Из мясистого футляра снежной белизны торчит пурпурный столбик. Маленькие мушки опыляют громадный цветок, и для того, чтобы привлечь их, арум издает этот отвратительный запах. Внешность величественная, но запах отвратительный.
У трудолюбивой природы нет ни минуты покоя.
Веломоди к чему-то прислушивается и подает рукой знак. Под ближайшим кустом послышался глухой писк. Птица или насекомое — трудно разобрать.
— Погоди! — воскликнула девушка, схватила валявшуюся на земле палочку, подбежала к кусту и быстро начала разгребать траву.
Нашла. Поднимает на палочке что-то длинное, тонкое, медленно извивающееся, как змея. Оказывается, вовсе не змея. С трудом поверил глазам: дождевой червь длиною в метр, толщиною с палец. К тому же червь издает писклявые звуки.
— Ну, сегодня нам попадаются оплошные великаны и чудища! — смеюсь я, пряча редкую добычу в банку.
Со стороны залива послышался тихий, размеренный всплеск весел. Чья-то лодка подплыла к тому месту, где тропинка подходит к заливу. Сначала мы услышали, как лодка причалила и люди выскочили на берег, потом мы увидели их. Четверо молодых мальгашей быстрым шагом идут по тропинке и приближаются к нам. Меня удивило, что двое из них держат в руках копья с острыми железными наконечниками. Такое оружие имеют далеко на юге острова мужчины племени антандрои. Здесь такого обычая нет.
— Это антандрои? — спрашиваю девушку.
— Нет, — качает головой Веломоди.
— Бецимизараки?
— Да.
— Ты их знаешь?
— Нет, первый раз вижу.
— А почему они так вооружены? — смеюсь, показывая на воинственное вооружение.
Пришельцы молоды. Самому старшему не больше двадцати двух — двадцати трех лет. Они заметно возбуждены. Беспокойно оглядываются и рассматривают все вокруг; нас, разумеется, обнаружили сразу. Увидев меня, они смутились. Тот, что заметил меня раньше всех, остановился как вкопанный и, выпучив глаза, испуганно закричал, предостерегая товарищей:
— Вазаха!!!
Все четверо быстро пятятся и раздраженно совещаются, не зная, что предпринять. Они с трудом скрывают волнение. Их испуг показался мне странным и непонятным. На Мадагаскаре нет мальгашей, которые не знали бы белых людей.
Немного погодя пришельцы подходят к нам, видимо о чем-то договорившись. Их улыбки неестественны.
— Смотри, вазаха! — предупреждает вполголоса встревоженная Веломоди. — Они неискренни!
Я не разрешаю подойти ближе чем на пятнадцать шагов.
— Стойте! — кричу. — Ни шагу дальше! Что вам нужно?
— Ничего, — отвечает старший из них.
В то время как его товарищи остановились, он спокойно продолжает путь. В руке сжимает копье. Я поднимаю ружье.
— Стой, буду стрелять! — чеканю я. — Ружье заряжено.
Мальгаш останавливается.
— Незачем так угрожать, — говорит с упреком.
— Кто вы такие? — спрашиваю.
— Жители деревни с того берега.
— Какой деревни?
— Рантаватобе.
Эта деревня расположена несколько выше Амбинанитело.
— Он врет, вазаха! — шепчет Веломоди. — Он не оттуда.
Хорошенькая история! Не могу понять, что, собственно, нужно четверым пришельцам и почему они так разволновались, увидя мен». Во всяком случае, следует быть начеку и как можно скорее выпутаться из этой непонятной истории. Я было хотел попросить Веломоди объяснить, кто я, но даст ли это желаемый результат? А если они преступники?
Вдруг со стороны залива снова послышались голоса. Подошла вторая лодка, и на берег высадилось несколько новых гребцов. Мальгаш, с которым я только что разговаривал, вступил с ними в оживленную беседу на мальгашском языке.
— Бежим! — шепчет Веломоди. — Они хотят тебя забрать. Теперь их много…
Держа ружье на изготовку, я стал удаляться. Ближайший мальгаш заметил это и, не двигаясь с места, приказывает:
— Вазаха, не уходить!
— Имей в виду, — отвечаю ему грозно, — у меня оба ствола заряжены. Первых двоих уложу на месте. Пока другие сумеют подойти, ружье снова будет заряжено… А вообще что вам нужно?!
Не ожидая ответа, пытаюсь все же уйти. Но события развиваются с такой молниеносной быстротой, что я не успеваю отойти даже на десять шагов.
Вновь прибывшие обошли нас и пытаются отрезать обратный путь. Вдруг Веломоди выскочила вперед и помчалась в сторону тех, кто нас окружал.
«Неужели изменила?» — пронзает идиотская мысль.
— Веломоди!! — зову ее.
Девушка, не обращая на меня внимания, останавливается и зовет одного из прибывших:
— Разафы!
Разафы отвечает ей удивленным возгласом. Бежит к Веломоди, и оба не скрывают своей радости. Юноша хватает девушку за плечи и в избытке чувств крепко трясет ее. Остальные мальгаши смотрят на эту сцену с не меньшим удивлением, чем я.
Веломоди поворачивается лицом ко мне и, сияющая, показывает на юношу:
— Это Разафы.
А заметив, что я не знаю, кто такой Разафы, весело добавляет:
— Ну, мой брат.
Теперь я понял. Разафы — внук Джинаривело, рабочий на европейских плантациях в Анталахе, о котором прошел слух, что он арестован.
Короткое объяснение брата с сестрой, и прежнее враждебное настроение как рукой сняло. Мальгаши улыбаются мне, на этот раз совершенно искренне. Старший из них, разговаривавший со мной, руководитель группы, со всей откровенностью рассказывает, что произошло.
Все они — их девять человек — попали в тюрьму. Их обвинили в тяжких вымышленных преступлениях за то, что они возглавили забастовку на плантациях. Три дня назад в Анталахе снова вспыхнули волнения, во время которых рабочие ворвались в тюрьму и освободили товарищей. Освобожденным удалось удрать из города, благо горы и леса близко. Пробрались сквозь тропический лес и благополучно попали сюда, к реке Антанамбалана.
— Что же дальше? — спрашиваю я, искренне взволнованный их судьбой.
Молодой мальгаш пожимает плечами и беспомощно глядит вдаль. Только теперь заметна его усталость. После короткого возбуждения он совершенно сник.
— Не знаю, что будем делать, — отвечает, — может быть, останемся здесь, в Амбинанитело.
— А погони не боитесь?
— Нет. Они не знают, в какую сторону мы бежали.
— Вы в этом уверены?
Рабочие не уверены. Они знают, что нужно быть начеку. Боятся Раяоны, шефа кантона в Амбинанитело. Впрочем, не теряют бодрости духа. Благодарны за то, что я отнесся к ним дружелюбно. Прощаясь, каждый протягивает руку, и все уходят в лес. Разафы старше Веломоди на три-четыре года, красивый парень, очень похож на свою сестру Беначихину.
Я остаюсь с Веломоди. Наступает вечер, лучшая пора для ловли бабочек. Но сегодня уже не хочется заниматься охотой. Мы отправляемся в обратный путь. Вызывающие искорки блеснули в ее глазах.
— Ты что? — спрашиваю дружелюбно, научившись уже читать в ее глазах.
— Опасность была очень близка, — напоминает она.
— Да, была, — признаюсь.
— Лулпат предсказал это! — заявляет она серьезно.
Веломоди благородна, сдержанна и не воспользовалась победой, а я не затеваю опора. Меня победило стечение обстоятельств.
РАССКАЗ О БАБАКУТАХ
На следующий день, вскоре после восхода солнца, я собрался позавтракать. Рядом играл лемур-бабакут, с которым мы уже давно подружились. Веломоди приносит нам из кухни еду. Со двора доносится крик голодных птиц, свивших гнезда на верхушках кокосовых пальм, кудахтанье кур из огородов и звуки толчения риса.
Но вот осторожно приоткрывается дверь, и к нам заглядывает учитель Рамасо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
У трудолюбивой природы нет ни минуты покоя.
Веломоди к чему-то прислушивается и подает рукой знак. Под ближайшим кустом послышался глухой писк. Птица или насекомое — трудно разобрать.
— Погоди! — воскликнула девушка, схватила валявшуюся на земле палочку, подбежала к кусту и быстро начала разгребать траву.
Нашла. Поднимает на палочке что-то длинное, тонкое, медленно извивающееся, как змея. Оказывается, вовсе не змея. С трудом поверил глазам: дождевой червь длиною в метр, толщиною с палец. К тому же червь издает писклявые звуки.
— Ну, сегодня нам попадаются оплошные великаны и чудища! — смеюсь я, пряча редкую добычу в банку.
Со стороны залива послышался тихий, размеренный всплеск весел. Чья-то лодка подплыла к тому месту, где тропинка подходит к заливу. Сначала мы услышали, как лодка причалила и люди выскочили на берег, потом мы увидели их. Четверо молодых мальгашей быстрым шагом идут по тропинке и приближаются к нам. Меня удивило, что двое из них держат в руках копья с острыми железными наконечниками. Такое оружие имеют далеко на юге острова мужчины племени антандрои. Здесь такого обычая нет.
— Это антандрои? — спрашиваю девушку.
— Нет, — качает головой Веломоди.
— Бецимизараки?
— Да.
— Ты их знаешь?
— Нет, первый раз вижу.
— А почему они так вооружены? — смеюсь, показывая на воинственное вооружение.
Пришельцы молоды. Самому старшему не больше двадцати двух — двадцати трех лет. Они заметно возбуждены. Беспокойно оглядываются и рассматривают все вокруг; нас, разумеется, обнаружили сразу. Увидев меня, они смутились. Тот, что заметил меня раньше всех, остановился как вкопанный и, выпучив глаза, испуганно закричал, предостерегая товарищей:
— Вазаха!!!
Все четверо быстро пятятся и раздраженно совещаются, не зная, что предпринять. Они с трудом скрывают волнение. Их испуг показался мне странным и непонятным. На Мадагаскаре нет мальгашей, которые не знали бы белых людей.
Немного погодя пришельцы подходят к нам, видимо о чем-то договорившись. Их улыбки неестественны.
— Смотри, вазаха! — предупреждает вполголоса встревоженная Веломоди. — Они неискренни!
Я не разрешаю подойти ближе чем на пятнадцать шагов.
— Стойте! — кричу. — Ни шагу дальше! Что вам нужно?
— Ничего, — отвечает старший из них.
В то время как его товарищи остановились, он спокойно продолжает путь. В руке сжимает копье. Я поднимаю ружье.
— Стой, буду стрелять! — чеканю я. — Ружье заряжено.
Мальгаш останавливается.
— Незачем так угрожать, — говорит с упреком.
— Кто вы такие? — спрашиваю.
— Жители деревни с того берега.
— Какой деревни?
— Рантаватобе.
Эта деревня расположена несколько выше Амбинанитело.
— Он врет, вазаха! — шепчет Веломоди. — Он не оттуда.
Хорошенькая история! Не могу понять, что, собственно, нужно четверым пришельцам и почему они так разволновались, увидя мен». Во всяком случае, следует быть начеку и как можно скорее выпутаться из этой непонятной истории. Я было хотел попросить Веломоди объяснить, кто я, но даст ли это желаемый результат? А если они преступники?
Вдруг со стороны залива снова послышались голоса. Подошла вторая лодка, и на берег высадилось несколько новых гребцов. Мальгаш, с которым я только что разговаривал, вступил с ними в оживленную беседу на мальгашском языке.
— Бежим! — шепчет Веломоди. — Они хотят тебя забрать. Теперь их много…
Держа ружье на изготовку, я стал удаляться. Ближайший мальгаш заметил это и, не двигаясь с места, приказывает:
— Вазаха, не уходить!
— Имей в виду, — отвечаю ему грозно, — у меня оба ствола заряжены. Первых двоих уложу на месте. Пока другие сумеют подойти, ружье снова будет заряжено… А вообще что вам нужно?!
Не ожидая ответа, пытаюсь все же уйти. Но события развиваются с такой молниеносной быстротой, что я не успеваю отойти даже на десять шагов.
Вновь прибывшие обошли нас и пытаются отрезать обратный путь. Вдруг Веломоди выскочила вперед и помчалась в сторону тех, кто нас окружал.
«Неужели изменила?» — пронзает идиотская мысль.
— Веломоди!! — зову ее.
Девушка, не обращая на меня внимания, останавливается и зовет одного из прибывших:
— Разафы!
Разафы отвечает ей удивленным возгласом. Бежит к Веломоди, и оба не скрывают своей радости. Юноша хватает девушку за плечи и в избытке чувств крепко трясет ее. Остальные мальгаши смотрят на эту сцену с не меньшим удивлением, чем я.
Веломоди поворачивается лицом ко мне и, сияющая, показывает на юношу:
— Это Разафы.
А заметив, что я не знаю, кто такой Разафы, весело добавляет:
— Ну, мой брат.
Теперь я понял. Разафы — внук Джинаривело, рабочий на европейских плантациях в Анталахе, о котором прошел слух, что он арестован.
Короткое объяснение брата с сестрой, и прежнее враждебное настроение как рукой сняло. Мальгаши улыбаются мне, на этот раз совершенно искренне. Старший из них, разговаривавший со мной, руководитель группы, со всей откровенностью рассказывает, что произошло.
Все они — их девять человек — попали в тюрьму. Их обвинили в тяжких вымышленных преступлениях за то, что они возглавили забастовку на плантациях. Три дня назад в Анталахе снова вспыхнули волнения, во время которых рабочие ворвались в тюрьму и освободили товарищей. Освобожденным удалось удрать из города, благо горы и леса близко. Пробрались сквозь тропический лес и благополучно попали сюда, к реке Антанамбалана.
— Что же дальше? — спрашиваю я, искренне взволнованный их судьбой.
Молодой мальгаш пожимает плечами и беспомощно глядит вдаль. Только теперь заметна его усталость. После короткого возбуждения он совершенно сник.
— Не знаю, что будем делать, — отвечает, — может быть, останемся здесь, в Амбинанитело.
— А погони не боитесь?
— Нет. Они не знают, в какую сторону мы бежали.
— Вы в этом уверены?
Рабочие не уверены. Они знают, что нужно быть начеку. Боятся Раяоны, шефа кантона в Амбинанитело. Впрочем, не теряют бодрости духа. Благодарны за то, что я отнесся к ним дружелюбно. Прощаясь, каждый протягивает руку, и все уходят в лес. Разафы старше Веломоди на три-четыре года, красивый парень, очень похож на свою сестру Беначихину.
Я остаюсь с Веломоди. Наступает вечер, лучшая пора для ловли бабочек. Но сегодня уже не хочется заниматься охотой. Мы отправляемся в обратный путь. Вызывающие искорки блеснули в ее глазах.
— Ты что? — спрашиваю дружелюбно, научившись уже читать в ее глазах.
— Опасность была очень близка, — напоминает она.
— Да, была, — признаюсь.
— Лулпат предсказал это! — заявляет она серьезно.
Веломоди благородна, сдержанна и не воспользовалась победой, а я не затеваю опора. Меня победило стечение обстоятельств.
РАССКАЗ О БАБАКУТАХ
На следующий день, вскоре после восхода солнца, я собрался позавтракать. Рядом играл лемур-бабакут, с которым мы уже давно подружились. Веломоди приносит нам из кухни еду. Со двора доносится крик голодных птиц, свивших гнезда на верхушках кокосовых пальм, кудахтанье кур из огородов и звуки толчения риса.
Но вот осторожно приоткрывается дверь, и к нам заглядывает учитель Рамасо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50