П е р с ю к о в. Какая беда?
Е с а у л о в а. Что это значит? (Протягивает Персюкову первую телеграмму.) "Фарнезийский Геракл Диана с колчаном Персей убивающий медузу восемнадцать этрусских ваз натуральную величину почтовым пятьдесят два бис и переведите пятьдесят Огурцевич". Чего пятьдесят? Кому пятьдесят? Кто это Огурцевич?
П е р с ю к о в (возбужденно). Ах, от Огурцевича есть телеграмма? Что ж ты молчишь! Можешь себе представить, я заказал скульптуру на разные мифологические и советские темы для установки на бульваре против домика Лобачевского.
Н е у х о д и м о в. На каком бульваре? У нас нету никакого бульвара.
П е р с ю к о в. Так придется сделать. Неудобно, чтобы домик Лобачевского находился где-то на задворках и выходил на пустырь. Тем более что скульптура стоит сравнительно недорого, всего пятьдесят тысяч, а бульвар сразу заиграет. Там, правда, весь вид портит старая аптека, но ее можно передвинуть. Передвигают же в крупных центрах дома. Не так ли?
Е с а у л о в а. Персюков!!! Да у тебя голова на плечах есть? Стой! Не смей меня перебивать. Довольно. Ну, Персюков... Ну, друг мой Персюков...
П е р с ю к о в. Тетя Оля...
Е с а у л о в а. Молчание! Говори: ты приглашения кому-нибудь посылал?
П е р с ю к о в. Не посылал. То есть две-три телеграммы я действительно посылал. Но имей в виду, - за счет Парка культуры и отдыха.
Е с а у л о в а. Две-три телеграммы?
П е р с ю к о в. Ну, может быть, четыре. Во всяком случае, не больше пяти-шести. От силы восемь.
Е с а у л о в а. Да как же ты смел!
П е р с ю к о в. Господи, так всегда делают. Иначе никто не пришлет приветствий. А это было бы очень больно. Да ты не волнуйся. Все поприветствуют и откажутся. Никто не приедет. За это я тебе отвечаю.
Е с а у л о в а. А это что? (Потрясает телеграммами.) Тридцать два академика едут? Степанин едет? Двадцать пять ленинградских студентов едут?
П е р с ю к о в. Едут? Что ты говоришь? Не может быть! Честное слово, я этого не хотел.
Е с а у л о в а. Ты этого не хотел? А Эйнштейна ты хотел?
П е р с ю к о в. Эйнштейна? А что Эйнштейн?
Е с а у л о в а. Едет!
П е р с ю к о в. Не может быть! На Эйнштейна я не надеялся... Клянусь матерью!
Е с а у л о в а. Читай.
П е р е г о н о в. Мы пропали!
Входит девушка-почтальон.
Д е в у ш к а. Опять доброго здоровьечка. Примите еще одиннадцать телеграммочек. Распишитесь туточки.
Е с а у л о в а. Пошла вон!
Д е в у ш к а. Ой, родненькие. (Бросает телеграммы, убегает.)
Входит человек в пальто, с чемоданом.
Ч е л о в е к в п а л ь т о. Мы только что прилетели на самолете "Эр пять". Стартовали из Москвы в шесть сорок семь. У вас в Конске бредовая посадочная площадка. Здравствуйте. Мы все чуть не угробились. Это юбилейный комитет? Хорошо, мы его тоже снимем. А где домик? Мы его должны заснять! Кто внучка? Вы внучка? Мы вас сейчас заснимем. (Подходит к двери и кричит.) Товарищи, идите сюда. Это здесь.
За сценой металлический лязг и шум.
Е с а у л о в а. Ну, Персюков, ты нам положишь на стол свой партийный билет.
Вваливается группа Союзкинохроники и Радиоцентра с
соответствующей съемочной и осветительной
аппаратурой, чемоданами и коробками, что производит
на всех подавляющее впечатление.
П е р е д ы ш к и н. Вот теперь я буду на него сигнализировать в областную прокуратуру.
Е с а у л о в а. Отрубили голову. Отрубили.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Большой кабинет Есауловой. Хороший радиоприемник. На
отдельном столике макет надстройки гостиницы "Волга".
Дверь на балкон. За окнами пыльная зелень
провинциального августа. Чувствуется зной, пыль,
строительство. Слышатся удары копра. Звон рельсов.
Крики возчиков. Скрип телег. Телефон. Есаулова,
Ваткин, Неуходимов.
Е с а у л о в а. Сегодня мы имеем четырнадцатое августа, третьего сентября мы имеем открытие домика, а второго сентября мы имеем сто сорок шесть почетных гостей. Что мы имеем на сегодняшний день по реконструкции гостиницы "Волга"?
Н е у х о д и м о в. На сегодняшний день мы имеем полтора этажа надстройки, а всего почти четырехэтажный дом - отель на шестьдесят номеров. В двух номерах ванны. (Показывает на макет.)
Е с а у л о в а. Чудно.
Н е у х о д и м о в. Ничего нет чудного.
Е с а у л о в а. Почему паника?
Н е у х о д и м о в. Потому, что средств больше нету.
Е с а у л о в а. Как нету средств, когда мы тебе в прошлом месяце передвинули семьдесят пять тысяч культмассовых? Где они?
Н е у х о д и м о в. Ушли.
Е с а у л о в а. Так быстро? Это катастрофа. Надо изыскивать средства. Ваткин, думай.
В а т к и н. Да чего же думать, когда нету и нету.
Е с а у л о в а. Позволь. Как же так?
Без доклада входят заведующая местной аптекой и
провизор. Они в халатах. Очень взволнованы.
З а в е д у ю щ а я (не здороваясь). Вы слышали что-нибудь подобное по своему цинизму?
Е с а у л о в а. Это еще что такое! Почему вы сюда врываетесь без спросу?
З а в е д у ю щ а я. Вы представляете себе этот дикий бред? Позже будет слишком поздно. Горсовет обязан немедленно вмешаться, иначе город останется без медикаментов.
Е с а у л о в а. Почему?
П р о в и з о р. Потому, что я еще, к сожалению, не научился приготовлять лекарства на развалинах.
Е с а у л о в а. На каких развалинах?
З а в е д у ю щ а я. На наших развалинах! На руинах! Среди мусора и обломков.
Е с а у л о в а. Кто вы такие? Вы что - из сумасшедшего дома?
З а в е д у ю щ а я. Пока - нет, но скоро - да.
Е с а у л о в а. Так говорите спокойней.
З а в е д у ю щ а я. Как! Еще более спокойно?
П р о в и з о р. Вы должны ее извинить. В такую минуту как заведующая она не может быть слишком спокойной. Я вам сейчас расскажу все в двух словах: сегодня утром пришли какие-то люди и положили под нее деревянные катки.
Е с а у л о в а. Под кого?
П р о в и з о р. Под нее. Теперь они собираются ее двигать. Она этого не выдержит. Она старая. Поверьте мне. Я ее знаю больше тридцати лет.
Е с а у л о в а. Кого?
П р о в и з о р. Ее. Он говорит, что она заслоняет ему перспективу и портит вид на домик Лобачевского. Он говорит, что ее надо задвинуть в переулок, а на ее место поставить девушку с веслом и фарнезийского Геракла.
Е с а у л о в а. Кого ее?
П р о в и з о р. Аптеку.
З а в е д у ю щ а я. А что когда аптека упадет, то город останется без медикаментов - этим он не заинтересован.
Е с а у л о в а. Персюков?
З а в е д у ю щ а я. А кто же еще?
Е с а у л о в а (яростно звонит). А вот мы сейчас увидим. Позвать Персюкова. (Звонит. Безрезультатно.) Передышкин! Передышкин!
За сценой гул голосов, крики.
Отбиваясь от каких-то людей, в комнату вскакивает
растрепанный Передышкин, захлопывает за собой дверь и
заставляет ее стулом.
П е р е д ы ш к и н. Видите, что делается? Я больше не желаю, чтоб мне отрывали рукава. Еще покалечат.
Е с а у л о в а. Кто?
П е р е д ы ш к и н. Кто? Возчики, грузчики, мраморщики, каменщики, штукатуры, прорабы, инкассаторы и композиторы.
Е с а у л о в а. Что ты, что... Зачем композиторы? Какие композиторы?
П е р е д ы ш к и н. А что: композитор не человек? Написал симфонию - и пожалуйте денежки.
Е с а у л о в а. Какую симфонию?
П е р е д ы ш к и н. "Триумф арифметики". Или, может быть, - геометрии. Не знаю, не заказывал, спроси у Персюкова.
За дверью сильный шум возмущения.
Видишь, какого рода картина? Все денег требуют. И правильно делают, что требуют. Заработал - плати. А нет - задержка зарплаты. За это, знаешь, не погладят. Надо платить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12