Мужик-то, похоже, в самом деле ничего не ведает, ничего не знает, а ты его чуть было не прикончил.
- Да и хрен с ним, одним ворюгой было бы меньше. А почему ты так уверен в его непричастности? Может быть, хоть краем уха он что-то слышал. Давай покрутим его еще немного, вдруг да что-то выдавим из него.
- Ладно. Только теперь крутить буду я, а ты выполнять мои команды.
- Хорошо, - нехотя согласился он и выжидательно присел на корточки возле машины.
- Капустный слизняк, считай, что тебе повезло, - подходя к окаменевшему от ужаса Фархаду, усмехнулся я. - Так ты скажешь, куда вы дели Зобова, или мы начнем допрос с пристрастием, как в добрые старые времена.
- Я не знаю, я правда ничего не знаю, - пролепетал он побелевшими губами.
- Как знаешь, - равнодушно согласился я. - Макс, нагника мне эту березку.
- А на кой она тебе? - забрасывая аркан на самую верхушку, спросил он.
- Скоро увидишь, - помогая ему пригнуть и привязать пружинистую березу к сосне, ответил я. - Ну что, Фархад, ты готов?
- К чему? - с ужасом глядя на наши страшные приготовления, прохрипел он осевшим голосом. - К чему я должен быть готовым?
- К тому, чтобы посмотреть на мир с высоты этой березы.
- Так она ж не поднимет такую тушу, - трезво рассчитав возможности дерева и вес тела Фархада, засомневался Ухов. - Надо бы еще одну подогнать.
- Согласен, - одобрил я его практичность. - Только бери вон ту, что подальше.
- Верно, - вторично забрасывая аркан, оскалился он. - Они порвут его пополам, как жирного новогоднего индюка. Подсоби-ка. Крепкая лесина попалась.
Когда верхушки обеих берез оказались привязанными в метре от земли к толстому стволу сосны, Фархад начал проявлять серьезные признаки беспокойства.
- Что вы делаете, не надо, я не хочу!
- Еще бы! Никто не хотел умирать, - привязывая одну его ногу к левой березе, глубокомысленно заметил Макс.
- Мужики, остановитесь, - прохрипел он, почти теряя сознание. Поверьте, я дам вам много денег, очень много, только не делайте этого.
- Много денег не бывает, - рассудительно прогудел Ухов, привязывая его вторую ногу. - Ну что, у меня все готово. Козлодрание можно начинать.
- Миленькие мои, ну не надо, не надо, я вас прошу, - моля пощады, заплакал барыга. - Я не хочу, у меня же детки, мальчик Руслан и девочка Гульнара. Как они без меня останутся? Ну сжальтесь вы надо мной, миленькие, я никому ничего не скажу, клянусь вам своей матерью. Только отпустите, заберите все деньги, джип, дом, только пощадите.
- Скажешь нам, что вы сделали с Зобовым, и мы немедленно тебя отпускаем, если же нет, то я перерезаю веревку, и две половины твоей туши будут болтаться на березах на радость воронам и мурашам. Считаю до трех. Раз... Два...
- Подождите, не надо. Я действительно ничего не знаю, но я вас прошу, если вы так хотите меня убить, то пристрелите из моего пистолета.
- Ладно, Макс, кончай комедию. - Устало отойдя к машине, я махнул рукой. - Ничего он не знает. Зря только его мучили. Придется извиниться.
Сверкнул нож, и освободившиеся кроны берез со свистом взлетели вверх. Истерический хохот Фархада дал знать, чего ему стоили эти полчаса, проведенные в нашей веселой компании. "Наверняка он этого так просто не оставит", - подумал я, и, словно читая мои мысли, Макс приподнял его за волосы и "извинился":
- Если ты, боров испанский, хоть кому-нибудь хоть что-нибудь ляпнешь о сегодняшнем представлении, то я или кто-то из моих ребят привезет тебя сюда во второй раз, и тогда эти самые березки взлетят в воздух не так весело. Ты меня понял?
- Понял, - прекращая истерику, ответил он. - Клянусь мамой.
* * *
В кабинете Фокина было сумрачно и накурено. По этой причине некурящий сотрудник старался как можно скорее решить свои дела и оказаться по другую сторону двери, тем более что в приемной крутозадой секретарши Светланы своим людям можно было получить чашку кофе или просто ее всеобещающий взгляд.
- Владимир Васильевич, ну ведь вы сами прекрасно понимаете, что возникли определенные трудности и... - монотонно ныл черноусый майор, когда раздался громкий телефонный звонок.
- Ты свободен. - Хмуро глядя на майора, начальник поднял трубку. Фокин слушает.
- Я из морга, Владимир Васильевич, - с непонятной многозначительностью заявил Шагов.
- Наслаждаешься? - язвительно спросил подполковник.
- Ага. Вася-то наш крякнул, так ведь?
- Крякнул Вася, - сокрушенно согласился начальник, закуривая очередную сигарету. - Крякнул наш жадный до пития Вася. Ты чего звонишь-то?
- Да вот хочу тебя обрадовать. Васю только что вскрывал Корж.
- Ну и что? Ты хочешь передать от него привет?
- Обязательно. И еще от Васи, у которого входной канал раны начинается с правой стороны и, пройдя сквозь сердце, упирается в левое плечо.
- Ладно заливать-то. А то я не видел его! На нем и пятнышка крови не было.
- Его проткнули чем-то очень длинным и тонким вроде спицы, но не спицей. Входной канал едва заметен и имеет продолговатую конфигурацию длиной не более трех миллиметров. Что-то вроде стилета, но и не стилет. Так что звони прокурору, как говорится, убийство налицо. И этого дядю Пашу, наверное, надо в клетку.
- Уже сидит. Я как предчувствовал, на всякий случай прихватил его с собой.
- Ладно, сейчас выезжаю, - хмыкнул Шагов положил трубку.
- "Вася, Вася, я снялся в новой кофте голубой..." - в свою очередь положив трубку, задумчиво процитировал фольклор Фокин и, усевшись поудобней, набрал номер прокуратуры.
Обрисовав ситуацию, он положил трубку и, не медля ни минуты, вызвал машину, оперативника и самого дядю Пашу. Через десять минут они стоял возле знакомой халупы, куда входить не особенно хотелось по причине блевотного запаха и застаревшего перегара, которым, казалось, навеки пропитаны все стены.
- Ну что, Алеха, - обратился он к оперативнику, к руке которого был прикован дядя Паша, - думай не думай, а прыгать надо. Витя, закрывай машину, пойдешь с нами, втроем-то хоть накурим, все не так тошно будет.
Закурив по сигарете и вдохнув свежего воздуха, они как в омут окунулись в протухлую вонь бомжатника. Еще раз внимательно осмотрев матрас, подушку и брошенную на него рухлядь и не найдя следов крови, Фокин велел оперативнику пристегнуть дядю Пашу к койке.
- Ну что, орел молодой, будем правду говорить или опять сказки сказывать? - впервые за все время обратился он к Сергееву.
- Про что это вы, гражданин начальник? - удивился дядя Паша. - Я ведь вам все как на духу поведал. Если и есть тут моя вина, то только в том, что я во второй раз за водярой сгонял. Не уберег Ваську. Обидно-то как. А мать-то, поди, сейчас как убивается да меня проклинает. Прости, Зина, виноват я перед тобой, не удержал Ваську. Вот горе-то какое.
- Это мы уже слышали, так что давай новенькое.
- Какое новенькое? Не знаю я никакого новенького.
- А ты вспомни. Напряги память и вспомни, чем ты своего Ваську пырнул.
- Господи ты боже мой, какие страсти вы мне тут говорите. Да разве можно честному человеку говорить такие недобрые слова?
- Ты мне тут на Бога не коси, - ухмыльнулся подполковник, представив себе дядю Пашу в монашеском одеянии. - Ишь какой набожный выискался. Инок смиренный, старец честной! Говори, чем пырнул Ваську.
- Побойтесь бога, у меня ничего такого нет. Не то что человека, у меня краюху хлеба нечем отрезать. Все ножики потаскали алкаши несчастные. А вы говорите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- Да и хрен с ним, одним ворюгой было бы меньше. А почему ты так уверен в его непричастности? Может быть, хоть краем уха он что-то слышал. Давай покрутим его еще немного, вдруг да что-то выдавим из него.
- Ладно. Только теперь крутить буду я, а ты выполнять мои команды.
- Хорошо, - нехотя согласился он и выжидательно присел на корточки возле машины.
- Капустный слизняк, считай, что тебе повезло, - подходя к окаменевшему от ужаса Фархаду, усмехнулся я. - Так ты скажешь, куда вы дели Зобова, или мы начнем допрос с пристрастием, как в добрые старые времена.
- Я не знаю, я правда ничего не знаю, - пролепетал он побелевшими губами.
- Как знаешь, - равнодушно согласился я. - Макс, нагника мне эту березку.
- А на кой она тебе? - забрасывая аркан на самую верхушку, спросил он.
- Скоро увидишь, - помогая ему пригнуть и привязать пружинистую березу к сосне, ответил я. - Ну что, Фархад, ты готов?
- К чему? - с ужасом глядя на наши страшные приготовления, прохрипел он осевшим голосом. - К чему я должен быть готовым?
- К тому, чтобы посмотреть на мир с высоты этой березы.
- Так она ж не поднимет такую тушу, - трезво рассчитав возможности дерева и вес тела Фархада, засомневался Ухов. - Надо бы еще одну подогнать.
- Согласен, - одобрил я его практичность. - Только бери вон ту, что подальше.
- Верно, - вторично забрасывая аркан, оскалился он. - Они порвут его пополам, как жирного новогоднего индюка. Подсоби-ка. Крепкая лесина попалась.
Когда верхушки обеих берез оказались привязанными в метре от земли к толстому стволу сосны, Фархад начал проявлять серьезные признаки беспокойства.
- Что вы делаете, не надо, я не хочу!
- Еще бы! Никто не хотел умирать, - привязывая одну его ногу к левой березе, глубокомысленно заметил Макс.
- Мужики, остановитесь, - прохрипел он, почти теряя сознание. Поверьте, я дам вам много денег, очень много, только не делайте этого.
- Много денег не бывает, - рассудительно прогудел Ухов, привязывая его вторую ногу. - Ну что, у меня все готово. Козлодрание можно начинать.
- Миленькие мои, ну не надо, не надо, я вас прошу, - моля пощады, заплакал барыга. - Я не хочу, у меня же детки, мальчик Руслан и девочка Гульнара. Как они без меня останутся? Ну сжальтесь вы надо мной, миленькие, я никому ничего не скажу, клянусь вам своей матерью. Только отпустите, заберите все деньги, джип, дом, только пощадите.
- Скажешь нам, что вы сделали с Зобовым, и мы немедленно тебя отпускаем, если же нет, то я перерезаю веревку, и две половины твоей туши будут болтаться на березах на радость воронам и мурашам. Считаю до трех. Раз... Два...
- Подождите, не надо. Я действительно ничего не знаю, но я вас прошу, если вы так хотите меня убить, то пристрелите из моего пистолета.
- Ладно, Макс, кончай комедию. - Устало отойдя к машине, я махнул рукой. - Ничего он не знает. Зря только его мучили. Придется извиниться.
Сверкнул нож, и освободившиеся кроны берез со свистом взлетели вверх. Истерический хохот Фархада дал знать, чего ему стоили эти полчаса, проведенные в нашей веселой компании. "Наверняка он этого так просто не оставит", - подумал я, и, словно читая мои мысли, Макс приподнял его за волосы и "извинился":
- Если ты, боров испанский, хоть кому-нибудь хоть что-нибудь ляпнешь о сегодняшнем представлении, то я или кто-то из моих ребят привезет тебя сюда во второй раз, и тогда эти самые березки взлетят в воздух не так весело. Ты меня понял?
- Понял, - прекращая истерику, ответил он. - Клянусь мамой.
* * *
В кабинете Фокина было сумрачно и накурено. По этой причине некурящий сотрудник старался как можно скорее решить свои дела и оказаться по другую сторону двери, тем более что в приемной крутозадой секретарши Светланы своим людям можно было получить чашку кофе или просто ее всеобещающий взгляд.
- Владимир Васильевич, ну ведь вы сами прекрасно понимаете, что возникли определенные трудности и... - монотонно ныл черноусый майор, когда раздался громкий телефонный звонок.
- Ты свободен. - Хмуро глядя на майора, начальник поднял трубку. Фокин слушает.
- Я из морга, Владимир Васильевич, - с непонятной многозначительностью заявил Шагов.
- Наслаждаешься? - язвительно спросил подполковник.
- Ага. Вася-то наш крякнул, так ведь?
- Крякнул Вася, - сокрушенно согласился начальник, закуривая очередную сигарету. - Крякнул наш жадный до пития Вася. Ты чего звонишь-то?
- Да вот хочу тебя обрадовать. Васю только что вскрывал Корж.
- Ну и что? Ты хочешь передать от него привет?
- Обязательно. И еще от Васи, у которого входной канал раны начинается с правой стороны и, пройдя сквозь сердце, упирается в левое плечо.
- Ладно заливать-то. А то я не видел его! На нем и пятнышка крови не было.
- Его проткнули чем-то очень длинным и тонким вроде спицы, но не спицей. Входной канал едва заметен и имеет продолговатую конфигурацию длиной не более трех миллиметров. Что-то вроде стилета, но и не стилет. Так что звони прокурору, как говорится, убийство налицо. И этого дядю Пашу, наверное, надо в клетку.
- Уже сидит. Я как предчувствовал, на всякий случай прихватил его с собой.
- Ладно, сейчас выезжаю, - хмыкнул Шагов положил трубку.
- "Вася, Вася, я снялся в новой кофте голубой..." - в свою очередь положив трубку, задумчиво процитировал фольклор Фокин и, усевшись поудобней, набрал номер прокуратуры.
Обрисовав ситуацию, он положил трубку и, не медля ни минуты, вызвал машину, оперативника и самого дядю Пашу. Через десять минут они стоял возле знакомой халупы, куда входить не особенно хотелось по причине блевотного запаха и застаревшего перегара, которым, казалось, навеки пропитаны все стены.
- Ну что, Алеха, - обратился он к оперативнику, к руке которого был прикован дядя Паша, - думай не думай, а прыгать надо. Витя, закрывай машину, пойдешь с нами, втроем-то хоть накурим, все не так тошно будет.
Закурив по сигарете и вдохнув свежего воздуха, они как в омут окунулись в протухлую вонь бомжатника. Еще раз внимательно осмотрев матрас, подушку и брошенную на него рухлядь и не найдя следов крови, Фокин велел оперативнику пристегнуть дядю Пашу к койке.
- Ну что, орел молодой, будем правду говорить или опять сказки сказывать? - впервые за все время обратился он к Сергееву.
- Про что это вы, гражданин начальник? - удивился дядя Паша. - Я ведь вам все как на духу поведал. Если и есть тут моя вина, то только в том, что я во второй раз за водярой сгонял. Не уберег Ваську. Обидно-то как. А мать-то, поди, сейчас как убивается да меня проклинает. Прости, Зина, виноват я перед тобой, не удержал Ваську. Вот горе-то какое.
- Это мы уже слышали, так что давай новенькое.
- Какое новенькое? Не знаю я никакого новенького.
- А ты вспомни. Напряги память и вспомни, чем ты своего Ваську пырнул.
- Господи ты боже мой, какие страсти вы мне тут говорите. Да разве можно честному человеку говорить такие недобрые слова?
- Ты мне тут на Бога не коси, - ухмыльнулся подполковник, представив себе дядю Пашу в монашеском одеянии. - Ишь какой набожный выискался. Инок смиренный, старец честной! Говори, чем пырнул Ваську.
- Побойтесь бога, у меня ничего такого нет. Не то что человека, у меня краюху хлеба нечем отрезать. Все ножики потаскали алкаши несчастные. А вы говорите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46