Вот прошлое этого глашатая отказа от насильственных действий: восемь голодовок - в общей сложности 147 дней, два года заключения в тюрьмах Барселоны и Мадрида (Карабанчель). Полиция пыталась отговорить его от этой новой формы протеста. Каждый вечер наряд вооруженных полицейских отвозил его из Барселоны и оставлял на пустынной дороге. "Но они поняли, что это бесполезно. Я останавливаю какую-нибудь автомашину и завтра я уже на своем посту, перед ними"...
Рабочие руководители более не озабочены тем, где они будут проводить свои "провинциальные" или "национальные" собрания. Двери церквей, монастырей, приходских помещений широко открыты. "Раньше, - говорят они, - нам приходилось собираться под соснами".
Теперь о басках.
Хосе Антонио де Агирре сформировал первое правительство Страны Басков в составе социал-христиан, социалистов, либералов и коммунистов в Гернике, 7 октября 1936 года, когда Республика сражалась с фашистами.
Правительство Агирре выпускало свои деньги, ввело свой флаг, выдавало паспорта, организовало демократическую власть. Его народная армия в течение года мужественно сражалась на фронте от Сан-Себастьяна до Сантандера. Существование первого правительства Страны Басков прекратилось через год. Баски-республиканцы потеряли более пятидесяти тысяч человек, четверть миллиона басков эмигрировали.
"Французское сопротивление нацистской оккупации длилось четыре года, говорит бывший министр внутренних дел Баскского правительства Телесфоро де Монсон. - Наше сопротивление продолжается сорок лет. Мы боролись на территории нашей родины и за границей - во французских партизанских отрядах или в рядах французской армии. Мы продолжаем бороться против режима, который пришел на смену режиму Франко. Я, как христианин и демократ, веду борьбу в сфере идей. Однако многие наши молодые соотечественники, не знавшие войны, примкнули к баскской военной социал-революционной организации национального освобождения "Эускади Та Аскатасуна" ("Страна Басков и свобода"), иначе говоря, ЭТА".
В 1963 году во Франции рождается "Эмбата" ("Ветер, предвещающий бурю"). Это начало исторического процесса, вскоре дополненного присоединением к баскскому движению карликов, сторонников принца Бурбона Пармского, которые отмежевались от франкизма.
Как умеренные республиканцы из Баскской националистической партии", так и карлисты ныне считают себя "ирландцами" Иберийского полуострова. Они считают, что Страна Басков может быть только свободной республикой, подобно Эйре, и что три другие "французские" провинции ни в коем случае не должны стать "Ольстером" баскской нации.
Согласно документам "Эмбата" (запрещенная, но менее подпольная, чем "испанская" ЭТА, "французская" автономистская организация) Страна Басков является целым экономическим районом, население ее - почти три миллиона, и она может встать в один ряд с 30 суверенными государствами, менее населенными, чем она, и с 10 суверенными, территория каждой из которых меньше ее территории.
Баскская нация сосредоточена в пяти городах: Сан-Себастьяне, Памплоне, Баракальдо, Витории и Бильбао. Основными экономическими ресурсами являются железные рудники, металлургическая, электронная и химическая промышленность Бискайи, сельское хозяйство провинций севера и юга (пшеница, вино, молоко и мясо) и рыболовство - на двухкилометровом, богатейшем побережье Бискайского залива вылавливается половина всего европейского улова тунца. Значительный источник доходов - туризм в районе Биаррица и Сан-Себастьяна.
Все усилия "испанских" басков со времен гражданской войны направлены на изменение формы мадридского авторитарного правления, чтобы добиться средств для достижения независимости.
Федерализм, которого требует наше национально-освободительное движение, говорят баски, - представляет собой форму современной, прямой, глобальной демократии, которая зиждется на интернационализме и самоуправлении. Сейчас мы лишены права учить детей родному языку, петь свои песни, иметь свою литературу и поднимать свой флаг.
Определенная часть ЭТА ныне отвергает методы политической борьбы и прибегает к террору, что усложняет ситуацию. ЭТА лишила себя многих сторонников, когда ее члены убили пожилого бизнесмена Берасади, похищенного ими, чтобы получить выкуп в двести миллионов песет. Берасади был найден мертвым у обочины шоссе неподалеку от Сан-Себастьяна спустя три недели после того, как был похищен. Правительство запретило его семье уплатить за него выкуп или вступать в какие-либо контакты с похитителями.
Группировка молодых активистов, которые борются за баскскую автономию, оказалась в центре внимания всего мира, когда в 1973 году ее члены убили в Мадриде премьер-министра Луиса Карреро Бланке. Баски отнеслись к этой дерзкой операции ЭТА, сорвавшей тщательно вынашиваемые генералом Франко планы обеспечения структуры власти после своей смерти, с восхищением. Но убийство Берасади, владельца фабрики швейных машин, вызвало возмущение, говоря мягко.
Даже "Баскская националистическая партия", сочувствующая ЭТА, осудила это убийство. Она опубликовала заявление, в котором указала, что до сих пор она никогда не осуждала насильственных действий баскских активистов, потому что считала, что они спровоцированы репрессиями режима Франко. Но даже война имеет свою этику, и убийство Берасади не может быть оправдано.
Галисийские националисты пока молчат. Впрочем, не зря в Испании считают, что среди галисийцев много людей, "которые слышат, как растет трава": тишина в Испании сплошь и рядом обманчива.
Национализм в Каталонии и Стране Басков оказался неким детонатором тотального взрыва националистических тенденций в стране.
- Поразительно, как эта болезнь заразна, - говорил мне испанский приятель, трезво думающий финансист, тяготеющий к "центру", к стабильной "демократии западногерманского образца". - Я недавно был в Андалузии. И там сейчас появились организации, в которых говорят о необходимости предоставления автономии Андалузии. Я спросил собеседников: "Автономию от кого? От самих себя?" - "Нет, - ответили мне, - от урбанистического, американизированного Мадрида, который легко отдал всю тяжелую индустрию баскам, а издательства, кораблестроение, точную механику безумным каталонцам. Мы хотим сохранить свою духовную независимость. Севилья, как столица, может спасти нас. Мадрид никогда!"
Главным борцом против "сепаратизма" испанские газеты в один голос называют министра внутренних дел и заместителя премьера Фрагу Ирибарне. Ему пятьдесят три года. "Галисиец, - шутят в Испании, - он маскирует свой сепаратизм мадридским патриотизмом".
В отличие от спокойных и медлительных галисийцев, Фрага вспыльчив и стремителен. Его политическая карьера началась давно, в период экономического и туристского бума Испании. Совсем молодым человеком, - ему тогда не было и тридцати, - юрист и исследователь международных проблем, Фрага стал заведующим кафедрой Мадридского университета; потом рывок в государственную деятельность секретарь комиссии по иностранным делам в кортесах. Затем - директор "Института испанской культуры", того, который сейчас ведет столь широкую пропагандистскую работу, напоминая всем о великой мировой культуре, носителями которой являются испанцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Рабочие руководители более не озабочены тем, где они будут проводить свои "провинциальные" или "национальные" собрания. Двери церквей, монастырей, приходских помещений широко открыты. "Раньше, - говорят они, - нам приходилось собираться под соснами".
Теперь о басках.
Хосе Антонио де Агирре сформировал первое правительство Страны Басков в составе социал-христиан, социалистов, либералов и коммунистов в Гернике, 7 октября 1936 года, когда Республика сражалась с фашистами.
Правительство Агирре выпускало свои деньги, ввело свой флаг, выдавало паспорта, организовало демократическую власть. Его народная армия в течение года мужественно сражалась на фронте от Сан-Себастьяна до Сантандера. Существование первого правительства Страны Басков прекратилось через год. Баски-республиканцы потеряли более пятидесяти тысяч человек, четверть миллиона басков эмигрировали.
"Французское сопротивление нацистской оккупации длилось четыре года, говорит бывший министр внутренних дел Баскского правительства Телесфоро де Монсон. - Наше сопротивление продолжается сорок лет. Мы боролись на территории нашей родины и за границей - во французских партизанских отрядах или в рядах французской армии. Мы продолжаем бороться против режима, который пришел на смену режиму Франко. Я, как христианин и демократ, веду борьбу в сфере идей. Однако многие наши молодые соотечественники, не знавшие войны, примкнули к баскской военной социал-революционной организации национального освобождения "Эускади Та Аскатасуна" ("Страна Басков и свобода"), иначе говоря, ЭТА".
В 1963 году во Франции рождается "Эмбата" ("Ветер, предвещающий бурю"). Это начало исторического процесса, вскоре дополненного присоединением к баскскому движению карликов, сторонников принца Бурбона Пармского, которые отмежевались от франкизма.
Как умеренные республиканцы из Баскской националистической партии", так и карлисты ныне считают себя "ирландцами" Иберийского полуострова. Они считают, что Страна Басков может быть только свободной республикой, подобно Эйре, и что три другие "французские" провинции ни в коем случае не должны стать "Ольстером" баскской нации.
Согласно документам "Эмбата" (запрещенная, но менее подпольная, чем "испанская" ЭТА, "французская" автономистская организация) Страна Басков является целым экономическим районом, население ее - почти три миллиона, и она может встать в один ряд с 30 суверенными государствами, менее населенными, чем она, и с 10 суверенными, территория каждой из которых меньше ее территории.
Баскская нация сосредоточена в пяти городах: Сан-Себастьяне, Памплоне, Баракальдо, Витории и Бильбао. Основными экономическими ресурсами являются железные рудники, металлургическая, электронная и химическая промышленность Бискайи, сельское хозяйство провинций севера и юга (пшеница, вино, молоко и мясо) и рыболовство - на двухкилометровом, богатейшем побережье Бискайского залива вылавливается половина всего европейского улова тунца. Значительный источник доходов - туризм в районе Биаррица и Сан-Себастьяна.
Все усилия "испанских" басков со времен гражданской войны направлены на изменение формы мадридского авторитарного правления, чтобы добиться средств для достижения независимости.
Федерализм, которого требует наше национально-освободительное движение, говорят баски, - представляет собой форму современной, прямой, глобальной демократии, которая зиждется на интернационализме и самоуправлении. Сейчас мы лишены права учить детей родному языку, петь свои песни, иметь свою литературу и поднимать свой флаг.
Определенная часть ЭТА ныне отвергает методы политической борьбы и прибегает к террору, что усложняет ситуацию. ЭТА лишила себя многих сторонников, когда ее члены убили пожилого бизнесмена Берасади, похищенного ими, чтобы получить выкуп в двести миллионов песет. Берасади был найден мертвым у обочины шоссе неподалеку от Сан-Себастьяна спустя три недели после того, как был похищен. Правительство запретило его семье уплатить за него выкуп или вступать в какие-либо контакты с похитителями.
Группировка молодых активистов, которые борются за баскскую автономию, оказалась в центре внимания всего мира, когда в 1973 году ее члены убили в Мадриде премьер-министра Луиса Карреро Бланке. Баски отнеслись к этой дерзкой операции ЭТА, сорвавшей тщательно вынашиваемые генералом Франко планы обеспечения структуры власти после своей смерти, с восхищением. Но убийство Берасади, владельца фабрики швейных машин, вызвало возмущение, говоря мягко.
Даже "Баскская националистическая партия", сочувствующая ЭТА, осудила это убийство. Она опубликовала заявление, в котором указала, что до сих пор она никогда не осуждала насильственных действий баскских активистов, потому что считала, что они спровоцированы репрессиями режима Франко. Но даже война имеет свою этику, и убийство Берасади не может быть оправдано.
Галисийские националисты пока молчат. Впрочем, не зря в Испании считают, что среди галисийцев много людей, "которые слышат, как растет трава": тишина в Испании сплошь и рядом обманчива.
Национализм в Каталонии и Стране Басков оказался неким детонатором тотального взрыва националистических тенденций в стране.
- Поразительно, как эта болезнь заразна, - говорил мне испанский приятель, трезво думающий финансист, тяготеющий к "центру", к стабильной "демократии западногерманского образца". - Я недавно был в Андалузии. И там сейчас появились организации, в которых говорят о необходимости предоставления автономии Андалузии. Я спросил собеседников: "Автономию от кого? От самих себя?" - "Нет, - ответили мне, - от урбанистического, американизированного Мадрида, который легко отдал всю тяжелую индустрию баскам, а издательства, кораблестроение, точную механику безумным каталонцам. Мы хотим сохранить свою духовную независимость. Севилья, как столица, может спасти нас. Мадрид никогда!"
Главным борцом против "сепаратизма" испанские газеты в один голос называют министра внутренних дел и заместителя премьера Фрагу Ирибарне. Ему пятьдесят три года. "Галисиец, - шутят в Испании, - он маскирует свой сепаратизм мадридским патриотизмом".
В отличие от спокойных и медлительных галисийцев, Фрага вспыльчив и стремителен. Его политическая карьера началась давно, в период экономического и туристского бума Испании. Совсем молодым человеком, - ему тогда не было и тридцати, - юрист и исследователь международных проблем, Фрага стал заведующим кафедрой Мадридского университета; потом рывок в государственную деятельность секретарь комиссии по иностранным делам в кортесах. Затем - директор "Института испанской культуры", того, который сейчас ведет столь широкую пропагандистскую работу, напоминая всем о великой мировой культуре, носителями которой являются испанцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36