Сейчас я накрою на стол, и мы в кои-то веки все вместе поужинаем. Еще днем я зажарила курицу, именно так, как ты любишь. Кстати, Костя, от тебя воняет какой-то тухлятиной. Пока ты примешь ванну, я все устрою.
Однако отведать эту самую курицу мне было не суждено. Не успел я выйти из ванной, как запел телефон, и грассирующий голос попросил к телефону мою персону.
- А в чем дело? - довольно грубо спросил я. - Кажется, мы уже поговорили.
- Простите, Константин Иванович, но я не могла с вами разговаривать, пока не навела о вас справки, - как-то испуганно извинилась она. - Вы не могли бы подъехать ко мне прямо сейчас? Это звучит несколько необычно, но, тем не менее, это так.
- Девушка, свои личные вопросы я привык решать только со знакомыми дамами, - с плохо скрываемым удовольствием напомнил я ее беспардонность.
- А если я сама за вами приеду? - пропустив мимо ушей мою колкость, наседала она. - Вы сможете отлучиться хотя бы на полчаса?
- Нет, милая, в моей душе царят мир и согласие, а в холодильнике потеет водка.
- Это не проблема, в моем баре вы найдете все, что только можете пожелать. Вы разбудили спящую собаку, и она не успокоится, пока с вами не поговорит.
- Ладно, будем считать, что вы меня уговорили. Давайте ваш адрес. Так и быть, прибуду через двадцать-тридцать минут.
Занимая просторную трехкомнатную квартиру, Екатерина Георгиевна жила одна. Понять это было нетрудно, взглянув на вешалку, где сиротливо болтались довольно дорогая женская шуба, меховой плащ и дамская сумочка. Несмотря, на занимаемый высокий пост, женщиной она оказалось молодой и к тому же красивой. Невысокая, кареглазая, подвижная как чертик, она мне сразу понравилась. Помогая снять мне куртку, она привстала на цыпочки и, наверное, случайно ткнулась в меня своими крепенькими грудями. Не скажу, чтобы я поспешил отстраниться.
Проводив меня в комнату, где уже был накрыт столик, она на несколько минут вышла по своим делам, тем самым предоставляя мне возможность спокойно осмотреться и пообжиться в ее скромной обители. Впрочем, монашеской кельей эту роскошную комнату можно было назвать с большой натяжкой. Разглядывать и оценивать все это богатство молодой нуворишихи желания у меня не было, тем более здесь не имелось того, что я рассчитывал увидеть. Немного разочарованный, я уселся в кресло и с интересом углубился в изучение водочных этикеток. За этим шкодливым занятием она меня и застала.
- Зачем же смотреть, Константин Иванович? Нужно наливать и пить, устраиваясь напротив, премиленько улыбнулась она. - Но прежде всего я хотела бы вас спросить, почему вы заинтересовались моим отцом и откуда у вас такая информация?
- Давайте оговорим сразу. Вашего отца я не знал. Информацией меня никто не снабдил. Занимаясь совершенно другим делом, я случайно столкнулся с кое-какими деталями касательно вашего отца и чисто гипотетически вывел версию о том, что умер он не своей смертью. Ответьте мне, это так?
- Да, мне его смерть тоже показалась странной...
- Молчите! Он умер у себя в гараже?
- Да, но, может быть, вы мне объясните, что все это значит.
- Вы не будете возражать, если сначала вопросы буду задавать я, а потом вы?
- А разве вы предоставляете мне право выбора? Принимаю ваше условие, если вы и впрямь намерены пролить свет на загадочную смерть отца. Он ведь был моим единственным родным человеком. Мама умерла в тот самый момент, когда на свет появилась я. Так что вы можете представить, что он для меня значил. Спрашивайте.
- Он умер у себя в гараже от выхлопного газа?
- Именно такое заключение дала экспертиза.
- Кто первым обнаружил его тело?
- Я, - ответила Костромская и задумалась, то ли вспоминая, то ли, напротив, отгоняя тяжелые воспоминания. - Я подождала его до двенадцати часов, а потом отправилась в гараж. Но папа был уже мертв.
- В машине он находился один или с дамой?
- Нет, с дамой он предпочитал встречаться дома. Так его попросила я.
- Почему вы пошли в гараж? Вас что-то встревожило? Неужели он никогда не задерживался на работе или с друзьями?
- Почему же, бывало, что и задерживался, но в этом случае всегда мне звонил. А в гараж меня потянула не только тревога. Видите ли, папа довольно часто, загнав машину в гараж, позволял себе рюмочку-другую, а иногда и целую бутылку. Так было и в тот раз, ставший для него роковым. Почти пустая бутылка валялась на поляке, а на пассажирском сиденье была разложена почти нетронутая закуска.
- Тогда почему же его смерть показалась вам странной?
- Видите ли, у меня в то время уже были машина и гараж неподалеку. Так вот, именно папа не раз настойчиво напоминал мне об опасности, которую таит в себе закрытый гараж и работающий двигатель. Вот поэтому-то мне и не верится во все то, что с ним произошло. Не мог он там сидеть и спокойно пить водку.
- Как вы открыли ворота гаража? Или они были открыты?
- Нет, когда я подошла, ворота и дверца в них были закрыты изнутри, но навесного замка не было. Это меня встревожило, хотя шума работающего двигателя я не услышала. Я открыла дверцу своим ключом и чуть не свалилась на месте, настолько плотна была загазованность. Чуть передохнув, я заскочила в гараж и одним рывком открыла внутренние запоры, а потом и обе створки ворот. Ожидая, пока гараж проветрится, еще с улицы я поняла, что папа мертв. Когда я открыла машину, он вывалился мне на руки, и он был уже холодный.
- Холодный? - удивился я. - Почему, ведь на улице должно было быть довольно тепло. К тому же он находился в машине. Когда это произошло?
- Пятнадцатого января, и вы ошибаетесь, погода стояла довольно холодная.
- Сейчас декабрь... Значит, это произошло год назад? - поделился я своей гениальной догадкой. - А гараж вместе с машиной вы продали недавно?
- Именно так. А почему это вас так удивляет?
- Нет, просто в таких ситуациях стараются обычно поскорее избавиться от всего того, что стало причиной смерти родного человека.
- Наверное, вы правы, но у меня не было времени, я только-только становилась на ноги. Так что до продажи машины у меня не доходили руки.
- Где и кем работал ваш отец? Были ли у него враги или, мягче говоря, недруги?
- В том-то вся штука, что работал он простым мастером по формовке кирпичей в частной фирме "Силикат", а каких врагов может иметь рабочий, пусть даже мастер.
- Странно, что при такой дочери он работал на столь непрестижной работе.
- Это уже его принципы. Как я ни билась, он не хотел иначе. Жениться вторично он тоже не желал, хотя годами был вам ровесник. Но слабый пол уважал и никогда не упускал того, что плохо лежит.
- Это свойственно нашему возрасту, - многозначительно посмотрел я на хозяйку. - Скажите, Екатерина Георгиевна, а у вашего отца не могло быть каких-то накоплений, которые бы он хранил не совсем традиционным образом, например в кубышке?
- Ну что вы, - грустно улыбнулась она. - У него вообще никаких накоплений никогда не было, ни на книжке, ни в банке, ни тем более в кубышке. Да и откуда им было взяться? Двадцать три года он ставил меня на ноги. Единственным его богатством были его машина и гараж. То, что вы здесь видите, приобретено мною уже после его смерти. Давайте его помянем, а потом расскажете мне, каким образом вы вышли на этот случай и чьих это рук дело.
- Помянуть вашего отца мы помянем, но обо всем остальном говорить пока преждевременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64