Конечно, хозяйкой и волшебницей здесь была бабушка, но Оленьке
предоставлялась почетная роль запечного тролля-поваренка. Тем более, что
на кухне действительно была печь. Настоящая, с огнем, заслонкой, вьюшкой,
трубой и дымом. Топилась она специально выведенным древесным стоеросом,
который за ночь отрастал ровно настолько, чтобы можно было топить печь
весь день. Совсем маленькой Оля боялась, что если дедушка не срежет
стоерос вовремя, тот разрастется, оплетет весь дом, весь лес, всю землю.
Но стоерос, если его не обрубать хотя бы два дня, переставал накапливать
массу и впадал в свою, растительную спячку. За время спячки его древесина
пропитывалась смолой, и потом отчаянно трещала в печке.
Все собрались, и праздник потихоньку перешел в комнаты. В кухне
хозяйничали теперь домовые - маленькие КС, следящие, чтобы ничего не
подгорело и не перемерзло. Один из них забрался в печь и присматривал за
пирогом, готовый отразить нашествие любой космической армады, осмелящейся
посягнуть на его румяную корочку. Кроме печи, в доме был камин, где
бессменно дежурили крошечные золотые саламандры, ворошащие растопку и
раздувающие угли, чтобы те мерцали багрово - алым светом.
Бабушка, как и всякая бабушка, знала множество интересных сказок. Вот
и сейчас младшие внучата расселись вокруг нее у камина, а самый маленький
устроился на коленях, слушая с приоткрытым ртом старинные сказки о
Занебесном Кузнеце и Болотной Старухе - медные когти, железные зубы, о
Хозяине пестрых бобов и Пестром предке.
Ребята постарше возились в темном и теплом подвале, ставшем сегодня
одновременно тиром, ужасным подземельем, темной планетой Ку-Фу и вообще
Таинственным Местом. В темноте сверкали разноцветные залпы игрушечных
лучеметов, носились смешные привидения, раскачивались лианы и воздушные
водоросли. Павлик и Джерри изображали отважных космопроходцев, все
остальные - экипажи кораблей, спасаемых красавиц и таинственных туземцев,
а дедушка Питер в ужасной маске - всех врагов сразу. Когда его очередной
раз настигало справедливое возмездие, он испускал такое леденящее кровь
рычание и вой, что даже голографические привидения в страхе забивались по
щелям и норкам. Одно, зеленовато-серебристое, особо пугливое привидение,
от страха забралось под свитер зашедшей взглянуть на все это Оли, и теперь
нервно мерцало там, время от времени выглядывая наружу.
От сказок, приключений и хозяйственной суеты все отчаянно
проголодались, и теперь наступило время обеда. Домовой в печке устрашающе
замахал на Ольгу огромным носом, которым проверял, так ли аппетитно пахнет
пирог, как ему, пирогу, полагается, но узнав хозяйку, отодвинулся в
сторону, гордо поглядывая на нее черными бусинками глаз, будто говоря:
"Каков пирог вышел, а?".
Пирог, действительно, вышел ого-го. Впрочем, как и все остальное. Над
огромным столом на некоторое время нависла тишина - так все были заняты
теми вкусными вещами, которые на нем находились. Но потом неудержимая
болтовня и щебет снова зазвенели в столовой. Казалось, говорили все и обо
всем - о новых игрушках и последних открытиях физики параллельного мира, о
корочке пирога и достоинствах старых лучевых карабинов, о достижениях
биокосметики, мороженом, разведении мясных стоеросов, артистах и певицах
разных планет, легендах древности и последних новостях.
Не прерываясь, разговор перенесся в комнату видеовстреч. Здесь,
рассевшись все вместе на мягких выступах пола, напоминающих голубую
мшистую горку необычной формы, где каждому находилось удобное место,
дедушка, бабушка и все внуки сначала сделали общий снимок - такой же, как
каждый год, а потом посмотрели двенадцать предыдущих снимков. На первом
были только дедушка, бабушка и маленькая Оленька, на следующих внуков
становилось все больше, и на предпоследнем были уже все два с лишним
десятка тех, кто собрался сегодня.
Затем наступило время поздравлений. Другая половина комнаты, где все
только что, как в зеркале видели самих себя, меняющихся год за годом,
становилась то морским берегом, то снежной пустыней, то джунглями, то
городом, показывая десятки планет, где жили друзья и знакомые дедушки с
бабушкой.
Поздравляла всех их знаменитая артистка Александра Пильхонен, знавшая
Питера и Ягуарунди еще по планете 120Саванна, когда все они, тогда еще
подростки, отражали нашествие Серых Националистов. Она и сейчас выглядела
чуть старше Ольги - по плечам рассыпалась взбитая изумрудно-белокурая
грива, тело едва прикрывала переливающаяся стальным блеском чешуя,
эффектные узоры зеленовато-сверкающего, в тон глазам, грима покрывали
лицо, плечи и ноги - что поделаешь, актриса должна следовать моде, ведь
поздравляла она их между отделениями концерта. Они с бабушкой посмеялись,
вспомнив свои прозвища того времени: Саша - Санзи - по-северодантакски
"нахальный маленький бельчонок", а Ягуарунди - на латиноамериканском
наречии "черная хищная кошечка - маленький ягуар".
Планета сменялась планетой, поздравляющие желали нового счастья в
новом году - их лица, лица людей всех пяти разумных рас Вселенной -
высоких, тонкокостных северодантакцев с роговыми пластинками на горле и
смешными узкими челками, змеиные мордочки южнодантакцев с искрящимися
юмором глазами и хитрой ухмылкой огромного рта, обтянутые белоснежной
кожей птичьи черепа улури-анго, сверкающих рубиновыми огнями огромных
щелевидных глаз, переливающиеся гладкой бархатистой шерсткой лица пушистых
тенеке, вздрагивающих вибриссами роскошных беличьих ушей, лица людей Земли
со всех известных планет - сливались в одно доброе, убаюкивающее
полусонных сытых малышей лицо.
А между старшими внуками разгорелся подогреваемый видениями иных
планет спор. Джерри попрекал Ольгу тем, что она уже взрослая, а до сих пор
не побывала ни на одной другой планете. Подпевала Пашка в тон ему дразнил
Олю "наседкой - домоседкой". Они были близнецами, и каждому еще не хватало
полугода до совершеннолетия, до права выбирать планету и род занятий. Тем
не менее, оба рвались на просторы Вселенной с непременным желанием
немедленно переделать ее, приведя в соответствие с собственными
представлениями о реальности. Спор продолжался и тогда, когда Оля помогала
одевать сонных малышей и рассаживать их по санкам, на которых старшие
увезут их домой.
И тогда, и сейчас, стоя под деревом, роняющим последние морозные
пылинки на ее голову и плечи, Оля не могла понять, зачем бросать свой,
такой привычный и хороший мир и сломя голову нестись куда-то без всякой
цели, только для того, чтобы оказаться в незнакомом месте. Другие планеты
по своему хороши, и если для чего-нибудь понадобится, Оля сама побывает
там и выполнит свой долг. А так, путешествие ради путешествия? Зачем
менять мир, знакомый с детства, вырастивший тебя и вросший в тебя всеми
своими мелочами, на чужие планеты, которые приятно, конечно видеть в
изображении, но совершенно незачем пока что делать местом своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15