начальные черногорцы получили 160 медалей на 1000 червонных. В царской грамоте говорилось, что эти награды не по достоинству, не по заслугам, но больше дать нельзя, потому что война с еретиком королем шведским поглощает все доходы.
С этих пор начинается прием славян и других христиан восточного исповедания в русскую службу. Так вступил в русскую службу Милорадович и сделан был гадяцким полковником в Малороссии; кроме него вступили в русскую службу другие сербские, молдавские и валашские офицеры и рядовые, турецкие и австрийские подданные. Их разместили в Киевской и Азовской губерниях, полковникам дано по местечку или по знатному селу, прочим офицерам — по нескольку дворов, на хозяйственное обзаведение даны деньги и хлеб; им дано право перезывать к себе еще людей из своих народов и обещаны другие земли. Петр так. сознавал важность связи своего народа с народами соплеменными, что счел своею обязанностию делиться с ними последним куском, как говорится. Сербский архиепископ Моисей Петрович приехал в Россию и привез от своего народа просьбу, в которой сербы, величая Петра новым Птоломеем, умоляли прислать двоих учителей латинского и славянского языка, также книг церковных: «Будь нам второй апостол, просвети и нас, как просветил своих людей, да не скажут враги наши: где их Бог?»
Петр велел отправить богослужебных книг на 20 церквей, 400 букварей, сто грамматик. Отправлены были и учителя с большим по тогдашнему времени жалованьем, — отправлены были русские учителя, когда сама Россия имела их так мало.
Но если Петр считал своею обязанностию помогать и отдаленным соплеменникам, то понятно, что не мог не обратить внимания на горькую судьбу русских людей, которые за свою русскую народность, за свою русскую веру терпели притеснения в соседнем государстве, хотя и славянском, но католическом. Петр был в союзе с польским королем Августом II. Август изменил союзу, когда, несмотря на сильную помощь, несмотря на Калишскую победу, тайком от царя заключил мир с Карлом XII и отказался от польского престола. Несмотря на то, после Полтавы Петр восстановил его на польском престоле. Казалось, можно бы ожидать благодарности, но на благодарность в политике нельзя рассчитывать. Август был немецкий государь, саксонский курфюрст, который смотрел на Польшу как на средство усиления для своего дома, смотрел и на русского царя как на орудие для этого усиления.
Но как скоро оказалось, что Петру никак уже не приходится служить орудием в руках какого-нибудь Августа; как скоро оказалось, что могущественная Россия и ее великий царь никак не позволят саксонскому курфюрсту усиливаться на счет Польши, так тесно связанной с Восточною Россиею роковой связью России Западной; как скоро оказалось, что Петр, завоевавший Ливонию без помощи Августа, не отдаст ее ему, то Август счел полезным для себя отстать от России, сблизиться с враждебными ей державами, с Франциею, Турциею, показать им, что он вовсе не союзник русского царя, готов сделаться и врагом его и потому согласно с их интересом поддерживать его на польском престоле; а между тем под шумок, пока еще Петр занят шведскою войною, Август хотел достигнуть своей цели в Польше, подчинив себе Речь Посполитую посредством саксонского войска. Два года сряду — 1713 и 1714 — был в Польше большой неурожай, а между тем голодная страна должна была содержать саксонское войско, которого король не выводил, несмотря на все просьбы поляков, несмотря на требования России. Поляки на сеймиках кричали, что их вольность уже кончается, что им остается одно спасение — просить обороны у российского орла. Наконец восстание вспыхнуло, образовалась конфедерация, и конфедераты начали биться с саксонцами.
Литовский гетман Потей обратился к Петру с вопросом, что ему делать. В Польше конфедерация, которая требует, чтоб и Литва соединилась с нею; одно средство успокоить страну — это защита и посредничество царского величества.
Петр отвечал: «Пусть будет прислано ко мне прошение от всей Речи Посполитой, и тогда я вступлю в посредничество для ее облегчения и примирения с королем».
В марте 1716 года приехали к Петру послы конфедерации с просьбою вступиться в дело; король волею-неволею должен был согласиться на посредничество русского государя. Это новое положение России относительно Польши возбудило сильное движение в соседних державах: и Австрия, и Пруссия стали хлопотать, чтоб поляки приняли и их посредничество, но дело обошлось и без них: благодаря движению русских войск саксонские войска в 14 дней должны были очистить Польшу.
Но, избавив поляков от саксонцев, Петр должен был избавить православных жителей Западной России от польских притеснений. В XVI и XVII веках религиозное гонение, поднятое на русское народонаселение в польских областях, повело к сильному движению среди него, физическому и нравственному, вследствие чего значительная часть русских земель отторгнулась от Польши и присоединилась к России восточной, или Великой. Это событие еще более раздражило поляков, заставило их еще более хлопотать о том, как бы уменьшить во владениях Речи Посполитой число русских, как бы заставлять их ополячиваться, т.е. обращаться в католицизм или сначала в унию. Хотели таким образом уменьшить число людей, которые тянули к России, ждали от нее помощи и покровительства; особенно старались окатоличить, ополячить как можно скорее православную шляхту, ибо шляхтич как член сейма был членом правительства, а на сеймах боялись людей, которые могли бы поддерживать русские интересы, русские требования. Отсюда, после окончания борьбы у Польши с Россиею Андрусовским перемирием, а потом и Вечным Московским миром, гонение на православных в Польше, отнятие архиерейских кафедр у православных и отдача их униатам не ослабевают, но усиливаются. Православные обращаются с жалобами к русскому правительству, и Петр для прекращения этих жалоб решается употребить сильные меры.
В 1722 году приезжает в Москву белорусский епископ Сильвестр, князь Четвертинский, представляет длинный список обид и притеснений, какие терпит православное духовенство от католиков, показывает знаки ран, полученных им самим за то, что вступился за своих священников, палками обращаемых в унию. Петр написал королю, что единственное средство прекратить жалобы православных — это составить комиссию для исследования обид и получения за них удовлетворения. Но эту комиссию нельзя составить из одних поляков-католиков, в ней непременно должен быть русский и царский подданный. «Если же паче чаяния, — писал Петр королю, — удовлетворения не воспоследует, то мы будем принуждены сами искать себе удовлетворения». Не дожидаясь ответа, Петр уже назначил своего комиссара, переводчика при русском посольстве в Варшаве, западнорусского же уроженца Рудаковского, которому немедленно же велел ехать в Могилев, осведомиться подлинно обо всех обидах людям греческого исповедания, приготовить все доказательства для комиссии и стараться, чтоб впредь не было гонения на православных.
Протестанты в польских владениях также обратились к Петру с просьбою о покровительстве; видя это, прусский двор спешил также присоединиться к делу, обратился к русскому государю с просьбою заступиться за евангеликов, гонимых в Польше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
С этих пор начинается прием славян и других христиан восточного исповедания в русскую службу. Так вступил в русскую службу Милорадович и сделан был гадяцким полковником в Малороссии; кроме него вступили в русскую службу другие сербские, молдавские и валашские офицеры и рядовые, турецкие и австрийские подданные. Их разместили в Киевской и Азовской губерниях, полковникам дано по местечку или по знатному селу, прочим офицерам — по нескольку дворов, на хозяйственное обзаведение даны деньги и хлеб; им дано право перезывать к себе еще людей из своих народов и обещаны другие земли. Петр так. сознавал важность связи своего народа с народами соплеменными, что счел своею обязанностию делиться с ними последним куском, как говорится. Сербский архиепископ Моисей Петрович приехал в Россию и привез от своего народа просьбу, в которой сербы, величая Петра новым Птоломеем, умоляли прислать двоих учителей латинского и славянского языка, также книг церковных: «Будь нам второй апостол, просвети и нас, как просветил своих людей, да не скажут враги наши: где их Бог?»
Петр велел отправить богослужебных книг на 20 церквей, 400 букварей, сто грамматик. Отправлены были и учителя с большим по тогдашнему времени жалованьем, — отправлены были русские учителя, когда сама Россия имела их так мало.
Но если Петр считал своею обязанностию помогать и отдаленным соплеменникам, то понятно, что не мог не обратить внимания на горькую судьбу русских людей, которые за свою русскую народность, за свою русскую веру терпели притеснения в соседнем государстве, хотя и славянском, но католическом. Петр был в союзе с польским королем Августом II. Август изменил союзу, когда, несмотря на сильную помощь, несмотря на Калишскую победу, тайком от царя заключил мир с Карлом XII и отказался от польского престола. Несмотря на то, после Полтавы Петр восстановил его на польском престоле. Казалось, можно бы ожидать благодарности, но на благодарность в политике нельзя рассчитывать. Август был немецкий государь, саксонский курфюрст, который смотрел на Польшу как на средство усиления для своего дома, смотрел и на русского царя как на орудие для этого усиления.
Но как скоро оказалось, что Петру никак уже не приходится служить орудием в руках какого-нибудь Августа; как скоро оказалось, что могущественная Россия и ее великий царь никак не позволят саксонскому курфюрсту усиливаться на счет Польши, так тесно связанной с Восточною Россиею роковой связью России Западной; как скоро оказалось, что Петр, завоевавший Ливонию без помощи Августа, не отдаст ее ему, то Август счел полезным для себя отстать от России, сблизиться с враждебными ей державами, с Франциею, Турциею, показать им, что он вовсе не союзник русского царя, готов сделаться и врагом его и потому согласно с их интересом поддерживать его на польском престоле; а между тем под шумок, пока еще Петр занят шведскою войною, Август хотел достигнуть своей цели в Польше, подчинив себе Речь Посполитую посредством саксонского войска. Два года сряду — 1713 и 1714 — был в Польше большой неурожай, а между тем голодная страна должна была содержать саксонское войско, которого король не выводил, несмотря на все просьбы поляков, несмотря на требования России. Поляки на сеймиках кричали, что их вольность уже кончается, что им остается одно спасение — просить обороны у российского орла. Наконец восстание вспыхнуло, образовалась конфедерация, и конфедераты начали биться с саксонцами.
Литовский гетман Потей обратился к Петру с вопросом, что ему делать. В Польше конфедерация, которая требует, чтоб и Литва соединилась с нею; одно средство успокоить страну — это защита и посредничество царского величества.
Петр отвечал: «Пусть будет прислано ко мне прошение от всей Речи Посполитой, и тогда я вступлю в посредничество для ее облегчения и примирения с королем».
В марте 1716 года приехали к Петру послы конфедерации с просьбою вступиться в дело; король волею-неволею должен был согласиться на посредничество русского государя. Это новое положение России относительно Польши возбудило сильное движение в соседних державах: и Австрия, и Пруссия стали хлопотать, чтоб поляки приняли и их посредничество, но дело обошлось и без них: благодаря движению русских войск саксонские войска в 14 дней должны были очистить Польшу.
Но, избавив поляков от саксонцев, Петр должен был избавить православных жителей Западной России от польских притеснений. В XVI и XVII веках религиозное гонение, поднятое на русское народонаселение в польских областях, повело к сильному движению среди него, физическому и нравственному, вследствие чего значительная часть русских земель отторгнулась от Польши и присоединилась к России восточной, или Великой. Это событие еще более раздражило поляков, заставило их еще более хлопотать о том, как бы уменьшить во владениях Речи Посполитой число русских, как бы заставлять их ополячиваться, т.е. обращаться в католицизм или сначала в унию. Хотели таким образом уменьшить число людей, которые тянули к России, ждали от нее помощи и покровительства; особенно старались окатоличить, ополячить как можно скорее православную шляхту, ибо шляхтич как член сейма был членом правительства, а на сеймах боялись людей, которые могли бы поддерживать русские интересы, русские требования. Отсюда, после окончания борьбы у Польши с Россиею Андрусовским перемирием, а потом и Вечным Московским миром, гонение на православных в Польше, отнятие архиерейских кафедр у православных и отдача их униатам не ослабевают, но усиливаются. Православные обращаются с жалобами к русскому правительству, и Петр для прекращения этих жалоб решается употребить сильные меры.
В 1722 году приезжает в Москву белорусский епископ Сильвестр, князь Четвертинский, представляет длинный список обид и притеснений, какие терпит православное духовенство от католиков, показывает знаки ран, полученных им самим за то, что вступился за своих священников, палками обращаемых в унию. Петр написал королю, что единственное средство прекратить жалобы православных — это составить комиссию для исследования обид и получения за них удовлетворения. Но эту комиссию нельзя составить из одних поляков-католиков, в ней непременно должен быть русский и царский подданный. «Если же паче чаяния, — писал Петр королю, — удовлетворения не воспоследует, то мы будем принуждены сами искать себе удовлетворения». Не дожидаясь ответа, Петр уже назначил своего комиссара, переводчика при русском посольстве в Варшаве, западнорусского же уроженца Рудаковского, которому немедленно же велел ехать в Могилев, осведомиться подлинно обо всех обидах людям греческого исповедания, приготовить все доказательства для комиссии и стараться, чтоб впредь не было гонения на православных.
Протестанты в польских владениях также обратились к Петру с просьбою о покровительстве; видя это, прусский двор спешил также присоединиться к делу, обратился к русскому государю с просьбою заступиться за евангеликов, гонимых в Польше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54