Мистер Хейвуд не сказал ни слова. Алете очень хотелось сказать ему, что она будет в безопасности, даже если не станет запирать дверь на ночь.
Князь говорил ей комплименты, но инстинкт подсказывал ей, что он никогда не поступит так, как поступил барон.
Она даже не подозревала, что знает это, но сейчас поняла, что знает.
Девушка была уверена, что князь испытывает по отношению к ней совсем иное чувство.
И все же она помнила, что он венгр, а все венгры очень романтичны. Кроме того, она прочла в одной книге, которую, как сама Алета подозревала, ей совсем не полагалось читать, что мужчины этой страны – горячие и страстные любовники.
Она не совсем поняла, что это означает, но все, же это было как-то связано с тем, что барон хотел попасть в ее комнату.
При одном воспоминании об этом Алета вздрогнула.
«Он не романтичен, – подумала она, – он просто чудовище. Одна мысль о том, что он мог прикоснуться ко мне, унизительна!»
Князь Миклош был совсем другим.
В нем было нечто напоминавшее рыцаря из тех, о ком она читала в детстве.
Быть может, он даже походил на мужчину ее мечты.
Впрочем, сказала себе Алета, она дала слишком много воли своему воображению.
Князь делал ей комплименты только потому, что счел ее красивой. Он сказал бы то же самое любой женщине, на которую обратил бы внимание, а потому принимать его слова всерьез было бы величайшей ошибкой.
Внезапно Алете пришло в голову, что он был так фамильярен с ней потому, что ее дед служит герцогу за деньги.
Значит, и сама она считалась не леди, а женщиной низшего класса.
Словно ледяная рука сжала сердце девушки.
Она сделала над собой усилие и вспомнила, что проведет в Венгрии всего несколько дней. Купив лошадей, она и мистер Хейвуд уедут, и Алета никогда больше не увидит князя Миклоша.
«Было бы ошибкой думать о нем слишком много», – сказала себе Алета, пока они спускались по лестнице.
Князь ждал их в красивом салоне, где они уже сидели до обеда.
Едва Алета с мистером Хейвудом вошли в комнату, он пошел навстречу к гостям.
Перед их появлением он говорил с несколькими людьми.
Он выглядел таким импозантным и невероятно красивым в своем вечернем костюме, что какое-то странное чувство сдавило Алете грудь.
Когда князь подошел ближе, девушка поняла, что покраснела без всякой видимой причины.
Князь взял ее за руку.
– Нужно ли говорить, что вы выглядите так, словно только что вышли из фонтана, – произнес он. – Я хотел бы представить вас моему отцу.
Поднимаясь из грациозного реверанса, Алета заметила, что князь Джозел выглядит повзрослевшей копией своего сына.
Второй сын князя, Николас, также напоминал отца, но дочь Мизина была красива по-своему.
Позже Алета узнала, что девушка очень походит на свою мать, румынскую княгиню.
Все семейство Эстергази очень радушно отнеслось к Алете и к мистеру Хейвуду.
Разговор за обедом был таким остроумным и увлекательным, что все то и дело смеялись.
К великолепным блюдам были поданы токайское и шампанское.
Стол был сервирован севрским фарфором, который показался Алете гораздо красивее вульгарных золотых тарелок барона.
– Что вы думаете о замке, в котором провели прошлую ночь? – спросил у Алеты князь Джозел.
– Снаружи он поразил меня, – честно ответила девушка, – но он производит впечатление чрезмерной помпезности и не может сравниться с прекрасным замком вашего сиятельства.
Князь засмеялся.
– Я подумал то же самое после того, как первый и единственный раз, побывал у барона.
– А что вы думаете о самом бароне? – спросил князь Николас.
Его тон подсказал Алете, что юноша уже слышал от брата о том, что гостье барон не понравился.
Она серьезно ответила:
– Мне кажется, что он очень похож на свой замок!
Все вокруг рассмеялись, а князь Джозел заметил:
– Вы дали очень дипломатичный ответ, мисс Линк. Не стоит заводить врагов, пока обстоятельства не принудят вас к этому.
– Вам хорошо так говорить, папенька, – воскликнула Мизина. – Все окружающие слишком боятся ссориться с вами, поэтому у вас врагов нет.
– Я был бы более польщен, если бы ты сказала, что меня любят за мои хорошие качества, – отшутился князь.
– Такого просто не может быть, – ответила ему дочь, – и это касается всех нас!
– Что ты хочешь сказать? – спросил князь Миклош.
– Всех Эстергази окружает какая-то особая аура, – ответила его сестра. – Люди сразу замечают ее и уже не считают нас обычными людьми.
Алета поняла, что девушка смогла выразить словами то, о чем сама она только что думала. Опередив всех остальных, она произнесла:
– Мне кажется, что если люди умны и интеллигентны, они ищут чего-то настоящего и правдивого, не обращая внимания на внешний лоск. Мне хотелось бы, чтобы меня любили только из-за меня самой, а не по каким-то другим причинам.
При этих словах она заметила взгляд мистера Хейвуда и поняла, что говорит, как леди Алета Линг, а совсем не как «мисс Линк».
– Конечно, – быстро добавила она, – нельзя сравнивать таких людей, как вы с вашим великолепным дворцом, с таким заурядным человеком, как я.
Оговорка вышла не слишком убедительной, и все же Алете показалось, что никто не заметил, что она чуть не выдала себя.
Оказалось, что Эстергази любят поспорить – этим они очень напоминали французов.
Они стали обсуждать, может ли положение или богатство помешать тем, кто оным владеет, быть людьми.
– Разве можно представить себе, – горячилась Мизина, – чтобы кто-нибудь назвал Папу Римского или императора «заурядными» людьми?
– Для меня женщина всегда женщина, будь она императрица или крестьянка! – уверенно заявил князь Николас.
Вся семья знала, что он по уши влюблен в императрицу Елизавету.
– Честно говоря, я считаю, что Мизина права, – завершил спор отец. – Если бы все были одинаковы, общество оказалось бы разрушено.
– Вот и хорошо! – отозвался на это князь Николас.
Алета заметила, что князь Миклош не стал принимать участия в споре.
После ужина Мизина великолепно играла на пианино. Алета с удовольствием слушала красивую венгерскую музыку и мелодии Иоганна Штрауса.
Она не заметила, что слегка покачивается под вальс «Голубой Дунай».
Князь Миклош смотрел на нее с таким выражением, которое заставило ее смутиться.
Когда, наконец, вечер подошел к концу, он проводил девушку до лестницы.
Мистер Хейвуд заканчивал разговор с князем Джозелом, и князь Миклош сказал так тихо, что его расслышала только Алета:
– Я так счастлив, что вы здесь! В вашем сияющем платье вы кажетесь не только частью фонтана, но и частью моего дома.
– Вы… вы мне льстите, – весело ответила Алета.
– Я говорю серьезно, – ответил князь. – Я не сомкну глаз всю ночь, и с нетерпением буду ожидать утра!
Он взглянул ей в глаза, и Алета не смогла отвести взгляда.
Поднимаясь по лестнице вместе с мистером Хейвудом, она снова и снова говорила себе, что не должна воспринимать слова князя всерьез.
Он всего лишь очень романтичен, – а кто не романтичен в Венгрии?
Глава 6
Одеваясь к ужину, Алета думала, что сегодняшний день был лучшим в ее жизни.
Сразу же после завтрака они ездили на новых, только что приведенных в конюшни лошадях.
Они были не так хороши, как те, которых князь отказался продать, но большинство из них были молодыми и обладали великолепными задатками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Князь говорил ей комплименты, но инстинкт подсказывал ей, что он никогда не поступит так, как поступил барон.
Она даже не подозревала, что знает это, но сейчас поняла, что знает.
Девушка была уверена, что князь испытывает по отношению к ней совсем иное чувство.
И все же она помнила, что он венгр, а все венгры очень романтичны. Кроме того, она прочла в одной книге, которую, как сама Алета подозревала, ей совсем не полагалось читать, что мужчины этой страны – горячие и страстные любовники.
Она не совсем поняла, что это означает, но все, же это было как-то связано с тем, что барон хотел попасть в ее комнату.
При одном воспоминании об этом Алета вздрогнула.
«Он не романтичен, – подумала она, – он просто чудовище. Одна мысль о том, что он мог прикоснуться ко мне, унизительна!»
Князь Миклош был совсем другим.
В нем было нечто напоминавшее рыцаря из тех, о ком она читала в детстве.
Быть может, он даже походил на мужчину ее мечты.
Впрочем, сказала себе Алета, она дала слишком много воли своему воображению.
Князь делал ей комплименты только потому, что счел ее красивой. Он сказал бы то же самое любой женщине, на которую обратил бы внимание, а потому принимать его слова всерьез было бы величайшей ошибкой.
Внезапно Алете пришло в голову, что он был так фамильярен с ней потому, что ее дед служит герцогу за деньги.
Значит, и сама она считалась не леди, а женщиной низшего класса.
Словно ледяная рука сжала сердце девушки.
Она сделала над собой усилие и вспомнила, что проведет в Венгрии всего несколько дней. Купив лошадей, она и мистер Хейвуд уедут, и Алета никогда больше не увидит князя Миклоша.
«Было бы ошибкой думать о нем слишком много», – сказала себе Алета, пока они спускались по лестнице.
Князь ждал их в красивом салоне, где они уже сидели до обеда.
Едва Алета с мистером Хейвудом вошли в комнату, он пошел навстречу к гостям.
Перед их появлением он говорил с несколькими людьми.
Он выглядел таким импозантным и невероятно красивым в своем вечернем костюме, что какое-то странное чувство сдавило Алете грудь.
Когда князь подошел ближе, девушка поняла, что покраснела без всякой видимой причины.
Князь взял ее за руку.
– Нужно ли говорить, что вы выглядите так, словно только что вышли из фонтана, – произнес он. – Я хотел бы представить вас моему отцу.
Поднимаясь из грациозного реверанса, Алета заметила, что князь Джозел выглядит повзрослевшей копией своего сына.
Второй сын князя, Николас, также напоминал отца, но дочь Мизина была красива по-своему.
Позже Алета узнала, что девушка очень походит на свою мать, румынскую княгиню.
Все семейство Эстергази очень радушно отнеслось к Алете и к мистеру Хейвуду.
Разговор за обедом был таким остроумным и увлекательным, что все то и дело смеялись.
К великолепным блюдам были поданы токайское и шампанское.
Стол был сервирован севрским фарфором, который показался Алете гораздо красивее вульгарных золотых тарелок барона.
– Что вы думаете о замке, в котором провели прошлую ночь? – спросил у Алеты князь Джозел.
– Снаружи он поразил меня, – честно ответила девушка, – но он производит впечатление чрезмерной помпезности и не может сравниться с прекрасным замком вашего сиятельства.
Князь засмеялся.
– Я подумал то же самое после того, как первый и единственный раз, побывал у барона.
– А что вы думаете о самом бароне? – спросил князь Николас.
Его тон подсказал Алете, что юноша уже слышал от брата о том, что гостье барон не понравился.
Она серьезно ответила:
– Мне кажется, что он очень похож на свой замок!
Все вокруг рассмеялись, а князь Джозел заметил:
– Вы дали очень дипломатичный ответ, мисс Линк. Не стоит заводить врагов, пока обстоятельства не принудят вас к этому.
– Вам хорошо так говорить, папенька, – воскликнула Мизина. – Все окружающие слишком боятся ссориться с вами, поэтому у вас врагов нет.
– Я был бы более польщен, если бы ты сказала, что меня любят за мои хорошие качества, – отшутился князь.
– Такого просто не может быть, – ответила ему дочь, – и это касается всех нас!
– Что ты хочешь сказать? – спросил князь Миклош.
– Всех Эстергази окружает какая-то особая аура, – ответила его сестра. – Люди сразу замечают ее и уже не считают нас обычными людьми.
Алета поняла, что девушка смогла выразить словами то, о чем сама она только что думала. Опередив всех остальных, она произнесла:
– Мне кажется, что если люди умны и интеллигентны, они ищут чего-то настоящего и правдивого, не обращая внимания на внешний лоск. Мне хотелось бы, чтобы меня любили только из-за меня самой, а не по каким-то другим причинам.
При этих словах она заметила взгляд мистера Хейвуда и поняла, что говорит, как леди Алета Линг, а совсем не как «мисс Линк».
– Конечно, – быстро добавила она, – нельзя сравнивать таких людей, как вы с вашим великолепным дворцом, с таким заурядным человеком, как я.
Оговорка вышла не слишком убедительной, и все же Алете показалось, что никто не заметил, что она чуть не выдала себя.
Оказалось, что Эстергази любят поспорить – этим они очень напоминали французов.
Они стали обсуждать, может ли положение или богатство помешать тем, кто оным владеет, быть людьми.
– Разве можно представить себе, – горячилась Мизина, – чтобы кто-нибудь назвал Папу Римского или императора «заурядными» людьми?
– Для меня женщина всегда женщина, будь она императрица или крестьянка! – уверенно заявил князь Николас.
Вся семья знала, что он по уши влюблен в императрицу Елизавету.
– Честно говоря, я считаю, что Мизина права, – завершил спор отец. – Если бы все были одинаковы, общество оказалось бы разрушено.
– Вот и хорошо! – отозвался на это князь Николас.
Алета заметила, что князь Миклош не стал принимать участия в споре.
После ужина Мизина великолепно играла на пианино. Алета с удовольствием слушала красивую венгерскую музыку и мелодии Иоганна Штрауса.
Она не заметила, что слегка покачивается под вальс «Голубой Дунай».
Князь Миклош смотрел на нее с таким выражением, которое заставило ее смутиться.
Когда, наконец, вечер подошел к концу, он проводил девушку до лестницы.
Мистер Хейвуд заканчивал разговор с князем Джозелом, и князь Миклош сказал так тихо, что его расслышала только Алета:
– Я так счастлив, что вы здесь! В вашем сияющем платье вы кажетесь не только частью фонтана, но и частью моего дома.
– Вы… вы мне льстите, – весело ответила Алета.
– Я говорю серьезно, – ответил князь. – Я не сомкну глаз всю ночь, и с нетерпением буду ожидать утра!
Он взглянул ей в глаза, и Алета не смогла отвести взгляда.
Поднимаясь по лестнице вместе с мистером Хейвудом, она снова и снова говорила себе, что не должна воспринимать слова князя всерьез.
Он всего лишь очень романтичен, – а кто не романтичен в Венгрии?
Глава 6
Одеваясь к ужину, Алета думала, что сегодняшний день был лучшим в ее жизни.
Сразу же после завтрака они ездили на новых, только что приведенных в конюшни лошадях.
Они были не так хороши, как те, которых князь отказался продать, но большинство из них были молодыми и обладали великолепными задатками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28