Они ехали по аллее по три всадника в ряд. Лошади шли шагом, щиты были наготове, потому что погасли последние лучи дневного света.
Конечно, в таком количестве трудно было приблизиться к дому в полной тишине, но никто не произносил ни слова. Каждый избегал малейшего шума, какой только можно было не произвести.
Мечи лайос-альфаров поблескивали, и блеск этот холодно отражали кожистые листья рододендронов.
Когда они приблизились к повороту, Альбанак поднял руку, останавливая всю колонну.
Что-то случилось. Они все это сразу почувствовали. Потом эльфы вырвались вперед и галопом ускакали за поворот. Руины были в темноте.
Костры, которые пылали еще несколько минут назад, оказались погашенными. Черные кучи ветвей окружали дом. В воздухе стоял запах гари и еще чего-то, неприятного и едкого.
Ведьмино клеймо
Эльфы не стали терять времени. Выстроившись в одну линию, они мгновенно оцепили дом, встав через одного лицом к дому и лицом наружу.
– А теперь – скорее! – крикнул Утекар Альбанаку. – Надо снова разжечь костры.
Он быстро соскочил с лошади, схватил пучок сухой травы, но воздух был напоен такой влагой, что трава не хотела разгораться. И чем больше они спешили, тем меньше им удавалось зажечь траву, и тем сильнее ощущение опасности овладевало ими. Но когда все же удалось раздуть пламя, костер быстро разгорелся, потому что ветки еще не успели остыть.
– Если б это был ветер, – рассуждал Альбанак, – он бы еще больше раздул пламя, а не прикончил бы его. Если бы вода – то дрова дымились бы. Но они совершенно сухие. Пока не появилась луна, Морриган далеко не все удается.
– И этого достаточно, – заметил Утекар. – Нам надо обязательно запалить все костры, чтоб было светло, не у всех же зрение, как у гномов. Но тем не менее нас могут защитить только собственные руки.
– И все-таки мне кажется, пока что преимущество на нашей стороне. Иначе для чего бы Морриган тушить огонь? Пока луна не появилась на небе, она ничего другого не может, кроме как постараться вселить страх в наши души. Из того, что сказал пастух, я заключаю, что даже обличья менять она тоже пока не может. Она сидит где-то там и дожидается луны.
– Ну, что дальше? – спросил подъехавший к ним Атлендор. – Мы должны показать ей свою силу. Тогда, может, нам не придется мериться силами с ней. Пойдем со мной, – сказал он, обращаясь к Сьюзен.
Они отъехали на лошадях на середину лужайки и там остановились. Альбанак взял Сьюзен за руку и поднял ее над головой.
После появления эйнхейриаров на Сияющей Вершине Сьюзен, признаться, забыла о своем браслете. Сейчас она с удивлением обнаружила, что надпись, которая была тогда такой ясной, вновь сделалась совершенно непонятной, как и прежде.
Эльфы один за другим подъезжали к Сьюзен. Они прикладывали к браслету свои мечи и стрелы, а затем возвращались на свое место в боевой цепи. К тому времени, когда к Сьюзен приблизился последний эльф, у нее ломило все кости. Но Атлендор все еще продолжал держать поднятой ее руку. Когда последний эльф вернулся в строй, Атлендор проговорил голосом, взметнувшимся над кострами:
– Здесь погибель твоя! Здесь гибель твоей плоти! Иди, мы готовы!
Он ударил своим мечом по браслету и отпустил руку Сьюзен. И в тот же самый миг один из эльфов, стоявший у стены карьера, вскрикнул и упал замертво, сраженный копьем, вонзившимся ему между лопаток.
– Заплачено жизнью за спасение человека, – сказал Атлендор. Но прежде, чем кто-нибудь успел пошевелиться, послышался голос:
– Мы идем. Имей терпение. Мы идем.
– Это Морриган! – воскликнула Сьюзен.
– Где она, Хорнскин? – спросил Атлендор.
– За кустами, – сказал Утекар. – Я ее вижу.
– Не лучше ли нам укрыться за стенами дома? – спросила Сьюзен. – Тут мы для них как сидячие мишени.
– Ну и где мы окажемся, как не под обваливающимися камнями? Когда встанет луна, а мы оттуда ее и не заметим? – возразил Альбанак. – Давайте пойдем и расположимся у фасада. Там нас не достанут копья. Враги могут подобраться близко только со стороны холма.
Лайос-альфары стояли уже не через одного, а все повернулись лицом наружу. Все те, кто, как погибший эльф, не успели надеть кольчуги, спешно облачались в них.
Сьюзен, Альбанак и Утекар присели на корточки возле того места, которое раньше служило парадным входом.
– Хорошо, что мы знаем, где она, – заметил Утекар. – Как ты думаешь, если мы прикоснемся мечами к браслету, оградит ли это нас от ее колдовства?
– Ну, это ее не убило бы, – ответил Альбанак. – Но меч станет тогда наносить более глубокие и незаживающие раны. Я надеюсь, стрелы эльфов не дадут ей подобраться к дому.
– Если дом покажется с восходом луны, – сказал Утекар, – мы со Сьюзен пойдем искать Колина внутри. А ты, Альбанак, пожалуйста, постереги здесь, у двери.
Они долго ждали восхода луны. Атлендор следил за кострами, которые на этот раз никто не делал попыток загасить; напротив, костры разгорались все ярче и ярче. При этом ветки мгновенно сгорали, и запасы топлива быстро истощались. При такой скорости их не хватило бы надолго. Это обеспечило бы победу Морриган! Утекар обежал все костры, сокращая их количество наполовину. После этого оставшиеся костры стали гореть нормально. Видно, Морриган решила ждать. Бодаки больше не метали своих копий.
Луна взошла раньше, чем они ее увидели. Она выкатилась из-за облака уже довольно высоко в небе уродливым желтым обмылком, застав их врасплох. И хотя свет ее был неярок, и не затмевал света от костров, в ту самую минуту, как луч ее коснулся руин, они стали подниматься вверх, точно в струящемся ореоле жаркого пламени, и превратились в дом. Мертвый лунный свет из окон пролился на траву.
– Вперед! – скомандовал Утекар, и они со Сьюзен всем своим весом навалились на входную дверь. Она легко распахнулась, и они попадали, споткнувшись о высокий порог. И в тот самый момент, когда Сьюзен поднималась на ноги, у нее над головой просвистело копье и пролетело в холл.
Утекар ногой захлопнул дверь, и в то же мгновение дверь загрохотала и ощерилась проткнувшими ее бронзовыми наконечниками копий. Но Утекар быстро запер дверь, и пока по дому еще носилось эхо, друзья уже бежали вверх по лестнице.
– Сомневаюсь, что они держат Колина где-нибудь здесь, близко от земли, – сказал Утекар. – Бежим скорее, они вряд ли оставили его без охраны, и им уже ясно, что мы проникли сюда.
Сьюзен и Утекар носились из комнаты в комнату, распахивая двери, но комнаты были пусты.
Они добрались до конца коридора на втором этаже, и Сьюзен уже собиралась распахнуть дверь, как Утекар остановил ее.
– Подожди! Мне это не нравится.
Он указал на верхнюю панель двери. На нее был нанесен черным какой-то знак, окруженный странными письменами.
– Это клеймо ведьмы, – сказал Утекар. – Пошли отсюда.
– Ну, нет, – возразила Сьюзен. – Наконец-то мы что-то обнаружили. Я хочу посмотреть, что там.
Она осторожно взялась за ручку двери, и та легко отворилась. Сьюзен ступила внутрь огромной комнаты. В ней также не было никакой мебели, но посредине был начертан круг, примерно в восемнадцать футов по диагонали, обведенный двойной чертой, вокруг которой шли такие же письмена, как на дверной панели. В центре круга был вычерчен ромб, а по углам – четыре шестиконечных звезды. Посреди ромба помещалась приземистая с вытянутым горлышком бутылка, в которой булькала и дымилась, точно кипела, какая-то черная жидкость, хотя пробку заливал толстый слой воска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32