– Позор для человечества такие люди.
– Которого?
Царь Голод. Почему ты это сделал?
– Замуж за меня она ведь не пошла бы. А мне очень ее захотелось.
– Почему ты не удовольствовался женщинами, какие есть у вас, голодный?
– Наши женщины грубы и некрасивы от голода и работы. А эта была нежная и тонкая, с белыми руками. А ребенок у нее будет?
– Нет, мы приняли искусственные меры и удалили зародыш.
Голодный (угрюмо) . Хитрые.
– Что можешь ты сказать в свое оправдание, голодный?
– …Преступления посягательства на женскую честь делятся на…
– Ах, погодите, господин профессор, так интересно.
– В оправдание? Что, если бы я мог, я изнасиловал бы вон ту, и вон ту, и вон ту. Старуху в красном не стал бы, пусть остается вам.
Старушка падает в кратковременный обморок. Все в волнении.
– Какой ужас! Это настоящий зверь!
– И меня! Вы заметили, он показал на меня. Он согласен меня изнасиловать!
– Вы ошибаетесь. Он показал на меня.
Ссорятся. Девушка в черном , которая все время молчала, вдруг встает и говорит громко, с вызовом.
– А почему ты думаешь, что она не вышла бы за тебя замуж? Я бы вышла, быть может.
Голодный (угрюмо) . Посмотри получше.
– Ты прав: не вышла бы. Ты слишком груб.
– Вот то-то. А я бы тебя изнасиловал.
– Нет, скорее убил бы.
– Да – и убил бы.
Девушка садится. Юноша с демонической внешностью смотрит на нее мечтательно, но она не обращает на него внимания. Свои оглядывают ее с некоторым страхом. Однако!
Царь Голод. Господа судьи, прошу принять вид размышляющих.
Повторение той же процедуры с тою же торжественностью вплоть до низкого и протяжного поклона Смерти .
Смерть (вскакивает, стучит кулаком по столу) . Осужден – во имя дьявола!
Голодный (Девушке) . В лес не ходи одна.
Царь Голод. Наденьте намордник. Введите следующего голодного.
Вводят Голодную . Это молодая, стройная, но крайне истощенная женщина с бледным, трагическим лицом. Черные тонкие брови, сходящиеся у переносья, и пышные волосы, небрежно связанные узлом и спадающие на спину. Женщина не кланяется и по сторонам не глядит, как будто никого не видит. Говорит бесстрастно, мертвым голосом.
– Ты что сделала, голодная?
– Убила своего ребенка.
– Какой ужас! Эти женщины совершенно лишены материнского чувства.
– Чего же вы от них хотите? Вы меня удивляете.
– Как она прекрасна. В ней есть что-то трагическое.
– Женись!
– …Преступление детоубийства в древности не считалось таковым и рассматривалось как естественное право родителей. И только с введением в нравы гуманизма…
– Ах, погодите же, господин профессор!
– Но наука, дитя мое…
Царь Голод. Расскажи, голодная, как ты сделала это.
Опустив руки, не двигаясь, женщина говорит бесстрастно и мертво:
– Я с моей девочкой шла ночью через реку по очень длинному мосту. И так как я уже раньше решила это, то, выйдя на середину, где река глубока и быстра, я сказала: посмотри, дочечка, как шумит внизу вода. Она ответила: я не достану, мамочка, перила очень высоки. Я сказала: дай я подниму тебя, дочечка. И когда она стала смотреть вниз, в черную глубину, я перекинула ее туда. Всё.
– Она цеплялась?
– Нет.
– Кричала?
– Да, раз вскрикнула.
– Как ее звали?
– Дочечка.
– Нет, имя. Как ее звали?
– Дочечка.
Царь Голод (закрывает руками лицо и говорит несколько дрожащим, глухим голосом) . Господа судьи, прошу принять вид размышляющих.
Судьи морщат лоб, смотрят в потолок, жуют губами. Почтительное молчание. Потом встают и низко кланяются Смерти.
Смерть. Осуждена – во имя дьявола!
Царь Голод (встает и говорит громко, протягивая руки к женщине, точно покрывая ее невидимым черным покровом) . Ты осуждена, женщина, слышишь? Ты пойдешь на смерть. Ты пойдешь в ад и там будешь гореть на вечном, на неугасимом огне! Твое сердце будут рвать дьяволы железными когтями! В твой мозг вопьются ядовитейшие змеи подземные и будут жалить его, и будут жалить, и никто не услышит твоего крика, потому что ты будешь молчать. Да будет вечная ночь над тобою. Ты слышишь, голодная?
– Слышу.
– Наденьте ей намордник.
– Погодите!
Это говорит Девушка в черном . Быстро подходит к Голодной и протягивает ей руку.
– Дай твою руку, несчастная.
– Не дам. Я презираю тебя.
– Меня?
– Да, тебя. Ты будешь в раю.
– Ты презираешь меня? Ты, убийца? (Остается с протянутой рукой.
Закидывает голову и кричит гневно, в неистовстве.) Так ведите же ее в ад!
Общий крик, но так, что слышно отдельные голоса:
– В ад ее! В ад! В ад!
– Тешьтесь над нею, дьяволы!
– В ад!
– Рвите ей сердце железными когтями!
– Душите ее, змеи!
– Жальте! Жальте! Впейтесь в мозг! Рвите ей сердце!
– Ага-го-го-го-го!
В исступлении машут на женщину руками.
Царь Голод (властно) . Тише! (И кротко, к неподвижно стоящей женщине.)
Ступай, дочь моя.
Голодную уводят.
Царь Голод (обращается к Зрителям очень веселым и открытым голосом) . А теперь, милостивые государи, я предложил бы сделать перерыв и покушать.
Правосудие – вещь утомительная, и нужно подкрепить силы. (Галантно.)
Особенно прекрасным дамам и девицам. Прошу!
Радостные возгласы. Кушать! Кушать!
– Пора!
– Мамочка, где конфеты?
– А ты все только конфеты!
– Которого?
– Кушать зовут, ваше сиятельство.
– Ага! Почему же меня раньше не разбудили?
Внезапно все принимает очень веселый, милый, домашний вид. Судьи стаскивают парики, открывая лысые головы, и постепенно вмешиваются в толпу, пожимают руки и искоса, с притворным равнодушием, поглядывают на кушающих.
Рослые лакеи в расшитых ливреях, с трудом сгибаясь под тяжестью, приносят огромные блюда с гигантскими порциями: целые бараньи туши, колоссальные окороки, высокие, как горы, ростбифы. Перед Толстым на низенькой скамеечке ставят целую зажаренную свинью, которую приносят трое. Он смотрит на нее с сомнением.
– Не поможете ли, господин профессор?
– С радостью, ваше сиятельство.
– А вы, господин судья?
– Хотя я кушать не хочу, но, если позволите…
– Быть может, и мне будет дозволено… (Скромно говорит Аббат , глотая слюни.)
Вчетвером садятся вокруг свиньи и молча с жадностью полосуют ее ножами. Иногда Профессор и Аббат случайно встречаются взглядами и тогда, не в силах жевать, со щеками, раздутыми пищей, застывают от ненависти друг к другу и презрения. Потом жуют усиленно и давятся. Все разбились на кучки.
Смерть вынула из кармана сухой бутерброд с сыром и кушает в одиночестве.
Тяжелый разговор набитыми пищей ртами. Чавканье.
– Пожалуйста, еще кусочек. Очень вкусно.
– Как на пикнике. Великолепный парень – этот Голод.
– Хорошо мы ее, однако!
– А все-таки она прекрасна.
– Ростбиф необходимо кушать с кровью. Это…
– Мамочка, почему их не судят всех разом?
– Не знаю, деточка, спроси у профессора.
– Господин профессор!
– Гм?
– Господин профессор!
– Гм!
– Черт возьми, где же моя салфетка?
– Господа, совершилось преступление кражи: у советник? украли вставные зубы.
Смех. Чавканье. К Царю Голоду , стоящему в стороне, подходят Первый Рабочий и Председатель – Хулиган . Одеты они прилично и до сих пор сидели незаметно на одной из отдаленных скамеек.
Рабочий. Как жрут! Зачем ты с ними, Царь? Я ничего не понимаю. Ты изменяешь нам? Смотри!
Хулиган. И это твой суд. Отец? (Гневно.) Ты хочешь, чтобы я тут же перерезал тебе глотку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15