Посем мы с девицей снова расстались, ее забрал в свою юрту
жирный и рослый батыр. А мне старухи-целительницы смазали
зело пахучей мазью изодранные камнями грудь и руки,
но после того был я сброшен в яму глубокую, в земле посидеть.
Никто темницу мою не сторожил, впрочем и выбраться из нее не
виделось возможным. Ближе к утру холод схватил меня за каждую
жилку, за каждую косточку, и всякая внутренняя жидкость словно
бы обратилась в лед. Но где-то с зарею нового дня в ямину
опустился сыромятный ремень и по нему я выполз наружу. За краем
поджидало меня несколько нукеров с лицами, выражающими пока
неведомую мне волю властелина. Не знал я, что мне
сейчас уготовано, останется ли моя голова сидеть на плечах, ино
покатится горемычная - окроплять кровью бесплодные камни.
Мимо затухающих костров и спящих вповалку воинов проведен я был
до края стана, где стоял зоркий дозор, там же били копытами и
махали хвостами мои кони, отодохнувшие и сытые - на Сивке
уже сидела девица де Шуазель. Узнал я ее по хруким
плечам, хотя лицо было закрыто тканью. Взабрался я в седло
своего каурого коня, а один из воинов даже подержал услужливо
мне стремя.
- Неужто ты умертвила того амбала?- с надеждой, но и
некоторым трепетом пожелал услышать я у девицы. Заместо нее
ответствовал нукер:
- Дочь иблиса высосала из батыра все жизненные соки.
После умертвия Беркэ-батыр стал похож на дохлую ящерицу, такой
же зеленый и сморщенный.
Мне почему-то захотелось назвать этого рослого рыжебородого
воина "ротмистром Сольбергом".
- Старухи-целительницы по всякому вертели Беркэ-батыра,
растирали его мазями и поливали снадобьями, но дух жизни уже не
вернулся в его жилы и члены. Не смогли они сыскать и отверстия,
через которые дочь иблиса нашла вход в тело батыра. Неужели
в западных землях все девы и женщины подобны ей?
- Да, друг мой. Остальные девы и жены много хуже, их злые
свойства не дремлют даже при свете дня.
После ночи щеки девицы де Шуазель затянулись румянцем, а
на губах блуждала лукавая улыбка. Из-за того возникали мысли,
что воспользовалась она для смертоубийства блудным отверстием.
Воины сопроводили нас до края долины, где меня с девицей
пропустил конный дозор, а дальше, через ущелье, мы отправились
одни. Спутница была молчалива и лишь искоса постреливала своими
глазками, отчего пробуждалось во мне мышленье о возможных
чаровных силах, каковые в ней таятся.
Наконец девица разомкнула поалевшие уста:
- Устроим же привал и я залатаю твой халат, витязь, пока он не
превратился в сплошную дыру.
- Отчего же не устроить.
Как раз воспарил густой туман, сплошной завесой закрывший
путников, мы стреножили коней и устроили небольшой костер из
наспех собранного хвороста. Я вручил девице свой рваный халат и
восхотел узнать, отчего батыр стал добычей тлена.
- Каким же образом, невинная дева, сгинул поганый воин Беркэ,
да еще по смерти превратился в мерзкого гада? Коли я правильно
понял твои слова, ты не богопротивный упырь, отрыжка адской
утробы, а благочестивое чадо рыцаря-батыра де Шуазеля.
- Я чадо рыцаря-батыра, ведь девушки-простолюдинки не украшают
свои шеи и виски монистами, свои запястья браслетами, свои
носы и персты кольцами.- отринула мои сомнения девица де
Шуазель.
- А не можещь ли ты оказаться в одном лице знатной
девицей, дочерью батыра, и знатным упырем, прости меня Господи?
- Разве не послужила я божьему делу? Тогда и защитить
мое целомудрие мог только светлый ангел, посланец неба.-
сказала девица, вправляя нить в большую костяную иглу.
Пусть так и будет, зачем мне оспаривать ее слова? Тем паче, что
руки девы сновали над моей одежкой.
- Благодарствую тебе, девица, за то, что решила послужить мне
ловкой ручкой и иглой.
- Успеется с твоим благодарствием, москвитянин.
И сделалось мне зябко, несмотря на теплое дыхание костра.
- Откуда тебе ведомо, что я из московского княжества?
- Давно нам ведом ваш замысел с подложной грамотой и окаянным
упырем.- дева принялась за латанье новой дыры.
- Так почему же галльские татары не бросили меня в орлеанскую
темницу?
- Не суетись, витязь. Галльские татары не желают воевать вместе
с гордым султаном Вильгельмом далекую Москву. Они имеют
неудовольствие к нему, поколику стеснил он их волю, отяготив
податями и отняв многие владения для своих ближних беков.
Сразу сделалось тепло и покойно.
- Приятно известила ты меня. Позволь расцелую, да не сочтется
за грех.
- Не распаляйся, милый витязь. Тебе еще надобно уразуметь суть
происшедшего в веках. Галльские татары - татары только по
именованию. Мы - природные франкогаллы. После того, как нукеры
Батыя-хана спалили и разрушили Париж, Орлеан, Нант, Бордо и Лион,
после того как татарские кони напились из Сены и Луары, после
того как не сумели в бою осилить диких звероподобных
кочевников, принуждены мы были отатариться, подладиться под их
вид, платье и обычаи. Пока вы, москвитяне, пытались в своих
лесах отбиваться оружием от ордынцев, мы искали новый путь к
одолению врага. Ордынцы ненасытной волчьей стаей прошли нашу
страну, но не предали мечу всех франкогаллов, потому что им
нужны были мастеровитые ремесленники, франкогалльские жены им
тоже требовались и были предпочтены кривоногим
всадницами-татарками.
- И я бы такое предпочтение выказал.
Девица де Шуазель продолжила, храня ровность голоса и суровость
лика.
- Мы, франкогалльские жены, развивали искусство приманивания,
одурманивания и истребления татарских мужей. Мы не могли уже
блюсти христианскую веру, подложно сделались магометанками, мы
взывали к владыкам судеб, к адским духам, которые раньше
помогали сынам Чингиса, а затем обучили нас тонкой охоте на
души. Взамен мы жертвовали кровь наших жертв. Ито, на место
сгинувших татарских нукеров возвращались наши мужчины, каковые
доселе скрывались на Корсике, островах за Ла-Маншем или в
Арденнах, они стали носить те же имена, что и ордынцы, и
говорить на том же языке. Коли у татарских воинов успевали
родиться дети, то они, хоть и смешанной крови, но вырастали
франкогаллами.
- Так что, считай, ты меня приманила яко татарского мужа, однако
истребила вместо меня батыра Беркэ. Поэтому пора и поцеловать
устами в уста.
Она охотно подвинулась ко мне, даже приникла. Занялось все
хорошо, сладко, а посем я почувствовал - во мне будто дверь
открылася и прямо из серединки потекла моя сила, словно пиво.
Егда холодная тьма уже опустилась на меня, истечение силы вдруг
прекратилось и ко мне, как большие мухи, прилетели слова:
- Ты завез меня в эту пустынь, яко коварный мучитель, и нынче
я покидаю тебя здесь. Твой халат и шапка позволят мне выглядеть
подобно мужу, а тебе они уже не понадобятся, дорогой москвитянин.
Правило должно быть соблюдено, таков наш договор с владыками
судеб.
И тут мгла окончательно поглотила меня. Я только и успел
крикнуть в густую пустоту: "Будь проклято время сие, лишенное
благодетельного влияния техники." Вдруг молния метнулась в мою
сторону и, ставши ослепительным сиянием, продернула меня сквозь
какой-то туннель.


4.
Очнулся на сей раз я от стужи. И сразу взбрыкнул зубами.
Наверное, потому что на мне ни халата, ни бешмета, ни
даже шароваров - все уперла проклятая девка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17