Федор Тимофеич в ожидании, когда его заставят делать глупости, стоял
и равнодушно поглядывал по сторонам. Плясал он вяло, небрежно, угрюмо, и
видно было по его движениям, по хвосту и поусам, что он глубоко презирал и
толпу, и яркий свет, и хозяина, и себя... Протанцевав свою порцию, он
зевнул и сел.
- Ну-с, Тетушка, - сказал хозяин, - сначала мы с
вами споем, а потом попляшем. Хорошо?
Он вынул из кармана дудочку и заиграл. Тетка, не вынося музыки,
беспокойно задвигалась на стуле и завыла. Со всех сторон послышались рев и
аплодисменты. Хозяин поклонился и, когда все стихло, продолжал играть...
Во время исполнения одной очень высокой ноты где-то наверху среди публики
кто-то громко ахнул.
- Тятька! - крикнул детский голос. - А ведь это Каштанка!
- Каштанка и есть! - подтвердил пьяненький, дребезжащий тенорок. -
Каштанка! Федюшка, это, накажи бог, Каштанка! Фюйть!
Кто-то на галерее свистнул, и два голоса, один - детский, другой -
мужской, громко позвали:
- Каштанка! Каштанка!
Тетка вздрогнула и посмотрела туда, где кричали. Два лица: одно
волосатое, пьяное и ухмыляющееся, другое - пухлое, краснощекое и
испуганное, ударили по ее глазам, как раньше ударил яркий свет... Она
вспомнила, упала со стула и забилась на песке, потом вскочила и с
радостным визгом бросилась к этим лицам. Раздался оглушительный рев,
пронизанный насквозь свистками и пронзительным детским криком:
- Каштанка! Каштанка!
Тетка прыгнула через барьер, потом через чье-то плечо, очутилась в
ложе; чтобы попасть в следующий ярус, нужно было перескочить высокую
стену; Тетка прыгнула, но не допрыгнула и поползла назад по стене. Затем
она переходила с рук на руки, лизала чьи-то руки и лица, подвигалась все
выше и выше и, наконец, попала на галерку...
Спустя полчаса Каштанка шла уже по улице за людьми, от которых пахло
клеем и лаком. Лука Александрыч покачивался и инстинктивно, наученный
опытом, старался держаться подальше от канавы.
- В бездне греховней валяюся во утробе моей... - бормотал он. - А ты,
Каштанка, - недоумение. Супротив человека ты все равно, что плотник
супротив столяра.
Рядом с ним шагал Федюшка в отцовском картузе. Каштанка глядела им
обоим в спины, и ей казалось, что она давно уже идет за ними и радуется,
что жизнь ее не обрывалась ни на минуту.
Вспомнила она комнатку с грязными обоями, гуся, Федора Тимофеича,
вкусные обеды, ученье, цирк, но все это представлялось ей теперь, как
длинный, перепутанный, тяжелый сон...
1 2 3 4 5 6