Куда делся Чернышов, я не помню, вроде был легко ранен. Уже через несколько дней, 2 августа, Карпенко был убит под Самбором на своем командном пункте в окопе, одним-единственным осколком прямо в сердце. В других окопах находились телефонисты, ординарец и связные от взводов, но их не задело, хотя мина разорвалась ближе к окопу телефонистов…
На подходе к Самбору мы спешились с танков на опушке леса. Получив задачу и направление наступления, наша и другие роты развернулись в цепь и ускоренным шагом стали продвигаться вперед. Противника не было, и огонь по нам не велся – видимо, немцы не ожидали нашего наступления на этом участке. Достигли села. Далее было поле, засеянное пшеницей, река Днестр и виднелся город на другом берегу реки. С моей точки зрения, это наступление было плохо организовано. Даже сейчас, вспоминая эти бои, я не могу понять – почему? Никто не знал, где противник, разведка не проводилась ни от бригады, ни от батальонов. «Вперед» – и дело с концом, авось разберемся. Ох это авось! Чуть не уложили весь батальон, вернее, то, что от него осталось.
Рота достигла села, в котором была только одна улица, и его надо было прочесать на всякий случай. Стояла какая-то грозная тишина. Я привык полагаться на интуицию, и у меня было большое сомнение, что в селе нет фрицев, однако командир пулеметного взвода пулеметной роты лейтенант Петр Малютин со мной не согласился, заявив: «Немцев в селе нет, так как стоит тишина». Именно она, эта тишина, меня и пугала. Я уже собрался направить отделение солдат проверить, что делается в селе, когда Малютин вышел из-за дома, где мы укрывались, остановился на середине улицы и стал осматривать село в бинокль. Раздался выстрел, и пуля попала ему между глаз, а бинокль развалился на две части. Лейтенант Петр Николаевич Малютин был убит наповал. Он был старше нас, ему было приблизительно 36 лет от роду, и мы его звали «дедом» или «стариком».
Больше выстрелов не было, да и бойцы укрывались за хатами, не выходя на улицу. Село мы брать так и не стали. От командира батальона поступил приказ наступать к реке с целью захвата моста через Днестр и далее на город, а село оставить в покое. Черт, мол, с ними, с немцами, они сами убегут, когда захватим мост. Приказ есть приказ, я покинул с бойцами это село, и мы быстро стали передвигаться по полю к реке. И как только мы отошли от этого злополучного села метров на 100–150, как увидели цепь противника, которая наступала на нас с тыла. Немцы шли во весь рост и вели огонь из автоматов по нашей цепи. Откровенно говоря, мы растерялись, когда увидели сзади себя цепь противника. Несмотря на то что солдаты были обстрелянные и в каких только переплетах не были, но от неожиданности растерялись.
Но самообладания я не потерял и закричал своим бойцам: «Огонь по фрицам, огонь!» Пулеметчикам с «максимом» тоже кричу: «Поворачивай пулемет и бей по фрицам!» Не кричу, а ору во всю мощь. Многие солдаты открыли огонь, другие же побежали от неприятельской цепи, отступали и тем самым мешали вести огонь пулеметам Цикановского – по своим стрелять не будешь. Ни я, ни другие офицеры, как ни старались навести порядок, организовать отпор, ничего не могли сделать – солдаты разбежались, и хорошо еще, что многие вели огонь по фрицам. Когда впереди меня солдат не осталось, я тоже отбежал по склону к дороге и залег в кювете. Увидев ручной пулемет РПД, кто-то из солдат в панике его бросил, чтобы было легче бежать, я взял его и открыл огонь по немецкой цепи, благо в магазине оказались патроны.
Во время стрельбы у меня с головы соскочила пилотка, я ее опять надел и продолжал стрелять, пока в магазине не кончились патроны. Автомат я не носил, хотя в этот момент хорошо было бы его иметь. Когда кончились патроны, я где ползком, где перебежками отбежал в тыл, куда убежали бойцы, точнее, перепуганные солдаты, бойцами их не назовешь – испугались 40–50 немцев! Правда, потом говорили, что был и бронетранспортер, да врут, наверное, – у страха глаза велики.
Да и нас было не больше, но у нас были станковые пулеметы «максим», хотя они и быстро прекратили вести огонь. То ли от моего огня из пулемета, то ли от огня стойких бойцов, но немцы нас не преследовали, а быстро ушли в сторону моста, подобрав своих погибших и раненых – мы по ним стреляли, видимо, успешно. Немцы ушли, а мы собрались и с другими офицерами (включая командира 3-й роты Костенко) стали разбираться, что произошло, и собирать разбежавшихся солдат. К нам стали стекаться подчиненные. Я заметил, что пулеметчик Ишмухаметов сидит без оружия, понял, что это он бросил пулемет, и послал его за ним. Бросить оружие – это позор для воина. Солдаты возвращались, чувствуя свою вину, им было стыдно за свой страх и трусость, проявленные в бою. Гордые переживали ее вдвойне, да и себя мы не щадили.
Возвращавшихся воинов рассредоточили поротно и приказали окопаться на всякий случай. Если мне не изменяет память, то каким-то чудом потерь у нас не было. Правда, пропал пулеметный взвод 3-й роты во главе с лейтенантом Цикановским. Как потом выяснилось, некоторое время они отсиживались в тылу у немцев в береговых зарослях Днестра. Через несколько дней они догнали батальон на марше.
После пережитого захотелось есть, и мы организовали кое-какой «закусон». Во время еды кто-то из офицеров спрашивает меня: «Где это ты порвал пилотку?» Я снял ее и увидел, что в пилотке два рваных отверстия – спереди и сзади. Только тогда я вспомнил, что, когда вел огонь из пулемета, у меня соскочила пилотка, и рассказал про это. Ребята говорят: «Повезло тебе, Бессонов, еще бы на несколько миллиметров ниже взял снайпер, и тебе хана была бы». А ведь и верно, повезло мне, крупно повезло. Сколько же раз мне везло? Много. Везение на фронте – большое дело. Но оно, везение, не так уж часто бывает.
К вечеру наша рота, да и другие роты батальона окопались на господствующей над окружающей местностью возвышенности с крутым склоном к реке, до реки было метров 150. Левее нас какие-то части тоже пытались на следующий день атаковать г. Самбор. Канонада длилась минут тридцать, участвовали и «катюши», и более мощные реактивные снаряды с наземных установок, а не с автомашин. Иногда эти снаряды (М-31) пускали вместе с опалубкой, чтобы не терять время на подготовку. Однако и у этих частей тоже ничего не вышло, атаки были отбиты, и немцы продолжали удерживать мост через реку Днестр и сам город Самбор.
В ночь на 2 августа обрушился ливень, вода лилась с неба как из ведра. Ливень продолжался всю ночь и весь следующий день. Воду из окопов вычерпывали котелками и промокли с головы до пят, сухой нитки не было на нас. Земля настолько пропиталась водой, что превратилась в сплошное месиво. К вечеру немцы решили нас сбить с возвышенности. Из прибрежных кустов вышло 8-10 танков Т-VI – «тигры». Может быть, их было и больше, но всех не было видно. Я тогда не понимал, как «тигры» оказались против нашей обороны, да и сейчас не могу объяснить их появление. Как они появились, не имеет значения, главное – их атака на нашу оборону. «Тигр» – вещь серьезная. Наше 76-мм орудие не пробивало его броню.
Двигались «тигры» медленно, часто останавливались, иногда открывали огонь. Мы все притихли, боясь пошевелиться, затаились в окопах. Танк мог выстрелить и по одному человеку, но они стреляли куда-то через нас, в подлесок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
На подходе к Самбору мы спешились с танков на опушке леса. Получив задачу и направление наступления, наша и другие роты развернулись в цепь и ускоренным шагом стали продвигаться вперед. Противника не было, и огонь по нам не велся – видимо, немцы не ожидали нашего наступления на этом участке. Достигли села. Далее было поле, засеянное пшеницей, река Днестр и виднелся город на другом берегу реки. С моей точки зрения, это наступление было плохо организовано. Даже сейчас, вспоминая эти бои, я не могу понять – почему? Никто не знал, где противник, разведка не проводилась ни от бригады, ни от батальонов. «Вперед» – и дело с концом, авось разберемся. Ох это авось! Чуть не уложили весь батальон, вернее, то, что от него осталось.
Рота достигла села, в котором была только одна улица, и его надо было прочесать на всякий случай. Стояла какая-то грозная тишина. Я привык полагаться на интуицию, и у меня было большое сомнение, что в селе нет фрицев, однако командир пулеметного взвода пулеметной роты лейтенант Петр Малютин со мной не согласился, заявив: «Немцев в селе нет, так как стоит тишина». Именно она, эта тишина, меня и пугала. Я уже собрался направить отделение солдат проверить, что делается в селе, когда Малютин вышел из-за дома, где мы укрывались, остановился на середине улицы и стал осматривать село в бинокль. Раздался выстрел, и пуля попала ему между глаз, а бинокль развалился на две части. Лейтенант Петр Николаевич Малютин был убит наповал. Он был старше нас, ему было приблизительно 36 лет от роду, и мы его звали «дедом» или «стариком».
Больше выстрелов не было, да и бойцы укрывались за хатами, не выходя на улицу. Село мы брать так и не стали. От командира батальона поступил приказ наступать к реке с целью захвата моста через Днестр и далее на город, а село оставить в покое. Черт, мол, с ними, с немцами, они сами убегут, когда захватим мост. Приказ есть приказ, я покинул с бойцами это село, и мы быстро стали передвигаться по полю к реке. И как только мы отошли от этого злополучного села метров на 100–150, как увидели цепь противника, которая наступала на нас с тыла. Немцы шли во весь рост и вели огонь из автоматов по нашей цепи. Откровенно говоря, мы растерялись, когда увидели сзади себя цепь противника. Несмотря на то что солдаты были обстрелянные и в каких только переплетах не были, но от неожиданности растерялись.
Но самообладания я не потерял и закричал своим бойцам: «Огонь по фрицам, огонь!» Пулеметчикам с «максимом» тоже кричу: «Поворачивай пулемет и бей по фрицам!» Не кричу, а ору во всю мощь. Многие солдаты открыли огонь, другие же побежали от неприятельской цепи, отступали и тем самым мешали вести огонь пулеметам Цикановского – по своим стрелять не будешь. Ни я, ни другие офицеры, как ни старались навести порядок, организовать отпор, ничего не могли сделать – солдаты разбежались, и хорошо еще, что многие вели огонь по фрицам. Когда впереди меня солдат не осталось, я тоже отбежал по склону к дороге и залег в кювете. Увидев ручной пулемет РПД, кто-то из солдат в панике его бросил, чтобы было легче бежать, я взял его и открыл огонь по немецкой цепи, благо в магазине оказались патроны.
Во время стрельбы у меня с головы соскочила пилотка, я ее опять надел и продолжал стрелять, пока в магазине не кончились патроны. Автомат я не носил, хотя в этот момент хорошо было бы его иметь. Когда кончились патроны, я где ползком, где перебежками отбежал в тыл, куда убежали бойцы, точнее, перепуганные солдаты, бойцами их не назовешь – испугались 40–50 немцев! Правда, потом говорили, что был и бронетранспортер, да врут, наверное, – у страха глаза велики.
Да и нас было не больше, но у нас были станковые пулеметы «максим», хотя они и быстро прекратили вести огонь. То ли от моего огня из пулемета, то ли от огня стойких бойцов, но немцы нас не преследовали, а быстро ушли в сторону моста, подобрав своих погибших и раненых – мы по ним стреляли, видимо, успешно. Немцы ушли, а мы собрались и с другими офицерами (включая командира 3-й роты Костенко) стали разбираться, что произошло, и собирать разбежавшихся солдат. К нам стали стекаться подчиненные. Я заметил, что пулеметчик Ишмухаметов сидит без оружия, понял, что это он бросил пулемет, и послал его за ним. Бросить оружие – это позор для воина. Солдаты возвращались, чувствуя свою вину, им было стыдно за свой страх и трусость, проявленные в бою. Гордые переживали ее вдвойне, да и себя мы не щадили.
Возвращавшихся воинов рассредоточили поротно и приказали окопаться на всякий случай. Если мне не изменяет память, то каким-то чудом потерь у нас не было. Правда, пропал пулеметный взвод 3-й роты во главе с лейтенантом Цикановским. Как потом выяснилось, некоторое время они отсиживались в тылу у немцев в береговых зарослях Днестра. Через несколько дней они догнали батальон на марше.
После пережитого захотелось есть, и мы организовали кое-какой «закусон». Во время еды кто-то из офицеров спрашивает меня: «Где это ты порвал пилотку?» Я снял ее и увидел, что в пилотке два рваных отверстия – спереди и сзади. Только тогда я вспомнил, что, когда вел огонь из пулемета, у меня соскочила пилотка, и рассказал про это. Ребята говорят: «Повезло тебе, Бессонов, еще бы на несколько миллиметров ниже взял снайпер, и тебе хана была бы». А ведь и верно, повезло мне, крупно повезло. Сколько же раз мне везло? Много. Везение на фронте – большое дело. Но оно, везение, не так уж часто бывает.
К вечеру наша рота, да и другие роты батальона окопались на господствующей над окружающей местностью возвышенности с крутым склоном к реке, до реки было метров 150. Левее нас какие-то части тоже пытались на следующий день атаковать г. Самбор. Канонада длилась минут тридцать, участвовали и «катюши», и более мощные реактивные снаряды с наземных установок, а не с автомашин. Иногда эти снаряды (М-31) пускали вместе с опалубкой, чтобы не терять время на подготовку. Однако и у этих частей тоже ничего не вышло, атаки были отбиты, и немцы продолжали удерживать мост через реку Днестр и сам город Самбор.
В ночь на 2 августа обрушился ливень, вода лилась с неба как из ведра. Ливень продолжался всю ночь и весь следующий день. Воду из окопов вычерпывали котелками и промокли с головы до пят, сухой нитки не было на нас. Земля настолько пропиталась водой, что превратилась в сплошное месиво. К вечеру немцы решили нас сбить с возвышенности. Из прибрежных кустов вышло 8-10 танков Т-VI – «тигры». Может быть, их было и больше, но всех не было видно. Я тогда не понимал, как «тигры» оказались против нашей обороны, да и сейчас не могу объяснить их появление. Как они появились, не имеет значения, главное – их атака на нашу оборону. «Тигр» – вещь серьезная. Наше 76-мм орудие не пробивало его броню.
Двигались «тигры» медленно, часто останавливались, иногда открывали огонь. Мы все притихли, боясь пошевелиться, затаились в окопах. Танк мог выстрелить и по одному человеку, но они стреляли куда-то через нас, в подлесок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57