Неожиданно маркиз ударил кулаком по столу и сердито крикнул:
— Я хочу знать правду! Всю правду!
Маркхэм оцепенел от ужаса.
В этот момент из открытого окна послышался голос:
— И вы ее сейчас узнаете, милорд!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Джастин удивленно смотрел, как через раскрытое окно в библиотеку входит Ивона Уодбридж.
На ней было то же изумрудно-зеленое платье, в котором он увидел ее впервые. Оно очень шло Ивоне, подчеркивая необыкновенную белизну ее кожи.
Когда миссис Уодбридж подошла ближе, маркиз заметил, что она очень бледна и, несомненно, сильно напряжена.
Джастин был так поражен ее неожиданным появлением, что не поднялся ее приветствовать, а остался сидеть за письменным столом.
Неожиданно Маркхэм воскликнул:
— Нет, нет, мисс Ивона! Оставьте это мне! Вы не должны быть замешаны в это!
Ивона ободряюще улыбнулась ему.
— Но я замешана, Марки, и мы не можем больше скрывать это. Пусть его светлость узнает худшее.
— Нет, пожалуйста, нет! — продолжал умолять он.
— Оставь это мне, — твердо сказала Ивона. — Уйди, Марки! Я предпочитаю разговаривать с его светлостью наедине.
Казалось, Маркхэм готов был продолжать возражения, но, словно чувствуя их бесполезность, сдался и вышел из комнаты.
Когда дверь за управляющим закрылась, Ивона повернулась к маркизу, по-прежнему сидящему за письменным столом.
— Похоже, вы взяли на себя руководство моими служащими, — ледяным тоном сказал Джастин. — Что ж, миссис Уодбридж, я готов выслушать ваши объяснения по поводу того, что здесь происходит.
Говоря это, он смотрел в раскрытую расходную книгу, затем, словно чувствуя, что она не знает, с чего начать, резко спросил:
— Почему вы ведете себя в моем доме, как хозяйка? И почему вы входите в дом таким странным способом?
— Я пришла повидать Траверса, — ответила Ивона. — И мне сказали, что вы взяли из конторы книгу и унесли ее в библиотеку.
Вам — сказали? — переспросил маркиз. — Значит ли это, что вам докладывают все, что происходит в моем доме?
— Большую часть.
Джастин с непроницаемым лицом откинулся в кресле:
— Я слушаю, и, как я уже сказал Маркхэму, мне нужна только правда.
Ивона тихо вздохнула.
— Когда вы приехали в Хертклиф так неожиданно, я поняла, что мы не сможем продолжать, как раньше.
— Очевидно, я некстати решил посетить свой собственный дом, — с иронией заметил маркиз. — Но я не думал, что кому-то помешаю…
— Да, для нас это было очень неудачно.
— Для кого же это «для нас»?
— Для няни, Марки, Траверса и, конечно, для всех тех людей, которым мы помогали.
Джастин нахмурился и спросил:
— О каких людях идет речь? Думаю, о моряках?
— Конечно.
Наконец, несмотря на крайнее раздражение, маркиз вспомнил о хороших манерах:
— Может быть, вы присядете?
Нет, спасибо, — сказала Ивона. — Я лучше буду стоять. Я прекрасно понимаю, милорд, что вы сидите передо мной как судья.
Джастин ничего не ответил.
Его глаза смотрели сурово, а лицо казалось высеченным из камня. Невероятно! Он был обманут и одурачен собственными слугами. Ничто не могло бы разгневать его сильнее, и он не собирался щадить никого.
Как будто читая его мысли, Ивона добавила:
— Наверное, я лучше начну с самого начала.
— Я уже давно этого жду, — холодно согласился Джастин.
— Все началось три года назад, когда мой брат Чарльз вернулся в Англию на своем корабле после битвы на Ниле.
— В которой был убит ваш отец? — уточнил маркиз.
— Да. Чарльз был гардемарином, и он остался жив.
Ивона помолчала, и маркизу показалось, что в ее глазах показались слезы. Ее голос слегка дрожал, когда она продолжила:
— Чарльз рассказал мне, что папа погиб, как герой. Брат привез домой матроса, который спас ему жизнь, но потом был очень тяжело ранен.
Голос Ивоны окреп, и в нем зазвучали гневные ноты:
— Уверена, что ваша светлость знает, какую позорную неблагодарность проявила страна к раненым морякам. Они были просто уволены и превратились в бродяг, которые жили на то, что могли выпросить или… украсть.
— Да, я об этом знаю, — холодно сказал Джастин, — и согласен, что это позор, но не вижу, что тут можно сделать.
— Я ожидала от вас именно такого отношения, — на лице девушки было написано презрение, — и именно поэтому было справедливо…
Она оборвала фразу и постаралась успокоиться.
— Мы немного отвлеклись от темы. Я лучше продолжу свой рассказ.
— Это было бы весьма желательно. Ни к чему заниматься обвинениями, которые никуда нас не приведут.
В глазах Ивоны сверкнул гнев, но ей ничего не оставалось, как повиноваться маркизу.
— Мы с няней выходили Джорджа, хотя он навсегда остался инвалидом.
— Видимо, речь идет о человеке на деревянной ноге? — поинтересовался Джастин.
— Так вы ее все-таки заметили!
— Я заметил многое.
— Я боялась, что она вызовет у вас вопросы.
— Только потому, что вы солгали мне, сказав, что живете в доме вдвоем с няней, хотя полагаю, что мужчина жил в амбаре.
— Почему вы так думаете?
— Потому что я видел свет в окне в тот вечер, когда мы с сэром Энтони отвозили вас домой.
— Это было неосторожно с моей стороны, — сказала Ивона, — но я не смогла ничего придумать, чтобы вы меня не провожали.
— Конечно, нет, но, когда человек лжет, он должен принимать все меры предосторожности, чтобы не выдать себя.
Джастин говорил оскорбительным тоном, но Ивона не обратила на это внимания и продолжила:
— Когда Джордж немного поправился, мы с няней очень гордились тем, что смогли для него сделать. Однажды мы оставили его и поехали в Брайтон за покупками. Там я увидела двух моряков, просящих на улице милостыню у нарядных леди, сверкающих драгоценностями, и джентльменов с тугими кошельками.
Голос Ивоны звучал осуждающе.
— Моряки были до крайности истощены, и каждый, кто имеет глаза, мог видеть, что они умирают с голоду. Но никто не остановился, чтобы помочь им. Никто не дал им и четверти пенса из тех тысяч фунтов, которые ежедневно проигрываются за игорными столами в королевской резиденции Брайтона.
— Одним словом, вы привезли этих моряков к себе домой?
— А разве можно было поступить иначе? Как люди в этой стране могут оставлять людей, которые едва не погибли, защищая нас от Бонапарта, умирать на улице?
Хотя Ивона буквально выплюнула эти слова в лицо маркизу, Джастин бесстрастно сказал:
— Продолжайте вашу историю, миссис Уодбридж.
— Думаю, слухи об этом разнеслись по округе. Во всяком случае, многие голодные и обездоленные моряки начали приходить и просить помощи, а я не могла выгнать их.
Она посмотрела на маркиза, словно ожидая от него понимания, но он спокойно прокомментировал:
— Вскоре ваши средства иссякли.
Ивона кивнула.
— Я продала все драгоценности, которые мне оставила мама, и истратила все деньги, которые получила от Чарльза. Я не могла продать мебель, потому что она принадлежала брату.
— И вам не осталось ничего другого, как обратиться за помощью к Маркхэму.
— Он всегда восхищался моим отцом и, когда папа погиб, оплакивал его почти так же, так я. Он знал, что папа одобрил бы мою помощь этим морякам.
— И он начал фальсифицировать отчеты? — резко сказал Джастин. — Вы понимаете, что толкнули его на преступление, миссис Уодбридж?
— Вы не совсем правы. Прошу вас выслушать меня, ваша светлость. Когда слуги стали один за другим уходить на войну, он не брал никого им на смену, а отдавал мне те деньги, которые полагались на выплату их жалованья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34