Ни в коем случае! Ты с ума сошла! Не дай бог, дойдет до Казани, что их Лобачевский жил у нас в домике, - и кончено. Такой шум поднимут, такую демагогию разведут, что не обрадуешься. Глазом не моргнешь, как они все себе захватят: и домик, и Лобачевского, да еще юбилей сделают. А нам - шиш. Я их хорошо знаю. Их, брат, надо поставить перед совершившимся фактом. А то они все себе отхватят.
Е с а у л о в а. Что все?
П е р с ю к о в. Абсолютно все. Но ты не беспокойся. Я уже кое-что предпринял.
Е с а у л о в а (не без тревоги). Что ты уже предпринял?
П е р с ю к о в. Да так, всякие необходимые мелочи. Между прочим, заказал временную мемориальную доску: "Здесь жил и работал великий русский математик Лобачевский". Правильно поступил?
Е с а у л о в а. Правильно. (Мечтательно.) Мемориальная доска на доме великого человека - это просто, но благородно.
П е р с ю к о в. Пока что гипсовая. Стоит пустяки. Тридцать восемь рублей с копейками. Я их пока провел по смете Парка культуры и отдыха, а когда горсовет утвердит специальную смету по домику Лобачевского, тогда рассчитаемся.
Е с а у л о в а (тревожно). Ты думаешь, необходима специальная смета?
П е р с ю к о в. Обязательно. А как же без сметы? Крышу и забор починить нужно? Нужно. Участок привести в приличный вид нужно? Нужно. Ну и всякие другие мелочи: письменные принадлежности, марки, телеграммы. Может быть, придется установить перед домиком небольшой бюст, это было бы очень хорошо.
Е с а у л о в а (мечтательно). Да, бюст.
П е р с ю к о в. Правда? Я очень рад, что ты меня поддерживаешь в вопросе бюста.
Е с а у л о в а. А не будет дорого?
П е р с ю к о в. Вся смета по домику выйдет не больше, чем рублей в пять-шесть тысяч. Самое большое - семь тысяч, это уже вместе с бюстом. Во всяком случае, не больше восьми.
Е с а у л о в а. Восемь тысяч. Однако деньги порядочные. Может быть, обойдется без бюста?
П е р с ю к о в. Ай-ай-ай! Берешь свои слова обратно? Жалеешь на бюст такого человека! Нехорошо. Не принципиально.
Е с а у л о в а. Я не против. Да дело в том, что денег у нас нету. Зашились. На вторую очередь водопровода не хватает.
П е р с ю к о в. И ты сравниваешь Лобачевского со второй очередью водопровода? Я от тебя этого не ожидал. Такие слова. Скажи спасибо, что внучка не слышит. (Показывает глазами на старуху Сарыгину, которая спит на стуле в уголке.)
Входит возбужденный Самохин.
С а м о х и н. Товарищ Есаулова, это феерическое безобразие. Горсовет открывает музей Лобачевского, об этом кричит весь Советский Союз; а местную прессу никто не информирует, и мы узнаем последними.
Е с а у л о в а. Что ты, что ты!
С а м о х и н. Сегодня же я со всей категоричностью ставлю перед районным комитетом партии вопрос об освобождении меня от должности ответственного редактора газеты "Конская заря", довольно из меня ваньку строить.
Е с а у л о в а. Какой музей? Какой Советский Союз? Потри себе уши, приди в себя. Ничего этого нет. Мы сами только что узнали, что имеется домик, в котором жил Лобачевский.
С а м о х и н. Только что узнали... Да что ты мне врешь в глаза!
Е с а у л о в а. Но-но, Самохин, полегче.
С а м о х и н. Сделала по отношению к местной прессе хамство, а теперь замазываешь. Не выйдет.
Е с а у л о в а. Уверяю тебя...
С а м о х и н (грозно). Не выйдет! (Протягивает бумаги.) Что это такое?
Е с а у л о в а. А что?
С а м о х и н. Телеграфная сводка ТАССа. Три восковки.
П е р с ю к о в. Ну? Что ты говоришь? Дай! Дай скорее. (Вырывает сводку.) Где? (Читает.) "Конск, пятнадцатое мая. В сентябре этого года исполняется ровно сто лет со времени пребывания в Конске великого русского математика Лобачевского, создателя новой геометрии, основанной, между прочим, на том, что сумма углов треугольника есть переменная величина, но всегда меньше двух прямых углов". Понятно тебе, Передышкин?
П е р е д ы ш к и н. А чего ж тут непонятного. Понятно.
П е р с ю к о в. Я так и думал. (Читает дальше.) "В ознаменование исторической даты Конский горсовет решил превратить домик, в котором жил гениальный математик, в Домик-музей имени Лобачевского..."
Е с а у л о в а. Позволь!
П е р с ю к о в. Только не перебивай. (Продолжает читать.) "Прикрепить к фасаду мемориальную доску и установить перед домиком бюст Лобачевского..."
Е с а у л о в а. Мы еще не решили.
П е р е г о н о в. Тут написано. Значит, надо делать бюст, а то неловко. (Продолжает читать.) "Колхозники, рабочие и советская интеллигенция собираются отметить знаменательную дату новыми производственными победами и всеобщим трудовым подъемом. ТАСС". Ну? Что вы на это скажете? Товарищи, вы понимаете, что произошло? Первый раз за все время существования про город Конск напечатано во всех газетах, как местных, так и центральных, и даже, может быть, заграничных! Попрошу встать. "Конск, пятнадцатое мая, ТАСС".
С а м о х и н (хрипло). Кто это сделал?
П е р е г о н о в. Кто сделал, кто сделал. Понятно, я сделал. Я еще вчера утром телеграфировал. По смете Парка культуры и отдыха. Потом сочтемся. Мне скажите спасибо. А то бы дошло до Казани - и кончено! А теперь факт налицо: "Конск, пятнадцатое мая, ТАСС". Лобачевский - наш.
Е с а у л о в а. О Персюков, что-то ты меня начинаешь беспокоить.
П е р с ю к о в. В порядочке, в порядочке. Положись на меня. Все будет, как у людей. За это я тебе отвечаю.
Е с а у л о в а. Смотри, Персюков, чтоб не получилось, как в прошлом году, когда ты установил у себя в Парке культуры и отдыха какую-то идиотскую машину для автоматической пришивки пуговиц гуляющим.
П е р с ю к о в. А что, плохое было изобретение?
Е с а у л о в а. Великолепное. Пришивало пуговицы прямо к коже человека. Ты помнишь - гуляющие тебя чуть не убили.
П е р с ю к о в. Это не важно. Машина была отличная. Только ее плохо смонтировали.
С а м о х и н. Все-таки это феерическое безобразие.
П е р с ю к о в. Что безобразие?
С а м о х и н. Да с этим домиком. Ты сорвал работу нашей газеты.
П е р с ю к о в. Милый человек, что ты говоришь! Для газеты настоящая работа только начинается. Сейчас мы пойдем - я тебя поведу, - покажу домик Лобачевского. Там как раз, наверное, принесли мемориальную доску. Крышу будут починять. Материала для газеты - пропасть. (Сарыгиной, которая продолжает спать.) Бабушка! Бабушка!
С а р ы г и н а (с испугом). А? Что такое? Батюшки!
П е р с ю к о в. Самохин, иди сюда, познакомься с внучкой.
С а м о х и н. Ответственный редактор "Конской зари".
П е р с ю к о в. Она тебе может рассказать массу интересного из жизни Лобачевского. Товарищ внучка, расскажите ему случай про котят. Сейчас мы пойдем, она тебе по дороге расскажет про котят. Готовая статья. Пойдем, бабушка. Все сделано. Крышу починят, забор поправят, можете не волноваться.
С а р ы г и н а. Спасибо вам. Добрый вы человек. Спасибо.
П е р с ю к о в. Это вам спасибо, бабушка.
С а р ы г и н а. До свиданья.
Е с а у л о в а. До свиданья, Софья Матвеевна. Очень, очень рада была с вами познакомиться.
С а р ы г и н а. И я тоже. Спасибо. Извините старуху.
Е с а у л о в а. Напротив. Это вы нас извините.
П е р с ю к о в. До свиданья, Шурочка! До скорого.
Ш у р а (шепотом). До скорого.
П е р с ю к о в. Вперед, орлы!
Сарыгина, Персюков, Самохин уходят.
Е с а у л о в а (Ваткину). Слушай, Ваткин, мы никак не можем выкроить из местного бюджета тысяч семь-восемь на домик Лобачевского?
В а т к и н. Откуда же?
Е с а у л о в а. В том-то и дело, что откуда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Е с а у л о в а. Что все?
П е р с ю к о в. Абсолютно все. Но ты не беспокойся. Я уже кое-что предпринял.
Е с а у л о в а (не без тревоги). Что ты уже предпринял?
П е р с ю к о в. Да так, всякие необходимые мелочи. Между прочим, заказал временную мемориальную доску: "Здесь жил и работал великий русский математик Лобачевский". Правильно поступил?
Е с а у л о в а. Правильно. (Мечтательно.) Мемориальная доска на доме великого человека - это просто, но благородно.
П е р с ю к о в. Пока что гипсовая. Стоит пустяки. Тридцать восемь рублей с копейками. Я их пока провел по смете Парка культуры и отдыха, а когда горсовет утвердит специальную смету по домику Лобачевского, тогда рассчитаемся.
Е с а у л о в а (тревожно). Ты думаешь, необходима специальная смета?
П е р с ю к о в. Обязательно. А как же без сметы? Крышу и забор починить нужно? Нужно. Участок привести в приличный вид нужно? Нужно. Ну и всякие другие мелочи: письменные принадлежности, марки, телеграммы. Может быть, придется установить перед домиком небольшой бюст, это было бы очень хорошо.
Е с а у л о в а (мечтательно). Да, бюст.
П е р с ю к о в. Правда? Я очень рад, что ты меня поддерживаешь в вопросе бюста.
Е с а у л о в а. А не будет дорого?
П е р с ю к о в. Вся смета по домику выйдет не больше, чем рублей в пять-шесть тысяч. Самое большое - семь тысяч, это уже вместе с бюстом. Во всяком случае, не больше восьми.
Е с а у л о в а. Восемь тысяч. Однако деньги порядочные. Может быть, обойдется без бюста?
П е р с ю к о в. Ай-ай-ай! Берешь свои слова обратно? Жалеешь на бюст такого человека! Нехорошо. Не принципиально.
Е с а у л о в а. Я не против. Да дело в том, что денег у нас нету. Зашились. На вторую очередь водопровода не хватает.
П е р с ю к о в. И ты сравниваешь Лобачевского со второй очередью водопровода? Я от тебя этого не ожидал. Такие слова. Скажи спасибо, что внучка не слышит. (Показывает глазами на старуху Сарыгину, которая спит на стуле в уголке.)
Входит возбужденный Самохин.
С а м о х и н. Товарищ Есаулова, это феерическое безобразие. Горсовет открывает музей Лобачевского, об этом кричит весь Советский Союз; а местную прессу никто не информирует, и мы узнаем последними.
Е с а у л о в а. Что ты, что ты!
С а м о х и н. Сегодня же я со всей категоричностью ставлю перед районным комитетом партии вопрос об освобождении меня от должности ответственного редактора газеты "Конская заря", довольно из меня ваньку строить.
Е с а у л о в а. Какой музей? Какой Советский Союз? Потри себе уши, приди в себя. Ничего этого нет. Мы сами только что узнали, что имеется домик, в котором жил Лобачевский.
С а м о х и н. Только что узнали... Да что ты мне врешь в глаза!
Е с а у л о в а. Но-но, Самохин, полегче.
С а м о х и н. Сделала по отношению к местной прессе хамство, а теперь замазываешь. Не выйдет.
Е с а у л о в а. Уверяю тебя...
С а м о х и н (грозно). Не выйдет! (Протягивает бумаги.) Что это такое?
Е с а у л о в а. А что?
С а м о х и н. Телеграфная сводка ТАССа. Три восковки.
П е р с ю к о в. Ну? Что ты говоришь? Дай! Дай скорее. (Вырывает сводку.) Где? (Читает.) "Конск, пятнадцатое мая. В сентябре этого года исполняется ровно сто лет со времени пребывания в Конске великого русского математика Лобачевского, создателя новой геометрии, основанной, между прочим, на том, что сумма углов треугольника есть переменная величина, но всегда меньше двух прямых углов". Понятно тебе, Передышкин?
П е р е д ы ш к и н. А чего ж тут непонятного. Понятно.
П е р с ю к о в. Я так и думал. (Читает дальше.) "В ознаменование исторической даты Конский горсовет решил превратить домик, в котором жил гениальный математик, в Домик-музей имени Лобачевского..."
Е с а у л о в а. Позволь!
П е р с ю к о в. Только не перебивай. (Продолжает читать.) "Прикрепить к фасаду мемориальную доску и установить перед домиком бюст Лобачевского..."
Е с а у л о в а. Мы еще не решили.
П е р е г о н о в. Тут написано. Значит, надо делать бюст, а то неловко. (Продолжает читать.) "Колхозники, рабочие и советская интеллигенция собираются отметить знаменательную дату новыми производственными победами и всеобщим трудовым подъемом. ТАСС". Ну? Что вы на это скажете? Товарищи, вы понимаете, что произошло? Первый раз за все время существования про город Конск напечатано во всех газетах, как местных, так и центральных, и даже, может быть, заграничных! Попрошу встать. "Конск, пятнадцатое мая, ТАСС".
С а м о х и н (хрипло). Кто это сделал?
П е р е г о н о в. Кто сделал, кто сделал. Понятно, я сделал. Я еще вчера утром телеграфировал. По смете Парка культуры и отдыха. Потом сочтемся. Мне скажите спасибо. А то бы дошло до Казани - и кончено! А теперь факт налицо: "Конск, пятнадцатое мая, ТАСС". Лобачевский - наш.
Е с а у л о в а. О Персюков, что-то ты меня начинаешь беспокоить.
П е р с ю к о в. В порядочке, в порядочке. Положись на меня. Все будет, как у людей. За это я тебе отвечаю.
Е с а у л о в а. Смотри, Персюков, чтоб не получилось, как в прошлом году, когда ты установил у себя в Парке культуры и отдыха какую-то идиотскую машину для автоматической пришивки пуговиц гуляющим.
П е р с ю к о в. А что, плохое было изобретение?
Е с а у л о в а. Великолепное. Пришивало пуговицы прямо к коже человека. Ты помнишь - гуляющие тебя чуть не убили.
П е р с ю к о в. Это не важно. Машина была отличная. Только ее плохо смонтировали.
С а м о х и н. Все-таки это феерическое безобразие.
П е р с ю к о в. Что безобразие?
С а м о х и н. Да с этим домиком. Ты сорвал работу нашей газеты.
П е р с ю к о в. Милый человек, что ты говоришь! Для газеты настоящая работа только начинается. Сейчас мы пойдем - я тебя поведу, - покажу домик Лобачевского. Там как раз, наверное, принесли мемориальную доску. Крышу будут починять. Материала для газеты - пропасть. (Сарыгиной, которая продолжает спать.) Бабушка! Бабушка!
С а р ы г и н а (с испугом). А? Что такое? Батюшки!
П е р с ю к о в. Самохин, иди сюда, познакомься с внучкой.
С а м о х и н. Ответственный редактор "Конской зари".
П е р с ю к о в. Она тебе может рассказать массу интересного из жизни Лобачевского. Товарищ внучка, расскажите ему случай про котят. Сейчас мы пойдем, она тебе по дороге расскажет про котят. Готовая статья. Пойдем, бабушка. Все сделано. Крышу починят, забор поправят, можете не волноваться.
С а р ы г и н а. Спасибо вам. Добрый вы человек. Спасибо.
П е р с ю к о в. Это вам спасибо, бабушка.
С а р ы г и н а. До свиданья.
Е с а у л о в а. До свиданья, Софья Матвеевна. Очень, очень рада была с вами познакомиться.
С а р ы г и н а. И я тоже. Спасибо. Извините старуху.
Е с а у л о в а. Напротив. Это вы нас извините.
П е р с ю к о в. До свиданья, Шурочка! До скорого.
Ш у р а (шепотом). До скорого.
П е р с ю к о в. Вперед, орлы!
Сарыгина, Персюков, Самохин уходят.
Е с а у л о в а (Ваткину). Слушай, Ваткин, мы никак не можем выкроить из местного бюджета тысяч семь-восемь на домик Лобачевского?
В а т к и н. Откуда же?
Е с а у л о в а. В том-то и дело, что откуда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12