Она не могла поверить, что мысль о том, что маркиз взял с собой на прогулку какую-нибудь красивую леди, может вызвать куда более мучительное чувство, чем рана в плече.
Потом она призналась себе, что это — ревность. Она ревновала к любой женщине, которая была с маркизом: ревновала оттого, что сама не могла сопровождать его, а он поехал с кем-то.
«С чего вдруг… я ревную?» — спрашивала она себя, и неожиданно ответ пришел сам собой, словно был написан на стенах спальни огненными буквами.
Она любит его!
Ну конечно, любит. Как она могла так глупо поверить, что они станут друзьями, и не более того?
Теперь ей стало ясно, что она полюбила его еще задолго до встречи, когда до нее только доходили слухи о нем.
«Я люблю его», — говорила она про себя, понимая, насколько безнадежно рассчитывать на взаимность.
Скорее всего, после победы над князем, маркиз снова вернулся к рыжей зеленоглазой княгине.
Если же он решил, что это слишком рискованная авантюра, то ее место, несомненно, готовы занять другие женщины.
Теперь она по-другому воспринимала пришедшие ей на память рассказы о женщинах, так безумно любивших маркиза, что они кончали самоубийством или умирали от несчастной любви.
Лежа на подушках в роскошной комнате с расписным потолком, она думала о том, что без него ей было бы все равно где жить, хоть на чердаке.
«Я хочу быть с ним, разговаривать с ним», — шептала она.
У нее было такое ощущение, что солнце закатилось и она погрузилась в ту же беспросветную темноту, что и после ранения.
После обеда, когда маркиз еще не вернулся, пришла Мари, чтобы помочь Рокуэйне встать с постели.
Она помогла ей надеть одно из самых лучших платьев из приданого Кэролайн, белого цвета, отделанное рядами кружев и украшенное голубыми лентами. Но для Рокуэйны все окружающее погрузилось в мрак, словно стояла ненастная погода и шел нескончаемый дождь.
Когда она оделась, монахиня сказала:
— Пришло время прощаться, мадам.
— Прощаться?
— Больше вам не потребуются мои услуги. Для меня было большим удовольствием и честью помогать вам.
Рокуэйна поблагодарила ее и, поскольку ей нечего было подарить монахине, настояла, чтобы та взяла в монастырь одну из корзинок с орхидеями.
— Мы будем возносить молитвы Святой Деве о том, чтобы вы были счастливы, мадам, — улыбалась женщина, и о том, чтобы Господь послал вам детишек, таких же красивых, как вы и месье!
Рокуэйна считала это настолько невероятным, что не ответила.
Когда монахиня ушла, а Мари закончила причесывать Рокуэйну, девушка медленно поднялась со стула.
— У меня ноги словно ватные! — воскликнула она.
— Этого следовало ожидать, . — послышался голос, и она увидела входящего в спальню маркиза.
Ей показалось, что он выглядит еще великолепнее, чем обычно, она просто не могла оторвать от него взгляд.
Рокуэйне казалось, что солнце выглянуло из-за туч, а маркиз, идущий к ней, излучает золотое сияние.
Улыбаясь, он сказал:
— К сожалению, я не могу прислать за вами карету, ведь мои лошади еще не научились подниматься по лестнице, поэтому позвольте мне самому отнести вас в салон.
Рокуэйна почувствовала, что у нее на мгновение остановилось сердце, и, еле справляясь с собой, она сказала:
— А вам не будет… тяжело?
Маркиз не ответил. Он просто взял ее на руки, и она почувствовала, что млеет, ощущая силу его рук и его близость. Как и в прошлый раз, ей стало удивительно уютно и спокойно.
Ей хотелось спросить, где он пропадал, но теперь, когда он был рядом, это, казалось, не имеет никакого значения.
Он медленно и осторожно снес ее вниз и, когда они пересекли холл, опустил возле двери салона и сказал:
— Вас ждет сюрприз.
— Сюрприз?
— Думаю, что вы будете несказанно рады увидеться кое с кем!
Когда Рокуэйна поняла, что они будут не одни, то почувствовала разочарование и досаду.
Однако времени для ответа не было, так как лакей открыл дверь в салон.
С минуту девушке не хотелось даже смотреть туда, так некстати были сейчас для нее посторонние люди. Но когда к ней бросилась женщина, она восторженно воскликнула:
— Кэролайн!
Они обнялись и расцеловались.
— Рокуэйна, я так счастлива видеть тебя и так благодарна маркизу за то, что он привез нас.
«Так вот куда он ездил!» — подумала девушка. Потом подошел Патрик и поцеловал ее в щеку.
— Как нам отблагодарить тебя? Ведь только благодаря тебе удался наш план! Все получилось так замечательно!
— А вы… поженились? — спросила Рокуэйна, когда улеглась суматоха.
— Конечно, поженились! Патрик все устроил, как обещал. И, Рокуэйна, милая, маркиз уверен в том, что ни мама, ни папа еще ни о чем не знают!
— Несомненно, для них случившееся будет шоком, — вставил Патрик. — Но поскольку твой супруг обещает взять всю вину на себя, то Кэролайн нечего беспокоиться.
Рокуэйна оглянулась на маркиза, ожидая, что он все разъяснит, но он сухо произнес, чуть скривив губы, как он часто делал:
— Я сказал, что сначала поговорю с вашим дядей и скажу ему, что вина за обман лежит полностью на мне. Я расскажу ему все так, как вы придумали.
— Неужели это правда?
— Раз маркиз сказал, значит, он так и сделает, — вмешалась Кэролайн, — и мы ему безгранично благодарны.
Они говорили без умолку, ведь им нужно было столько рассказать друг другу, и Рокуэйна, глядя на кузину, думала, как она прелестна, когда счастлива.
Девушки пили чай, а мужчины предпочли шампанское и, конечно, говорили о лошадях.
Молодые женщины еще не рассказали друг другу и половины новостей, когда Патрик взглянул на часы.
— Если мы не хотим опоздать на поезд, нам пора.
— Куда вы направляетесь? — спросила Рокуэйна.
— В Ниццу, — ответила кузина. — Мы догадывались, что вы в Париже, но не осмелились бы навестить вас, если бы маркиз не узнал, где мы остановились, и не привез сюда.
Она улыбнулась ему и добавила:
— Вы намного лучше, чем я о вас думала. Мне кажется, я должна извиниться.
— Это лишнее, я рад, что все обернулось так славно для нас всех.
Мужчины пошли проверить, готов ли экипаж, который отвезет их на вокзал, а Кэролайн взяла Рокуэйну за руку и тихо сказала:
— Милая, у тебя все хорошо? Он добр к тебе?
— Конечно! Очень, очень добр.
— Он совсем не так страшен, как я себе представляла, и был так любезен, что привез нас к тебе.
— А я-то все думала, куда это он поехал, — сказала Рокуэйна, вспомнив о своей ревности.
— Мне ужасно хочется, чтобы вы были так же счастливы, как мы с Патриком, или хотя бы — почти так же! Быть замужем — это такое счастье! Я чувствую себя как в раю!
В этот момент Патрик окликнул ее, и она встала.
— Еще раз спасибо тебе, милая. Если бы не ты, я потеряла бы Патрика и всю жизнь была бы несчастна!
Рокуэйна пошла проводить их.
Экипаж тронулся, Кэролайн помахала ей через открытое окно.
Когда Рокуэйна и маркиз вернулись в салон, она спросила:
— Как вы нашли их и привезли ко мне?
— Мне не хотелось, чтобы вы тревожились о своей кузине, и, узнав, что они остановились в отеле в Шантильи, утром я отправился туда и уговорил навестить вас перед отъездом в Ниццу.
— Они так… счастливы, — чуть вздохнула она.
— Я вижу.
Рокуэйна собиралась присесть на софу, но он сказал:
— Уже почти пять часов, и если вы хотите поужинать со мной, то, мне кажется, вам следует отдохнуть.
Рокуэйна воскликнула:
— О нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27