Сказать, что она похожа на огромный писсуар на открытом воздухе. Ронни должно понравиться сравнение.
Внутри Санта-Люсия стэйшан было чуть теплее. Может быть, потому лишь, что построена она была в 1953 году и средневековые склизкие гнусности отсутствовали в ней. Яркие автоматы для кофе и кока-колы, световые расписания поездов…
— Merde! — воскликнул Виктор, уставший, замерзший и злой. — Куда едут все эти люди? Зачем народ вообще так много перемещается в наше время? Бесцельно мечется по поверхности планеты. Почему они не сидят по домам?
— Чтобы увидеть как можно больше, Витторио, — пропела мисс Ивенс, хотя Витторио-Виктор обращался не к ней, но к Галанту.
— Чтобы загнуться, уже совершив несколько организованных трэвэл-агентствами путешествий, — поддержал приятеля Галант. — Они что, Фиона, воображают себя Марко Поло и Раскиными? Что они видят, выезжая на эти экскурсии для престарелых: два дня в Венеции, два во Флоренции, три в Риме… Что они успевают увидеть? Те же автоматы с кока-колой и кофе. Отели третьего сорта, одинаковые во всем мире, от Норвегии до Сингапура? Архитектурные памятники, знакомые по открыткам? Все это bullshit, merde, обман, приключение для бедных. Можно больше увидеть по Ти-Ви, сидя дома…
— Вы раздражены, мужчины, мне кажется, вы хотите есть. Это моя вина, я постоянно забываю, что мужчине необходимо больше еды, чем женщине. Мы купим билеты, и я накормлю вас мясом.
34
Холод и сырость, собранные за время путешествия в гондоле, полностью не покинули тело Галанта даже после горячих и жирных спагетти с мясом. И даже после затянувшейся пешеходной прогулки в быстром темпе (дабы не успеть охладиться) от Санта-Люсии к отелю «Конкордиа» его все еще время от времени передергивало от вышедшей вдруг из-под кожи новой порции залежавшегося глубоко в теле холода. Так прилепившиеся ко дну бокала с шампанским пузырьки подымаются на поверхность, если шампанское в бокале вдруг всколыхнут или размешают.
— Давайте встретимся с вашими новыми друзьями, boys? С американцами, как их, с парой… Ба?.. — предложила мисс Ивенс, когда они оказались в комнате. Она извлекла из сумочки зеркало и щедро рассыпала на нем кокаин.
— Беннетов, — подсказал Галант.
— Пусть Беннет-мужчина сфотографирует всех нас троих на память. Поскольку завтра вечером мы покинем Венецию, приятно будет иметь сувенир в память о нашем здесь пребывании. Чтобы через полвека взгрустнуть, взглянув на фотографию… И вообще, мне кажется, что вы заскучали со мною.
Проговорив весь обед в траттории о негодяе-гондольере, о склонности южных наций к обману, выстроив целую теорию, мисс Ивенс, очевидно, уже забыла о потерянных сорока тысячах лир и вновь была в хорошем настроении.
«У нее счастливейшая конституция, — сказал себе Галант, — вот как следует относиться к жизни. Она мгновенно переваривает все неприятности и проблемы».
— Я могу им позвонить, если они еще не ушли. Уже восьмой час. А если они работают для drug-inforcement agency?
— Маловероятно, — сказала мисс Ивенс спокойно. — Я не настолько важна для них, чтобы они выслеживали меня по всей Европе. Они могли распрекрасно следить за мной в Париже. Плюс я все равно отошла от дел. Я переводчик, boys, никакой не драг-курьер. Месяц назад «Эдисьен Лаффон» дало мне большую работу. Кирпич в пятьсот пятьдесят страниц! И с агентами также возможно иметь хорошее время. Судя по вашим рассказам, они симпатичные ребята…
— Позвони им, Джонни. — Виктор снял пиджак и пошел в ванную.
— Как будет «шестьдесят два» по-итальянски?
— Сессанта дуэ.
Беннетов не оказалось на месте. Когда Галант спустился на их этаж, решив оставить в двери записку, он обнаружил дверь комнаты настежь открытой. В глубине 62го горничная срывала с кроватей белье.
Вернувшись, он сообщил об исчезновении Беннет-компании.
— Ну и дьявол с ними… — сказала мисс Ивенс равнодушно. — Что станем делать, boys?
* * *
Они никуда не пошли. Виктор лишь выскочил на Калле Ларга и угол Спеччиэри и вернулся с сандвичами, сеточкой апельсинов и тремя пирожными. Мокрый.
— Дождь со снегом, — сообщил он.
Мисс Ивенс, с нахлынувшей на уши и лоб экземой, спустилась в холл и вернулась с колодой карт, позаимствованной у только что заступившего ночного портье.
— Будем по-домашнему резаться в карты, boys. Проведем вечерок у камина. Но предварительно я должна вколоть себе жизненно необходимую порцию витаминов.
Взяв сумку, мисс скрылась в ванной. Мужчины переглянулись. Виктор наклонил голову.
— Пардон! — извинился он перед Галантом, но в действительности извинение было направлено к Фионе Ивенс, скрывшейся за дверью ванной. Героин обернулся невинными витаминами.
— Наши подозрения… — начал Галант, — я хочу сказать, что проще было спросить Фиону, для чего ей служит шприц, для каких инъекций, и она бы охотно и подробно сама бы нам объяснила. От какого рода аллергии защищают ее витаминные уколы…
— Йес, Джонни. Ты прав. — Прислонив подушку к стене, Виктор откинулся на нее. Теперь, когда у них были билеты и менее суток оставалось им провести в городе, напоминающем гнилой писсуар, они вдруг грустно успокоились. — Йес, Джонни… Почему мы не посетили ни единой галереи? Нужно было сходить в галерею…
— Какую?
— Ну, я не знаю, но есть же у них тут галереи, как Лувр в Париже…
— Ты был в Лувре?
— Да, Джонни. Три раза. С Фионой…
— Ты думаешь, Беннеты, Виктор… ты думаешь, они просто Беннеты?
— Какое это уже имеет значение, Джонни? Через… — он посмотрел на часы, — двадцать два часа мы будем сидеть в «вагон-ли», вдруг поезд дернется, если машинист не очень опытен, или мягко отплывет, если машинист старый, от станции Санта-Люсия… Прощай, Венезиа! Я бы пожил здесь с большими деньгами. В палаццо с камином, а, Джонни? С хорошими напитками в баре.
— Что такое «хорошие напитки», Витторио?
— Это благородные напитки, Джонни. Экзотические. С ярко выраженным специфическим вкусом. Напитки различных стран.
Галант представил себе Виктора в дорогом толстом халате, сидящего в кресле у камина с бокалом яркой жидкости в руке, и расхохотался. Потому что Виктор в выдуманной им сценке был похож на Омара Шарифа в одной из вульгарных мелодрам.
— Ты мог бы всю жизнь ничего не делать, Виктор?
— Я хотел бы ничего не делать, Джонни, — серьезно ответил колумбиец. — Я хотел бы жить, как Руби.
— Кто такой Руби?
— Ты не знаешь? Легендарный Плейбой. Его называли Ромео де Караибэс. Порфирио Рубироза.
Дверь ванной комнаты отворилась, и мисс Ивенс вышла, закутанная в полотенце.
— Порфирио Рубироза, dear Джон, — модель и идол всех латиноамериканских жиголо. Супержиголо. Был женат пять раз: на дочери диктатора Трухильо, на актрисе Даниэль Даррье, на наследнице сигаретной фирмы «Кэмэл», она подарила Руби… бомбардировщик! Супержиголо растратил money четвертой жены — миллиардерши Барбары Хаттон, в пятьдесят три дня! Совладелицы «Вулворт энд Вулко», Джон… Руби погиб, влетев на «феррари» в дерево в буа де Булонь… Виктор, я взяла твой одеколон…
Чувствовалась, что Фиона Ивенс воспользовалась одеколоном Виктора. Комната неприлично благоухала. Они долго и мирно играли в карты и где-то сразу после полуночи уснули, обменявшись дружескими good night и sweet dreams!
Засыпая, Галант подумал, что, возвратившись в Париж, будет, пожалуй, поддерживать отношения с Фионой и Виктором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Внутри Санта-Люсия стэйшан было чуть теплее. Может быть, потому лишь, что построена она была в 1953 году и средневековые склизкие гнусности отсутствовали в ней. Яркие автоматы для кофе и кока-колы, световые расписания поездов…
— Merde! — воскликнул Виктор, уставший, замерзший и злой. — Куда едут все эти люди? Зачем народ вообще так много перемещается в наше время? Бесцельно мечется по поверхности планеты. Почему они не сидят по домам?
— Чтобы увидеть как можно больше, Витторио, — пропела мисс Ивенс, хотя Витторио-Виктор обращался не к ней, но к Галанту.
— Чтобы загнуться, уже совершив несколько организованных трэвэл-агентствами путешествий, — поддержал приятеля Галант. — Они что, Фиона, воображают себя Марко Поло и Раскиными? Что они видят, выезжая на эти экскурсии для престарелых: два дня в Венеции, два во Флоренции, три в Риме… Что они успевают увидеть? Те же автоматы с кока-колой и кофе. Отели третьего сорта, одинаковые во всем мире, от Норвегии до Сингапура? Архитектурные памятники, знакомые по открыткам? Все это bullshit, merde, обман, приключение для бедных. Можно больше увидеть по Ти-Ви, сидя дома…
— Вы раздражены, мужчины, мне кажется, вы хотите есть. Это моя вина, я постоянно забываю, что мужчине необходимо больше еды, чем женщине. Мы купим билеты, и я накормлю вас мясом.
34
Холод и сырость, собранные за время путешествия в гондоле, полностью не покинули тело Галанта даже после горячих и жирных спагетти с мясом. И даже после затянувшейся пешеходной прогулки в быстром темпе (дабы не успеть охладиться) от Санта-Люсии к отелю «Конкордиа» его все еще время от времени передергивало от вышедшей вдруг из-под кожи новой порции залежавшегося глубоко в теле холода. Так прилепившиеся ко дну бокала с шампанским пузырьки подымаются на поверхность, если шампанское в бокале вдруг всколыхнут или размешают.
— Давайте встретимся с вашими новыми друзьями, boys? С американцами, как их, с парой… Ба?.. — предложила мисс Ивенс, когда они оказались в комнате. Она извлекла из сумочки зеркало и щедро рассыпала на нем кокаин.
— Беннетов, — подсказал Галант.
— Пусть Беннет-мужчина сфотографирует всех нас троих на память. Поскольку завтра вечером мы покинем Венецию, приятно будет иметь сувенир в память о нашем здесь пребывании. Чтобы через полвека взгрустнуть, взглянув на фотографию… И вообще, мне кажется, что вы заскучали со мною.
Проговорив весь обед в траттории о негодяе-гондольере, о склонности южных наций к обману, выстроив целую теорию, мисс Ивенс, очевидно, уже забыла о потерянных сорока тысячах лир и вновь была в хорошем настроении.
«У нее счастливейшая конституция, — сказал себе Галант, — вот как следует относиться к жизни. Она мгновенно переваривает все неприятности и проблемы».
— Я могу им позвонить, если они еще не ушли. Уже восьмой час. А если они работают для drug-inforcement agency?
— Маловероятно, — сказала мисс Ивенс спокойно. — Я не настолько важна для них, чтобы они выслеживали меня по всей Европе. Они могли распрекрасно следить за мной в Париже. Плюс я все равно отошла от дел. Я переводчик, boys, никакой не драг-курьер. Месяц назад «Эдисьен Лаффон» дало мне большую работу. Кирпич в пятьсот пятьдесят страниц! И с агентами также возможно иметь хорошее время. Судя по вашим рассказам, они симпатичные ребята…
— Позвони им, Джонни. — Виктор снял пиджак и пошел в ванную.
— Как будет «шестьдесят два» по-итальянски?
— Сессанта дуэ.
Беннетов не оказалось на месте. Когда Галант спустился на их этаж, решив оставить в двери записку, он обнаружил дверь комнаты настежь открытой. В глубине 62го горничная срывала с кроватей белье.
Вернувшись, он сообщил об исчезновении Беннет-компании.
— Ну и дьявол с ними… — сказала мисс Ивенс равнодушно. — Что станем делать, boys?
* * *
Они никуда не пошли. Виктор лишь выскочил на Калле Ларга и угол Спеччиэри и вернулся с сандвичами, сеточкой апельсинов и тремя пирожными. Мокрый.
— Дождь со снегом, — сообщил он.
Мисс Ивенс, с нахлынувшей на уши и лоб экземой, спустилась в холл и вернулась с колодой карт, позаимствованной у только что заступившего ночного портье.
— Будем по-домашнему резаться в карты, boys. Проведем вечерок у камина. Но предварительно я должна вколоть себе жизненно необходимую порцию витаминов.
Взяв сумку, мисс скрылась в ванной. Мужчины переглянулись. Виктор наклонил голову.
— Пардон! — извинился он перед Галантом, но в действительности извинение было направлено к Фионе Ивенс, скрывшейся за дверью ванной. Героин обернулся невинными витаминами.
— Наши подозрения… — начал Галант, — я хочу сказать, что проще было спросить Фиону, для чего ей служит шприц, для каких инъекций, и она бы охотно и подробно сама бы нам объяснила. От какого рода аллергии защищают ее витаминные уколы…
— Йес, Джонни. Ты прав. — Прислонив подушку к стене, Виктор откинулся на нее. Теперь, когда у них были билеты и менее суток оставалось им провести в городе, напоминающем гнилой писсуар, они вдруг грустно успокоились. — Йес, Джонни… Почему мы не посетили ни единой галереи? Нужно было сходить в галерею…
— Какую?
— Ну, я не знаю, но есть же у них тут галереи, как Лувр в Париже…
— Ты был в Лувре?
— Да, Джонни. Три раза. С Фионой…
— Ты думаешь, Беннеты, Виктор… ты думаешь, они просто Беннеты?
— Какое это уже имеет значение, Джонни? Через… — он посмотрел на часы, — двадцать два часа мы будем сидеть в «вагон-ли», вдруг поезд дернется, если машинист не очень опытен, или мягко отплывет, если машинист старый, от станции Санта-Люсия… Прощай, Венезиа! Я бы пожил здесь с большими деньгами. В палаццо с камином, а, Джонни? С хорошими напитками в баре.
— Что такое «хорошие напитки», Витторио?
— Это благородные напитки, Джонни. Экзотические. С ярко выраженным специфическим вкусом. Напитки различных стран.
Галант представил себе Виктора в дорогом толстом халате, сидящего в кресле у камина с бокалом яркой жидкости в руке, и расхохотался. Потому что Виктор в выдуманной им сценке был похож на Омара Шарифа в одной из вульгарных мелодрам.
— Ты мог бы всю жизнь ничего не делать, Виктор?
— Я хотел бы ничего не делать, Джонни, — серьезно ответил колумбиец. — Я хотел бы жить, как Руби.
— Кто такой Руби?
— Ты не знаешь? Легендарный Плейбой. Его называли Ромео де Караибэс. Порфирио Рубироза.
Дверь ванной комнаты отворилась, и мисс Ивенс вышла, закутанная в полотенце.
— Порфирио Рубироза, dear Джон, — модель и идол всех латиноамериканских жиголо. Супержиголо. Был женат пять раз: на дочери диктатора Трухильо, на актрисе Даниэль Даррье, на наследнице сигаретной фирмы «Кэмэл», она подарила Руби… бомбардировщик! Супержиголо растратил money четвертой жены — миллиардерши Барбары Хаттон, в пятьдесят три дня! Совладелицы «Вулворт энд Вулко», Джон… Руби погиб, влетев на «феррари» в дерево в буа де Булонь… Виктор, я взяла твой одеколон…
Чувствовалась, что Фиона Ивенс воспользовалась одеколоном Виктора. Комната неприлично благоухала. Они долго и мирно играли в карты и где-то сразу после полуночи уснули, обменявшись дружескими good night и sweet dreams!
Засыпая, Галант подумал, что, возвратившись в Париж, будет, пожалуй, поддерживать отношения с Фионой и Виктором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38