Я обязательно навещу тебя, няня, как только устроюсь, можешь быть уверена.
Няня не стала ее удерживать, и Салли догадалась, что она заметила, насколько ее муж смущен присутствием гостьи во время завтрака.
— До свидания, няня, — сказала Салли и двинулась к задней двери.
— Нет, подожди минутку, — вдруг сказала миссис Берд, — иди сюда.
— Разве я не могу выйти через эту дверь?
— Конечно, нет, — твердо ответила миссис Берд, — ты выйдешь через парадный вход. Где это слыхано, чтобы мисс Сент-Винсент пользовалась черным ходом!
— Ох, няня, все эти условности исчезли, когда началась война.
— Только не для меня, — стояла на своем няня. — А теперь поднимайся по этим ступенькам. Я не пойду с тобой, если ты не возражаешь. Дверь на улицу прямо перед тобой. Мистер Берд ждет завтрака.
— Конечно, няня. До свидания, дорогая, и большое, большое тебе спасибо за завтрак.
— Салли помахала ей рукой и стала подниматься по лестнице. Через небольшой проем, она вышла в мраморный холл с внушительной лестницей, ведущей наверх. Значительная часть холла была отделена стеной, и в ее центре выделялась красивая дверь с серебряным дверным молоточком. Очевидно, это был вход в квартиру.
Салли направилась к входной двери, через стекло которой пробивались лучи утреннего солнца. Она взялась за дверную ручку и поняла, что за дверью кто-то стоит. Салли потянула на себя дверь и оказалась лицом к лицу с мужчиной, пытавшимся вставить ключ в замочную скважину. За его спиной водитель вынимал из машины чемодан, а рядом с ним, приветствуя Салли, вилял хвостом рыжий спаниель.
У Салли непроизвольно вырвалось восклицание «Ой!», когда она узнала человека из поезда. Это был мужчина со спаниелем. Он отошел в сторону, дав ей пройти. Проходя мимо, она улыбнулась, но улыбка завяла на ее лице. Ответа не последовало. Он холодно взглянул на нее, почти с презрением, как ей показалось. Салли быстро побежала вниз по ступенькам, а он, еле заметно пожав плечами, вошел в холл.
Она шла вдоль по улице по направлению к Беркли Сквер. Ярко светило бледно-золотое солнце раннего утра, но девушка чувствовала тоску и одиночество.
Будет ли Линн рада видеть ее? Салли было очень страшно.
Глава 2
Линн смотрела на свое отражение в резном позолоченном зеркале. Какие могут быть сомнения, она очаровательна. Ее тонкое овальное лицо прекрасно, серо-зеленые глаза загадочны, а изгиб розовых губ необыкновенно соблазнителен. Она прищурила глаза, вспомнив, что когда однажды так сделала, один из критиков назвал ее «воплощенным желанием».
— В следующем месяце мне тридцать восемь, — сказала она громко, но я готова поклясться, что никто, кроме тебя, об этом не догадывается.
— Конечно, нет, — с едва заметной иронией ответила ее собеседница, — не вижу причин, чтобы тебе самой не забыть об этом. Если так много беспокоиться о своем возрасте, то от одного этого могут появиться морщины.
Линн Листелл отвернулась от туалетного столика и посмотрела на секретаршу.
— Не могу понять, что меня больше раздражает — то, что меня это беспокоит, или твой совет, не беспокоиться.
Мэри Стад засмеялась. Это была приятная женщина, без особых претензий на красоту, но в ней было какое-то особое тихое очарование, становившееся еще более заметным, когда она улыбалась.
— Ты выглядишь не старше двадцати пяти лет, дорогая Линн, — сказала она. — Тебе это хотелось от меня услышать? Не знаю, как бы выразиться поточнее, но, на мой взгляд, ты за всю свою жизнь не была более привлекательной, чем сейчас. Я говорю тебе правду, так что слушай внимательно.
— Слушай! Конечно, я слушаю, — воскликнула Линн. — Это я могу слушать без конца. Продолжай, Мэри.
Секретарша захлопнула свою записную книжку.
— Больше мне нечего сказать, — заявила она. — Кроме того, тебе об этом говорили миллион раз. Ты — красавица, Линн. Если бы у меня была такая внешность, я не стала бы вспоминать о своем возрасте.
— Как я могу о нем забыть, когда ты постоянно со мной? — сердито буркнула Линн.
— Я всего лишь на два года старше тебя, — сказала Мэри, — но всегда выглядела на свой возраст. Помнишь, когда мы впервые встретились, я подумала, что тебе семнадцать лет?
— Лучше не напоминай мне о нашей первой встрече и о том ужасном прослушивании, — взмолилась Линн. — Как я тогда боялась!
— А как ты была очаровательна, — задумчиво продолжала Мэри, — и с каждым годом становилась еще более красивой. Честно говоря, я не променяла бы тебя сегодняшнюю на ту двадцатипятилетнюю. Думаю, что и публика не стала бы этого делать.
Она произнесла последние слова с легкой насмешкой, но Линн восприняла их абсолютно серьезно.
— Моя публика, — повторила она. — Я боюсь ее. В первый раз в жизни.
— Чепуха! — резко возразила ей Мэри.
— Нет, не чепуха! — настаивала Линн. — Им может не понравиться, что я собралась замуж за южноамериканца.
— Ну...
Мэри сделала паузу и почти незаметно пожала плечами. Потом продолжила:
— Честно говоря, я и сама задаю себе этот вопрос. Но Эрик де Сильва — особенный южноамериканец. Можно сказать, он — интернациональная личность, кроме того, еще и завидный жених. Взять хотя бы его скаковых лошадей, собственный реактивный самолет, успехи его команды по поло.., все это принесло ему популярность в Англии, и, возможно, поможет публике принять его как твоего мужа.
— Очень на это надеюсь, — сказала Линн. — Но я приобрела в качестве первой актрисы Англии такую широкую известность, что порой мне кажется, у меня на груди изображен государственный флаг.
— Мы все очень гордимся тобой.
В голосе Мэри опять прозвучала еле заметная насмешка.
— Хватит, давай прекратим эти разговоры. Все уже решено! Объявления в газетах появятся через два дня, и остается только молить Бога, чтобы какой-нибудь пронырливый журналист не узнал правду о моем настоящем возрасте.
— Не думаю, что это возможно, — возразила Мэри. — Нам удавалось сохранить его в тайне все эти годы. Последнее предположение прессы было.., дай мне вспомнить. Я куда-то отложила газету.
— Тридцать два! — коротко напомнила Линн. — И хочу тебе сообщить, что именно столько лет Эрику де Сильва.
— Удачное совпадение.
— Да, очень, — сухо согласилась Линн, но было заметно, что эта проблема не дает ей покоя. Она встала с пуфика у туалетного столика и по голубому мягкому ковру подошла к окну. Отодвинув тяжелые шелковые портьеры, цвета персика, она стояла и смотрела на Беркли Сквер.
Это было очень похоже на Линн, иметь дом именно на Беркли Сквер, в ее стиле был и длинный, серебристо-серый роллс-ройс, стоявший перед входом в дом. Линн Листелл была не только сама шикарна, но и имела все необходимые атрибуты шика.
Один из известных театральных продюсеров написал не так давно, что она является единственной актрисой на английской сцене, обладающей этим качеством. Достаточно трудно объяснить, что это такое, но шик присутствовал во всем — в каждом ее жесте, в манере входить в дверь, в глубоко посаженных глазах, и даже в том, как одежда облегала каждый изгиб ее фигуры.
Люди, настроенные к ней не очень доброжелательно, говорили, что она где-то брала уроки обольщения. И это могло быть правдой, так как каждое слово, ею произнесенное, и каждое ее движение были пропитаны непередаваемым очарованием, которое и принято называть шиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Няня не стала ее удерживать, и Салли догадалась, что она заметила, насколько ее муж смущен присутствием гостьи во время завтрака.
— До свидания, няня, — сказала Салли и двинулась к задней двери.
— Нет, подожди минутку, — вдруг сказала миссис Берд, — иди сюда.
— Разве я не могу выйти через эту дверь?
— Конечно, нет, — твердо ответила миссис Берд, — ты выйдешь через парадный вход. Где это слыхано, чтобы мисс Сент-Винсент пользовалась черным ходом!
— Ох, няня, все эти условности исчезли, когда началась война.
— Только не для меня, — стояла на своем няня. — А теперь поднимайся по этим ступенькам. Я не пойду с тобой, если ты не возражаешь. Дверь на улицу прямо перед тобой. Мистер Берд ждет завтрака.
— Конечно, няня. До свидания, дорогая, и большое, большое тебе спасибо за завтрак.
— Салли помахала ей рукой и стала подниматься по лестнице. Через небольшой проем, она вышла в мраморный холл с внушительной лестницей, ведущей наверх. Значительная часть холла была отделена стеной, и в ее центре выделялась красивая дверь с серебряным дверным молоточком. Очевидно, это был вход в квартиру.
Салли направилась к входной двери, через стекло которой пробивались лучи утреннего солнца. Она взялась за дверную ручку и поняла, что за дверью кто-то стоит. Салли потянула на себя дверь и оказалась лицом к лицу с мужчиной, пытавшимся вставить ключ в замочную скважину. За его спиной водитель вынимал из машины чемодан, а рядом с ним, приветствуя Салли, вилял хвостом рыжий спаниель.
У Салли непроизвольно вырвалось восклицание «Ой!», когда она узнала человека из поезда. Это был мужчина со спаниелем. Он отошел в сторону, дав ей пройти. Проходя мимо, она улыбнулась, но улыбка завяла на ее лице. Ответа не последовало. Он холодно взглянул на нее, почти с презрением, как ей показалось. Салли быстро побежала вниз по ступенькам, а он, еле заметно пожав плечами, вошел в холл.
Она шла вдоль по улице по направлению к Беркли Сквер. Ярко светило бледно-золотое солнце раннего утра, но девушка чувствовала тоску и одиночество.
Будет ли Линн рада видеть ее? Салли было очень страшно.
Глава 2
Линн смотрела на свое отражение в резном позолоченном зеркале. Какие могут быть сомнения, она очаровательна. Ее тонкое овальное лицо прекрасно, серо-зеленые глаза загадочны, а изгиб розовых губ необыкновенно соблазнителен. Она прищурила глаза, вспомнив, что когда однажды так сделала, один из критиков назвал ее «воплощенным желанием».
— В следующем месяце мне тридцать восемь, — сказала она громко, но я готова поклясться, что никто, кроме тебя, об этом не догадывается.
— Конечно, нет, — с едва заметной иронией ответила ее собеседница, — не вижу причин, чтобы тебе самой не забыть об этом. Если так много беспокоиться о своем возрасте, то от одного этого могут появиться морщины.
Линн Листелл отвернулась от туалетного столика и посмотрела на секретаршу.
— Не могу понять, что меня больше раздражает — то, что меня это беспокоит, или твой совет, не беспокоиться.
Мэри Стад засмеялась. Это была приятная женщина, без особых претензий на красоту, но в ней было какое-то особое тихое очарование, становившееся еще более заметным, когда она улыбалась.
— Ты выглядишь не старше двадцати пяти лет, дорогая Линн, — сказала она. — Тебе это хотелось от меня услышать? Не знаю, как бы выразиться поточнее, но, на мой взгляд, ты за всю свою жизнь не была более привлекательной, чем сейчас. Я говорю тебе правду, так что слушай внимательно.
— Слушай! Конечно, я слушаю, — воскликнула Линн. — Это я могу слушать без конца. Продолжай, Мэри.
Секретарша захлопнула свою записную книжку.
— Больше мне нечего сказать, — заявила она. — Кроме того, тебе об этом говорили миллион раз. Ты — красавица, Линн. Если бы у меня была такая внешность, я не стала бы вспоминать о своем возрасте.
— Как я могу о нем забыть, когда ты постоянно со мной? — сердито буркнула Линн.
— Я всего лишь на два года старше тебя, — сказала Мэри, — но всегда выглядела на свой возраст. Помнишь, когда мы впервые встретились, я подумала, что тебе семнадцать лет?
— Лучше не напоминай мне о нашей первой встрече и о том ужасном прослушивании, — взмолилась Линн. — Как я тогда боялась!
— А как ты была очаровательна, — задумчиво продолжала Мэри, — и с каждым годом становилась еще более красивой. Честно говоря, я не променяла бы тебя сегодняшнюю на ту двадцатипятилетнюю. Думаю, что и публика не стала бы этого делать.
Она произнесла последние слова с легкой насмешкой, но Линн восприняла их абсолютно серьезно.
— Моя публика, — повторила она. — Я боюсь ее. В первый раз в жизни.
— Чепуха! — резко возразила ей Мэри.
— Нет, не чепуха! — настаивала Линн. — Им может не понравиться, что я собралась замуж за южноамериканца.
— Ну...
Мэри сделала паузу и почти незаметно пожала плечами. Потом продолжила:
— Честно говоря, я и сама задаю себе этот вопрос. Но Эрик де Сильва — особенный южноамериканец. Можно сказать, он — интернациональная личность, кроме того, еще и завидный жених. Взять хотя бы его скаковых лошадей, собственный реактивный самолет, успехи его команды по поло.., все это принесло ему популярность в Англии, и, возможно, поможет публике принять его как твоего мужа.
— Очень на это надеюсь, — сказала Линн. — Но я приобрела в качестве первой актрисы Англии такую широкую известность, что порой мне кажется, у меня на груди изображен государственный флаг.
— Мы все очень гордимся тобой.
В голосе Мэри опять прозвучала еле заметная насмешка.
— Хватит, давай прекратим эти разговоры. Все уже решено! Объявления в газетах появятся через два дня, и остается только молить Бога, чтобы какой-нибудь пронырливый журналист не узнал правду о моем настоящем возрасте.
— Не думаю, что это возможно, — возразила Мэри. — Нам удавалось сохранить его в тайне все эти годы. Последнее предположение прессы было.., дай мне вспомнить. Я куда-то отложила газету.
— Тридцать два! — коротко напомнила Линн. — И хочу тебе сообщить, что именно столько лет Эрику де Сильва.
— Удачное совпадение.
— Да, очень, — сухо согласилась Линн, но было заметно, что эта проблема не дает ей покоя. Она встала с пуфика у туалетного столика и по голубому мягкому ковру подошла к окну. Отодвинув тяжелые шелковые портьеры, цвета персика, она стояла и смотрела на Беркли Сквер.
Это было очень похоже на Линн, иметь дом именно на Беркли Сквер, в ее стиле был и длинный, серебристо-серый роллс-ройс, стоявший перед входом в дом. Линн Листелл была не только сама шикарна, но и имела все необходимые атрибуты шика.
Один из известных театральных продюсеров написал не так давно, что она является единственной актрисой на английской сцене, обладающей этим качеством. Достаточно трудно объяснить, что это такое, но шик присутствовал во всем — в каждом ее жесте, в манере входить в дверь, в глубоко посаженных глазах, и даже в том, как одежда облегала каждый изгиб ее фигуры.
Люди, настроенные к ней не очень доброжелательно, говорили, что она где-то брала уроки обольщения. И это могло быть правдой, так как каждое слово, ею произнесенное, и каждое ее движение были пропитаны непередаваемым очарованием, которое и принято называть шиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82