Ван поменял диаграмму на другую, ещё лучше с множеством разноцветных полосочек и стрелочек.
– Но даже для нас, небольшого координационного бюро, необходимые закупки потянут на шестнадцать миллионов долларов. Таких денег у нас нет.
Третья диаграмма.
– Мы в БКПКИ не можем ждать, как обычно, восемь месяцев установки традиционного защищённого оборудования. Мы со вчерашнего дня должны приступить к работе. Ни времени, ни денег мы не можем тратить на лишние закупки. Но одновременно мы должны соблюдать весьма жёсткие условия безопасности. Совместите два этих вектора, и сойдутся они в одной точке.
Ван поменял диаграммы. Экран довольно долго оставался тёмным, но, к облегчению программиста, «Пауэрпойнт» не завис.
– Мы должны создать самоновейшую, принципиально иную систему. Вырваться за пределы. Очень быстро. Очень тихо. Силами десятой доли тех специалистов, что были бы вовлечены в обычный проект. Совершенно новое оборудование и алгоритмы.
В зале стало тихо, как в церкви. Слушатели не сводили с Вана глаз. Джеб сиял в бледных отблесках плазменного экрана.
– У нас в БКПКИ есть одно огромное преимущество перед всеми остальными. Мы можем не оглядываться на безмозглых поставщиков софтвера, потому что мы, в БКПКИ, программируем сами. Так что мы в силах построить – и построим – собственный суперкластер «Грендель». «Грендели» базируются на устаревших процессорах, но параллельное распределение устраняет тупики фон Ноймана.
Ещё одна красивенькая диаграмма.
– Всего за сотню тысяч мы создадим новую федеральную систему, по вычислительной мощности превосходящую всю сеть министерства торговли. И – в ближайшей перспективе – эта система будет превосходно защищённой. Потому что ни один хакер ещё не нашел и не вскрыл уязвимостей в алгоритме распределённых вычислений «Грендель». Во всём мире есть с десяток программистов, которые этот алгоритм понимают. Все они – законопослушные американцы, академики программирования… и все они очень, очень занятые люди.
Руку вскинул поздно пришедший долговязый парень с обшарпанным лэптопом на коленях:
– Можно вопрос, сэр?
– Да?
– Вы, доктор Дерек Вандевеер, принадлежите к их числу?
– Да. Остальные девять – мои знакомые. А вы кто такой?
– Я вообще-то сетевой журналист, и…
– Совещание закрыто!!! – взвыл Джеб, вскочив на ноги.
Ван лежал в постели, пялился в потолок и размышлял о потоках. Вану всегда хотелось учудить с потоками данных что-нибудь важное и полезное, потому что поточная структура изначально совершеннее обычной файловой. Ван намеревался воспользоваться распределённой поточной структурой в новом «Гренделе», что было уже совсем лишним. Нет на свете кульхацкера, крэкера, пирата-активиста или даже разведслужбы, способных взломать «Грендель». Но «Грендель» на потоках – блин, это был бы полный рулез.
Ван размышлял о потоках, слегка моргая. Размышлял очень вдумчиво. А потом очень-очень вдумчиво. В конце концов до него дошло, что кто-то молотит кулаками в дверь квартиры.
Вздрогнув, он сел и натянул штаны.
Квартиру в Вашингтоне Ван снял через Интернет, на сайте маклерской конторы. Ван очень торопился найти себе жильё в столице, а улица проходила достаточно близко от телефонного коммутатора, чтобы туда можно было протянуть АDSL-кабель. В gif-фaйлe квартира выглядела пристойно. В действительности крошечные комнатки воняли средством от тараканов. Ещё квартира отличалась голыми стенами из уродливого жёлтого кирпича, обшарпанным линолеумом и слоем мерзкой жирной грязи на стенах и потолке кухни. Унитаз качался.
О соседях на веб-сайте тоже ничего не говорилось. Район оказался жутковатый. Ван завёл привычку держать у двери дедов бластер. Люди, которые стучались к нему в дом, обычно пытались продать жильцу понюшку крэка или немного секса.
Сняв очки, Ван припал к глазку. На темной обшарпанной лестнице стояла тощая носатая девчонка с близко посаженными тёмными глазами и черной кудлатой шевелюрой. Одета она была в нелепый халатик из некрашеного – экологически чистого – хлопка, на плече у неё висела бесформенная полотняная сумка. Похожа она была на девочку-скаута, которая распродала всё печенье и живет теперь подаянием.
Ван отпер три здоровенных латунных замка и приоткрыл дверь, не снимая стальной цепочки.
– Доктор Вандевеер?
– Да.
– Я ваша новая секретарша. Можно войти?
Ван поразмыслил и над этим неожиданным вопросом.
– Не покажете ли документ?
Девчонка продемонстрировала залитую в пластик карточку с магнитной полоской и фотографией, на изумительном алом канате. Карточка сообщала, что это «Фанни Гликлейстер, помощник заместителя директора по технической части, БКПКИ».
– О… – выдавил Ван.
Фанни показала ещё одну карточку в глянцевой покуда обертке.
– Я принесла ваш бэджик… э-э… Дерек. Они новые. Вас три дня не было на работе.
– Я работаю, – обиженно заявил Ван. – Просто мне сейчас не до совещаний.
– Можно мне войти? Пожалуйста! Тут страшно!
Ван отстегнул цепочку.
Фанни шагнула через порог, опасливо покосившись на огромный тренажёр культуриста, что занимал большую часть квартиры. Измызганную стену за тренажёром прикрывали постеры с изображением чемпионов фул-контактного карате: выпученные глаза, брызги пота и ноги в красных нейлоновых обмотках.
– Это всё ваше?
– Я только что въехал.
Предыдущий жилец оставил в квартире все свои пожитки, включая стриптизёрские трусы, порножурналы и спортивные тапочки двенадцатого размера. Ван был совершенно уверен, что его или пристрелили, или посадили – что именно сделали, никто то ли не знал, то ли не пытался узнать.
– Bay! – выдохнула Фанни. – Кресло какое кульное!
Магниевое кресло оказалось единственным предметом меблировки, который Ван сумел спасти из мервинстерского особняка: по наитию он зашвырнул кресло в багажник «рейнджровера». Собирался он вообще-то повыбрасывать всю мебель в арендованной квартире и поставить свою – хозяин-кореец уверил его, что против не будет, – но всё времени не хватало.
Фанни Гликлейстер было определенно не двенадцать лет – если приглядеться, она казалась старше Хельги, несчастной уволенной няньки. Но угомонить её было не проще, чем шестиклассницу. Губы ее были обветрены, карие глаза покраснели, веки набрякли.
– Это кресло – оно точно никаких токсинов не испускает? – пропищала она.
Ван уставился на нее.
– Литой магний! Какие токсины?
Фанни элегантно опустилась в кресло.
– Bay! Намного удобнее, чем кажется на вид!
Из полотняной сумки она извлекла толстые очки без дужек и огляделась. Воцарилось зловещее молчание.
– Дерек, ты только не обижайся, но тут ещё страшнее, чем на лестнице. Ты точно программист? Я толпу ботанов знаю, но среди них, ну, культуристов-каратистов из жутких трущоб почти нет. Оп-па… вау! А с кухней что случилось?
– Посидите тут минуточку, – приказал Ван с порога.
Он выскочил в темный коридор и плотно затворил дверь за собой.
– Джеб на проводе, – прохрипела трубка.
– Джеб, ты кого мне прислал? Девчонке двенадцать лет, Джеб, и она только что сбежала из «Маппет-шоу».
– Это, надо полагать, Фанни Гликлейстер.
– Как её зовут, я сам знаю! Спасибо, очень помог!
– Гликлейстер! – настаивал Джеб. – Ей не двенадцать. Ей двадцать шесть. Она дочь Гликлейстера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76