Выдавали в конверте с листком-расчётом зарплаты.
При моём устройстве на работу, встал вопрос о получении вида на жительство. По крайней мере, надо было иметь бумагу-свидетельство о том, что документы, для получения вида на жительство, сданы. Эти документы должны были состоять из заявления, с просьбой предоставить вид на жительство во Франции, соответствующей анкеты и рекомендации-поручительства какого-либо гражданина Франции. Саше, по-видимому, выдала поручительство "жена". А насчёт меня, мы решили, что поручительство должен дать наш бывший командир, "капитан Макс". Полагали, что мне, бывшему партизану, он не сможет отказать. С помощью сашиной подруги, написали мы заявление и заполнили анкету. Взял я эти бумаги и, с кем-то, не помню с кем, возможно, с этим поляком-американцем, на машине поехал на ферму к Полю-"капитану Максу".
Но, "капитан Макс" встретил меня холодно и даже враждебно. Сказал, что, раз ушёл без его согласия, он рекомендации не даст. Этого я не ожидал. Помолчал, подумал и... ни с чем вернулся к Саше. Но там, без бумаг, меня на работу не приняли. Кто знает, как сложилась бы моя судьба, если бы Поль дал мне рекомендацию.
Оставаться во Франции "насовсем" я не хотел. Первая мысль была о том, как сложится судьба моих родителей. Я в семье один. Кто их, на старости лет, будет кормить, кто им будет помогать? Я не верил, что, по возвращении, меня могут посадить, репрессировать. Вины за мной не было. Второе, у меня нет никакой специальности, нет технического образования. Получить образование во Франции, не владея в совершенстве языком, я считал невозможным. Следовательно, всю жизнь мне придётся работать разнорабочим. Сейчас я, конечно, знаю, что это совсем не так. И язык можно выучить и специальность получить. Было бы желание и стремление. Но тогда во мне зрело единственное желание: скорее вернуться на Родину. Отказ "капитана Макса" только ускорил мой отъезд и тем самым послужил мне. Если бы я не выехал в Советский Союз с основным потоком, а приехал бы позже, возможно, контрразведка СМЕРШ по-другому бы посмотрела на меня. В жизни многое зависит от "господина случая".
Но, может быть, это был и не "случай"... Может быть, чья-то Воля провела меня: и через ситуацию с "опозданием" в радиомастерскую, разбомблённую вместе с железнодорожной станции (опоздали всего минут на пять-шесть), и через расстрел в окопе-могиле под деревней Дюки (из 444-х нас осталось 7), и через акт пленения немцами (могли и просто пристрелить как раненого, контуженного, или как присвоившего немецкое имущество), и через немецкий плен (хоронили же умерших пленных по полсотни в день), и через удачный побег (ведь, когда выпрыгнули из вагона, даже тревоги не было), и через удачную встречу с партизанами (могли и на французских полицаев наткнуться), и через опасность расстрела партизанами (требовали же, по словам "капитана Макса", некоторые из них немедленно покончить с нами, как с возможными лазутчиками немцев), и через бои в партизанском отряде (были же и бои), и теперь (через того же "капитана Макса") не позволила мне бросить якорь во Франции. Что-то очень много "случаев". Суворов в подобной ситуации говаривал, кажется, так: "случай", "случай", а когда же "талант"? Совсем не собираюсь заявлять о чьём-то там "таланте". Но чью-то направленную добрую Волю ощущаю и не могу отрицать.
Прожил я у Саши с неделю. Мы бродили по городу, вспоминали жизнь в плену у немцев, обсуждали складывающуюся ситуацию. Один раз попали на танцы, устроенные американцами. В центре города они арендовали довольно большое кафе. Персонал кафе отпустили отдыхать. Накануне в пригороде и даже в соседних сёлах были помещены объявления о том, что в такой то день и час, в таком то кафе будут танцы под духовой оркестр. Для девушек вход бесплатный Доставка на танцы и обратно бесплатно автобусами. Мы с Сашей решили познакомиться с этим мероприятием. На входе контроль - солдаты-негры. Узнав, что мы русские, пропустили бесплатно. На эстраде играл оркестр из солдат-негров. За стойкой бара солдаты-негры бесплатно разливали бочковое пиво всем желающим. Американские ребята, среди них был и англичанин, угостили нас коньяком. Мы немного, как могли, поболтали с ними и ушли. Меня тогда поразило неравенство белых и чёрных. Среди танцующих негров не было. Негры пытались пройти на танцы, но их не пустили. Не пустили, стоявшие на входе, солдаты-негры. Вот так. Таковы правила. Воевать вместе, а отдыхать раздельно.
Прошла неделя, и я стал собираться в Советский Союз. Подруга Саши часто плакала. Боялась, что Саша уедет со мной, и она опять останется одна. Она его любила.
Моему отъезду способствовал ещё такой случай. Разгуливая по городу с Сашей, мы не могли наговориться по-русски. И вдруг к нам подошёл хорошо одетый мужчина и на чистом русском языке поздоровался, извинился и спросил: "Вы русские?" Мы ответили утвердительно. Он спросил, какими судьбами мы очутились здесь? Мы, в двух словах, рассказали. Он представился, показал своё удостоверение работника советской миссии по возвращению граждан СССР. Он сказал, что надо возвращаться на Родину. Достал из своего кейса две листовки на русском языке и дал нам. Листовка красочным жирным шрифтом звала: "Возвращайтесь на Родину! Родина ждёт вас. Вас ждут ваши отцы и матери! Вас ждут ваши жёны и дети!" На листовке были указаны сборные пункты и их адреса. Мы поговорили с ним. Поблагодарили. Сказали, что подумаем, но видом своим показывали, что уже решили возвращаться.
Придя домой, нашли на карте сборные пункты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19