Потому что в природе не существует никакой психики человека вообще, в ней не бывает никакого сознания человека вообще, и в ней не может быть никакой личности человека вообще, как нет, и не может быть в природе никакого человека вообще.
В природе есть только всякий раз конкретный человек и существуют только конкретные, только отдельные, только неповторимые и только индивидуальные психики, сознания и личности отдельных людей, каждая из которых должна стать предметом отдельного изучения психологии, если психология хочет изучать именно то, что действительно существует в природе, как объект реальности.
Психология этого хочет, но она этого физически не может. Это может каждый отдельный психолог, но вся наука, как универсальная система исследования, этого не может, и поэтому вместо реального объекта (вместо каждой отдельной психики) психология исследует и изучает какие-то общие законы и какие-то общие универсальности какого-то психического мира. Но эти универсальности не применимы от начала и до конца буквально ни к одной из психических реальностей мира, потому что в природе нет, и не может быть никакого психического мира. В природе могут быть только психические миры каждого отдельного человека, а универсального психического мира природа в своём составе не знает, и даже не подозревает о таком.
И поэтому все универсальности «психического мира» из науки психологии являются лишь научными абстракциями, не представленными ничем конкретным в реальном бытии.
И как бы это ни трактовалось, и как бы это трогательно не объяснялось, но ничто не должно затуманивать для нас того факта, что предмет изучения психологии - это абстрактность, и, соответственно своему предмету, вся наука психология изучает разные абстрактности, которых в реальности не бывает, и быть не может.
Из-за этого обстоятельства в науке психологии сложился исследовательский метод, который содержит в себе опасности, плохо осознанные её теоретиками.
Метод вообще всегда очень важен при рассмотрении возможных результатов какого-либо предприятия. Зачастую достаточно заглянуть в метод, и сразу же не нужен даже результат, чтобы убедиться в его будущей бесплодности. Например, если какой-то человек объявит, что собирается на коне доскакать до Луны, то, как бы ни блистали его доводы убедительностью, а именно что-то из его метода заставит вас насторожиться, не так ли?
То же самое происходит, если мы внимательно посмотрим на этот метод психологии - исследовать через абстрактное то, что бывает только индивидуальным.
Что мы увидим в зерне самого этого метода? Мы увидим, что вся эта наука, как бы она этому ни противилась, но никуда не денется, а будет вынуждена отрицать единственную психическую реальность окружающего мира - она будет отрицать индивидуальность единичного человека.
Она не будет ставить это отрицание своей целью, она не будет выводить его в качестве какой-либо задачи, но у неё это обязательно получится, потому что перед любой наукой встает вопрос о наполнении содержанием, и - что должна делать с этим вопросом наука психология, если, вместо сведений о конкретном, она должна наполняться сведениями об абстрактном?
Здесь у психологии возникает принципиальная дилемма - или признать все свои абстрактные сведения чем-то второстепенным и малозначимым в сравнении с конкретными реальностями мира, или… поступить наоборот. Естественно, что она поступит наоборот - не объявит же она всему миру, и даже не скажет себе самой, что она занимается изучением несуществующих вещей! И поэтому, чтобы серьезно относиться к самой себе и требовать этого же от других, наука психология должна в своём подходе подспудно противоречить первостепенности психики конкретного человека перед приоритетами искусственно созданных научных абстракций. То есть она должна заранее, в неосознанной моторике своих действий, полагать, что конкретно существующие в реальном мире объекты менее значимы, чем их абстрактные отголоски в науке.
Отсюда получается, что в процессе наполнения свого научного содержания несуществующими абстракциями («некоторая психика вообще», «некоторое сознание вообще», «психика некоторого человека», «сознание некоторого человека»), наука психология должна наделять реальный единичный индивидуум человека второстепенным значением. Ей некуда от этого деваться, потому что ничто из её абстрактного содержания никогда не сможет ни заменить этот единичный индивидуум, ни выступить его равноценным представителем. Любые самые изысканные научные абстракции из психологии будут всегда слишком анемичными конкурентами для любой самой примитивной личности конкретного человека по критерию реальности.
Поэтому психологии приходится исходно закладывать в методологию приращения своего знания второстепенность конкретной психической реальности конкретного человека, ибо в противном случае второстепенным станет само содержание этой науки.
Таким образом, весь метод исследования психологии превращается в прием замещения конкретных психических реальностей отвлеченными теоретическими выкладкам обобщенного свойства.
Прием «замещение» (его еще хитро называют «идеализацией») имеет право на жизнь в науке и приносит много пользы. Но он имеет это право, и приносит эту пользу только в том случае, когда наука пытается абстрактно теоретизировать о реальном объекте познания. Это происходит в целях экономии лабораторных затрат, или же, по причине невозможности прямых экспериментов с этим объектом. Например, совершенно нет никакой необходимости каждый раз лабораторно добывать молекулу азота, если можно теоретически прогнозировать любой её результат абстрактной идеализацией в собственной голове или формулой на бумаге. Или, например, невозможно проводить эксперименты с планетой Меркурий, потому что Меркурий нас не поймет, а мы ничего не придумаем для того, чтобы он стал понятливее. И здесь тоже придется прибегнуть к идеализации какого-либо мысленного эксперимента.
Это всё очень достойные научные приемы, потому что здесь наука предварительно впускает в себя какой-то реальный объект познания, а далее замещает этот объект теоретической моделью, описывающей именно его. Так появляются абстракции, но это есть абстракции о реальном объекте познания, каждая из которых далее универсально обслуживает любые естественнонаучные теории. Например, молекула водорода, представленная абстрактно, будет всегда и везде замещать любую реальную молекулу, сохраняя в своей абстракции всю правильность, которой обладает для научной теории любая реальная молекула.
Но то замещение, которым занимается наука психология, является весьма сомнительным приемом, потому что здесь замещение происходит вместо реального объекта познания. В психической реальности мира нет ни одного психического объекта, который имел бы соответствующую именно себе абстракцию, способную универсально работать в теоретических моделях психологии. Потому что любой психический объект, это какой-нибудь господин (госпожа) N., абстракция о котором (которой) может относиться только к нему (к ней) и не может иметь никакого универсального значения и никакого универсального применения для других реальных психических объектов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55