- Да уж, а сейчас у них в животе "смирновская" булькает, когда
они по чужим огородам картошку выкапывают, чтобы зиму
протянуть...- огрызнулась госпожа Тархова.
- Нефтяная река ради вашей касты за кордон текла, пока не
выдохлась.
- Вы - начитанный мальчик, Леня, спасибо за сведения. Но,
между прочим, здесь люди не базаром жили, они думали о том, как
до Марса долететь.
- Братанчик ваш Тархов, как мне кажется, всегда больше думал о
приятных сторонах жизни. Не зря же он служил секретарем
комсомольского горкома, а сейчас - зам Гунякова по фонду.
- А вы спекулянт. Вы Родиной торгуете. Мне про вас лейтенант
Хоробров рассказывал.- перешла в наступление Елена.
- А вы Родиной даже торговать не умеете, поизносилась она
вашими стараниями. Если бы у вас Марс был отчизной, там и
песок стал бы в дефиците.
- Казнокрад.
- После вас мало что в казне осталось.
- Вы, Леня - буржуазный хищник.
- А вы, Лена - красный микроб.
- Перекупщик.
- Да уж у вас не перекупишь, все тут схвачено.
Она несколько замешкалась, а я вежливо помог.
- Еще скажите, жидовская морда. Это вы быстро научитесь
произносить.
- Нет, морда у вас ничего,- неожиданно откликнулась Елена.
И стало ясно, что предыдущей перепалке она никакого особого
значения не придавала. Я ведь не задел ее женских достоинств.
- И у вас отличная. Фигурка тоже потрясная. Может махнем в
лес, за грибками, ягодами и прочими фигами-мигами? Вы в красной
косынке, коса болтается, я в ермолке с развевающимися пейсами. На
велосипеде поедем, говорят он половое влечение снижает.
- А если вдруг увеличивает?
- Тогда лучше сходим куда-нибудь вечерком, потанцуем. Я
отлично чувствую музыку - словно у меня в одном месте
скрипичный ключ. Кроме того я классный плясун. В самом деле, у
меня ноги виртуоза.
- Не верю, вы косолапый... Ладно, вот вам мой телефон,
позвоните сегодня в семь вечера.
- Меня можно на "ты".
- Не засни, Леня, раньше времени.
Как же, засну я. Едва моя цыпочка за ворота, я к телефону.
Собрался гипотезу проверить насчет Цокотухина. Не лежит ли его
книга сейчас в типографии. Вместо Степиной. А поскольку
редакция газеты по совместительству является и издательством, то
рукопись Цокотухина к производству должны готовить именно
там.
- Алле, это из типографии беспокоят. Я по поводу книги
Цокотухина...
Трубку видимо взяла редакционная секретарша.
- Сейчас вам дам Афанасия Петровича...
Это, наверное, зам по производству, а может техред. Я постарался
исказить свой сочный баритон, сделав его тусклым и хриплым.
- Афанасий Петрович, это типография, наборный цех. Где листы
оригинал-макета по Цокотухину с новой корректурой? Мы ж тут не
можем фотопленки в десять приемов делать.
- Так разве вы ничего не получали? Я лично, бля, отдавал Никите
Алексеевичу, вашему начальнику.
Конечно, отдавали, конечно, получали. Цокотухинскую книгу должны
делать с прилежанием. Но я все-таки засек его, голубчика. А
сейчас надо как-нибудь выпутаться.
- А... Никите Алексеевичу. Я, наверное, чего-то не врубился,
первый день после больничного. Чего-то я промашку сделал. Вот
неловкий. Извините, я тут сам все выясню.
Афанасий Петрович скептически хмыкнул, выставляя оценку "два"
моим умственным способностям, и бросил трубку. Я тут же
напечатал на машинке три страницы текста - так, всякую ахинею.
Про то, как три мужика с оборонного завода сделали из двух танков
гусеничный мотоцикл с коляской, добрались на рыбалку и сели
обсуждать сравнительные достоинства виски, денатурата и
одеколона, вдаваясь в химический состав и способы воздействия на
нервные окончания. Потом у меня эти мужики подискутировали
насчет любви, какие из дам стервознее - толстенькие или
тоненькие, с большой или маленькой попкой. И закончили мужики
спором на футбольную тему - мешают ли яйца футболистам.
По-моему, такой эпизодий может в любой книжке иметь место, или я
ничего не смыслю в большой литературе. Наконец я почиркал
карандашом а-ля техредактор, указал, где какой кегль, где жирный
шрифт, где курсив и такое прочее. Оделся попроще и дунул на
велосипеде к типографии.
Там на вахте меня, естественно, стали тормозить.
- Я из газеты, с материалом от техреда, к Никите Алексеевичу.
Вохровка немного покумекала и, глядя на мое уверенное улыбчивое
лицо,- а я как раз седуксеном зарядился - решила пропустить.
Но надо было еще нагло выведать кое-что.
- Где он сидит-то, ваш Лексеич? Я ж впервые.
- Второй этаж, третья дверь налево.
Никита Алексеевич, начальник наборного цеха, весьма удивился
моему появлению.
- Но Петрович твердо обещал, что больше никаких изменений.
- А вы будто не знаете - автор Цокотухин такой капризный.
Вдруг ему до усрач... позарез понадобилось пару предложений
переставить. Он же имеет право сколько-то процентов текста
менять своими коррективами, понимаете.
- Да, но после получения гранок. Звякну-ка я Петровичу,
побранюсь немножко или предела этому не будет.- решил начальник
наборщиков.
Вот так развязка. Куда мне сейчас драпать? Прямо в окно сигануть
или мимо вооруженной вохровки проскочить?
Я весь напрягся, как кот, случайно повстречавший бультерьера. Но
обошлось.
- Что, Афанасия Петровича опять нет... где вы его прячете? ...
да ладно, пустяки...
Никита Алексеевич не стал настаивать на разговоре с Афанасием
Петровичем, звякнул в наборный цех и какой-то парень,-
замызганный, словно им станок протирали,- провел меня туда.
Там я и познакомился с рукописью Цокотухина. Причем сразу
наткнулся на знакомый, хотя и искаженный кусок текста.
"... Пустая трата времени - самая страшная из потерь. А ведь
святая наша обязанность постоянно раздувать в себе огонек
милосердия. Эх, давно я не навещал свою старую учительницу
Любовь Матвеевну, которая научила меня говорить и танцевать
вальс. Чем же порадовать старушку в это смутное неприкаянное
время? Конечно же не заморским токсичным "Сникерсом", а пакетом
наших российских пряников. Пошел я, вдыхая утренние ароматы
ласковых лип и суровых дубов, в магазин на углу Нейтронной, и
уже на расстоянии шагов в сто заметил народ. Люди, простые
труженники, смирно стояли в длинной очереди и лишь кто-то
вздыхал. Мол, опять сволочи из правительства обманули всех,
обещали же, очередей не будет, пора скидать их, дармоедов. Я
прошел мимо дисциплинированно стоящих людей и обратился к
размалеванной продавщице, лениво жующей резинку.
- Почему не торопитесь, почему медленно отпускаете товар?
А она, не глядя в мою сторону, ответила, словно сплюнула.
- На всех не наторопишься. Сюда же полгорода кинулось, разве с
такой оравой управишься,- она походя обозвала "козлом в
кирзухе" старика-ветерана, протягивающего котомку.- Говорят,
метеорит на город свалится, вот все спешно стали запасы
составлять.
Я обернулся к людям:
- А что, правда метеорит на нас упадет?
- Конечно, правительство к зиме все окончательно развалит и
метеорит на народ сбросит,- ответила за людей бабуся в ветхом
зипуне, подпоясанном бечевой.- Они это умеют. Так что лучше
запасаться. Но дерут, сволочи, за продукты втридорога.
И в самом деле, когда я достоял свою очередь, то кулек пряников
обошелся мне в половину месячной зарплаты.
- Почему так дорого, женщина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25