— Понимаете, Кларинда, за последние несколько недель я в величайшей степени проникся вашими проблемами. Поэтому не мог оставить вас без присмотра и помощи, и перед тем, как заняться собственными делами, я хотел бы найти вам мужа.
— Я не хочу… никакого… мужа, — запротестовала Кларинда, и теперь у нее прорезался голос. — Нет такого мужчины… за которого я хотела бы… выйти замуж, такого мужчины… я не встретила в Лондоне, поэтому, пожалуйста, не думайте… об этом.
— Может быть, я ошибаюсь, Кларинда, — медленно сказал лорд Мельбурн, — но, наверное, вы влюбились в того, с кем познакомились еще в деревне?
На мгновение Кларинда застыла в холодном оцепенении.
— Что… заставило вас… подумать… об этом? — спросила она уклончиво, видя, что он ожидает от нее прямого ответа.
— Я полагаю, что знаю всех Мужчин, которые ухаживали за вами в Лондоне, — ответил лорд Мельбурн, — но лишь один заставляет вас плакать по ночам. Кто он, Кларинда?
— Это не правда… Кто сказал вам… такие вещи? — спросила она прерывисто и закрыла глаза.
Затем слегка вздрогнула, потому что его рука легла ей на плечо и он повернул ее к себе.
— Зачем вы продолжаете лгать? — спросил он. — Посмотрите на меня, Кларинда!
Секунду она сопротивлялась, затем открыла глаза, наполненные слезами, и посмотрела ему в лицо.
— Моя бедная, несчастная, любимая девочка, нежно сказал он, от волнения перейдя на «ты». — Я был жесток, что так дразнил тебя, но ты заставила меня столь тяжело страдать последние недели, что я решил немного наказать тебя.
Мгновение она не отрываясь смотрела на него, слезы блистали в ее глазах, и ей казалось, что она видит сон.
— Неужели ты действительно могла подумать, что я мог жениться на ком-либо еще? — спросил лорд Мельбурн. — Или позволить тебе выйти замуж за кого-нибудь, кроме меня?
— О чем… вы… говорите? — прошептала Кларинда.
Ее охватило странное волнующее чувство — это чувство заставило ее трепетать, но не от страха.
— Я говорю о том, что люблю тебя, душа моя, и что я чуть не обезумел от этой любви. Мне кажется, что ни один мужчина не страдал так, как я, в те последние недели, когда я видел, как кавалеры ухаживают за тобой, делают комплименты, добиваются твоего расположения и просят твоей руки, в то время как я даже не осмеливался смотреть на тебя.
— Но вы… игнорировали… меня, — прошептала она. — Вы никогда… не говорили… со мной… никогда… не приглашали… танцевать.
— Разве ты не понимаешь, любовь моя, — спросил он, — что, если бы я дотронулся, мне захотелось бы обнять тебя и целовать, как это было уже один раз?
Мне было невыносимо тяжело видеть тебя такой привлекательной и знать, что ты не для меня.
Его пальцы до боли сжали ее плечо.
— Как ты могла воздвигнуть такой невероятный, такой смехотворный барьер между нами? Я не спал ночами и ходил по своей комнате, повторяя слова «Джессика Тэнсли? Джессика Тэнсли?» — пока они не оставили рубец на моем сердце. Я думал, что, может быть, встречал ее в далеком прошлом, но память ничего не подсказывала мне. Она стояла, словно ангел с горящим факелом, между мной и моей надеждой на счастье. Как могла ты быть такой простодушной, Кларинда, что поверила ей?
— Простите… меня… пожалуйста… простите.
Она смотрела на него снизу вверх, ее губы слегка приоткрылись, и сквозь них вырывалось учащенное дыхание. Она была столь восхитительно красива, что он издал звук, наполовину похожий на стон, наполовину — на возглас триумфатора, и крепко сжал ее в своих объятиях.
Он целовал ее неистово и страстно, с отчаянием человека, который думал, что чуть было не потерял самое дорогое существо на свете.
И когда через долгое время он оторвал от нее свои губы и взглянул в ее лицо, то увидел, что оно горело ярким румянцем и вместе с тем светилось так, как он прежде никогда не видел.
— Я люблю тебя, — сказал он охрипшим голосом. — О боже мой, как я люблю тебя! И подумать только, ведь всего лишь прошлой ночью, после того, как мы расстались с тобой, я решил уехать за границу.
— За границу! — вскричала она. — Но почему?
— Потому что я не мог более оставаться рядом с тобой и не держать тебя в своих объятиях, не целовать, как сейчас, и не просить твоей руки, — ответил он. — Если бы ты могла представить, Кларинда, что я испытал, так страстно желая тебя и думая о том, что моя любовь безответна. Я испытывал муки, веря в то, что ты и вправду ненавидишь меня.
— Я перестала ненавидеть вас, как только узнала.
И я… любила вас… Я любила вас так сильно… что боялась саму себя.
— Но ты все же верила своей дурной обманщице-подружке?
— Я думала… что вы… не любите… меня, — ответила Кларинда. — Я думала, что буду одной из тех женщин, которые любили вас, которые находили вас… неотразимым и которые… Надоедали вам.
Она вздрогнула и посмотрела ему в лицо.
— Я боялась, что я тоже… наскучу вам, — сказала она.
Он так сильно сжал ее в объятиях, что она вскрикнула от боли.
— Никогда не думай об этом, — сказал он пылко. — Мы никогда не наскучим друг другу, это просто невозможно, и я скажу тебе почему.
Он поцеловал ее в лоб.
— Во-первых, любимая моя, потому, что у тебя восхитительные — хотя моя бабушка считает это достойным сожаления — мозги. И мы с тобой будем разговаривать, спорить и, возможно, даже ругаться — до конца нашей жизни.
Он поцеловал ее в глаза.
— Во-вторых, моя самая обожаемая, ты уже изложила мне планы, выполнение которых потребует от меня значительных усилий на долгие годы. По твоему совету я намереваюсь заняться политикой, и если ты, как жена политика, будешь жаловаться на свою долю, то исключительно по своей вине.
Он поцеловал ее в губы, прежде чем она успела что-нибудь сказать, и произнес:
— И последнее, моя хорошая, я обожаю тебя так, как не обожал никого в своей жизни. Я никогда не думал, что способен так любить. Ни к одной женщине я не испытывал таких чувств, как к тебе. Я считаю, что в сердце каждого мужчины есть святое место, где он хранит мечту об идеальной женщине. Ты заняла это место, Кларинда, и там останешься навсегда. Моя любовь, моя путеводная звезда, мое вдохновение, и самое большее — моя жена!
Он снова коснулся ее губ, и его поцелуи были нежны и даже благоговейны. Потом он мягко спросил:
— Ты этого хотела от меня, Кларинда?
— Ты знаешь, что да, — прошептала она. — Ты знаешь, что все, что я хочу, — это твоей любви… потому что. Неотразимый, я люблю тебя так, что ничто в мире больше… для меня не существует… Есть только моя любовь… Я не могу думать ни о чем другом. Я знаю только то, что мое сердце отдано тебе…
И я хочу быть твоей женой… и принадлежать… тебе.
— И когда ты готова выйти за меня замуж? — спросил лорд Мельбурн. — Может быть, сегодня вечером?
— Р-разве это… возможно? — выдохнула Кларинда.
— Очень легко, — ответил он. — Лишь сегодня утром бабушка сказала мне одну вещь, и мне стало ясно, что твоя ненависть ко мне не так пугающе велика, как я об этом думал. Поэтому перед тем, как уехать из Лондона, я получил специальное разрешение…
— О, как… прекрасно! — выдохнула Кларинда.
— И мы можем обвенчаться сегодня вечером в частной часовне. Ты согласна? — спросил он.
— Больше всего на свете я хочу стать твоей женой, — ответила Кларинда, — и быть в безопасности.
— Ты всегда будешь в безопасности в моих объятиях, любимая, — сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Я не хочу… никакого… мужа, — запротестовала Кларинда, и теперь у нее прорезался голос. — Нет такого мужчины… за которого я хотела бы… выйти замуж, такого мужчины… я не встретила в Лондоне, поэтому, пожалуйста, не думайте… об этом.
— Может быть, я ошибаюсь, Кларинда, — медленно сказал лорд Мельбурн, — но, наверное, вы влюбились в того, с кем познакомились еще в деревне?
На мгновение Кларинда застыла в холодном оцепенении.
— Что… заставило вас… подумать… об этом? — спросила она уклончиво, видя, что он ожидает от нее прямого ответа.
— Я полагаю, что знаю всех Мужчин, которые ухаживали за вами в Лондоне, — ответил лорд Мельбурн, — но лишь один заставляет вас плакать по ночам. Кто он, Кларинда?
— Это не правда… Кто сказал вам… такие вещи? — спросила она прерывисто и закрыла глаза.
Затем слегка вздрогнула, потому что его рука легла ей на плечо и он повернул ее к себе.
— Зачем вы продолжаете лгать? — спросил он. — Посмотрите на меня, Кларинда!
Секунду она сопротивлялась, затем открыла глаза, наполненные слезами, и посмотрела ему в лицо.
— Моя бедная, несчастная, любимая девочка, нежно сказал он, от волнения перейдя на «ты». — Я был жесток, что так дразнил тебя, но ты заставила меня столь тяжело страдать последние недели, что я решил немного наказать тебя.
Мгновение она не отрываясь смотрела на него, слезы блистали в ее глазах, и ей казалось, что она видит сон.
— Неужели ты действительно могла подумать, что я мог жениться на ком-либо еще? — спросил лорд Мельбурн. — Или позволить тебе выйти замуж за кого-нибудь, кроме меня?
— О чем… вы… говорите? — прошептала Кларинда.
Ее охватило странное волнующее чувство — это чувство заставило ее трепетать, но не от страха.
— Я говорю о том, что люблю тебя, душа моя, и что я чуть не обезумел от этой любви. Мне кажется, что ни один мужчина не страдал так, как я, в те последние недели, когда я видел, как кавалеры ухаживают за тобой, делают комплименты, добиваются твоего расположения и просят твоей руки, в то время как я даже не осмеливался смотреть на тебя.
— Но вы… игнорировали… меня, — прошептала она. — Вы никогда… не говорили… со мной… никогда… не приглашали… танцевать.
— Разве ты не понимаешь, любовь моя, — спросил он, — что, если бы я дотронулся, мне захотелось бы обнять тебя и целовать, как это было уже один раз?
Мне было невыносимо тяжело видеть тебя такой привлекательной и знать, что ты не для меня.
Его пальцы до боли сжали ее плечо.
— Как ты могла воздвигнуть такой невероятный, такой смехотворный барьер между нами? Я не спал ночами и ходил по своей комнате, повторяя слова «Джессика Тэнсли? Джессика Тэнсли?» — пока они не оставили рубец на моем сердце. Я думал, что, может быть, встречал ее в далеком прошлом, но память ничего не подсказывала мне. Она стояла, словно ангел с горящим факелом, между мной и моей надеждой на счастье. Как могла ты быть такой простодушной, Кларинда, что поверила ей?
— Простите… меня… пожалуйста… простите.
Она смотрела на него снизу вверх, ее губы слегка приоткрылись, и сквозь них вырывалось учащенное дыхание. Она была столь восхитительно красива, что он издал звук, наполовину похожий на стон, наполовину — на возглас триумфатора, и крепко сжал ее в своих объятиях.
Он целовал ее неистово и страстно, с отчаянием человека, который думал, что чуть было не потерял самое дорогое существо на свете.
И когда через долгое время он оторвал от нее свои губы и взглянул в ее лицо, то увидел, что оно горело ярким румянцем и вместе с тем светилось так, как он прежде никогда не видел.
— Я люблю тебя, — сказал он охрипшим голосом. — О боже мой, как я люблю тебя! И подумать только, ведь всего лишь прошлой ночью, после того, как мы расстались с тобой, я решил уехать за границу.
— За границу! — вскричала она. — Но почему?
— Потому что я не мог более оставаться рядом с тобой и не держать тебя в своих объятиях, не целовать, как сейчас, и не просить твоей руки, — ответил он. — Если бы ты могла представить, Кларинда, что я испытал, так страстно желая тебя и думая о том, что моя любовь безответна. Я испытывал муки, веря в то, что ты и вправду ненавидишь меня.
— Я перестала ненавидеть вас, как только узнала.
И я… любила вас… Я любила вас так сильно… что боялась саму себя.
— Но ты все же верила своей дурной обманщице-подружке?
— Я думала… что вы… не любите… меня, — ответила Кларинда. — Я думала, что буду одной из тех женщин, которые любили вас, которые находили вас… неотразимым и которые… Надоедали вам.
Она вздрогнула и посмотрела ему в лицо.
— Я боялась, что я тоже… наскучу вам, — сказала она.
Он так сильно сжал ее в объятиях, что она вскрикнула от боли.
— Никогда не думай об этом, — сказал он пылко. — Мы никогда не наскучим друг другу, это просто невозможно, и я скажу тебе почему.
Он поцеловал ее в лоб.
— Во-первых, любимая моя, потому, что у тебя восхитительные — хотя моя бабушка считает это достойным сожаления — мозги. И мы с тобой будем разговаривать, спорить и, возможно, даже ругаться — до конца нашей жизни.
Он поцеловал ее в глаза.
— Во-вторых, моя самая обожаемая, ты уже изложила мне планы, выполнение которых потребует от меня значительных усилий на долгие годы. По твоему совету я намереваюсь заняться политикой, и если ты, как жена политика, будешь жаловаться на свою долю, то исключительно по своей вине.
Он поцеловал ее в губы, прежде чем она успела что-нибудь сказать, и произнес:
— И последнее, моя хорошая, я обожаю тебя так, как не обожал никого в своей жизни. Я никогда не думал, что способен так любить. Ни к одной женщине я не испытывал таких чувств, как к тебе. Я считаю, что в сердце каждого мужчины есть святое место, где он хранит мечту об идеальной женщине. Ты заняла это место, Кларинда, и там останешься навсегда. Моя любовь, моя путеводная звезда, мое вдохновение, и самое большее — моя жена!
Он снова коснулся ее губ, и его поцелуи были нежны и даже благоговейны. Потом он мягко спросил:
— Ты этого хотела от меня, Кларинда?
— Ты знаешь, что да, — прошептала она. — Ты знаешь, что все, что я хочу, — это твоей любви… потому что. Неотразимый, я люблю тебя так, что ничто в мире больше… для меня не существует… Есть только моя любовь… Я не могу думать ни о чем другом. Я знаю только то, что мое сердце отдано тебе…
И я хочу быть твоей женой… и принадлежать… тебе.
— И когда ты готова выйти за меня замуж? — спросил лорд Мельбурн. — Может быть, сегодня вечером?
— Р-разве это… возможно? — выдохнула Кларинда.
— Очень легко, — ответил он. — Лишь сегодня утром бабушка сказала мне одну вещь, и мне стало ясно, что твоя ненависть ко мне не так пугающе велика, как я об этом думал. Поэтому перед тем, как уехать из Лондона, я получил специальное разрешение…
— О, как… прекрасно! — выдохнула Кларинда.
— И мы можем обвенчаться сегодня вечером в частной часовне. Ты согласна? — спросил он.
— Больше всего на свете я хочу стать твоей женой, — ответила Кларинда, — и быть в безопасности.
— Ты всегда будешь в безопасности в моих объятиях, любимая, — сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52