Чего Шнайберы только ни делали, как ни старались — высший свет их не замечал.
Диана была рада, что зимой, как всегда, будут устраиваться всевозможные благотворительные балы, где Шнайберы за свои деньги смогут наконец потанцевать и пообщаться с теми, кто не допускает их до себя.
Добрая душа Мэри Картер порекомендовала миссис Шнайбер во всякие комитеты, так что толстуха была занята целыми днями.
Утром она спешила на одно собрание, днем — на другое, потом — на чай, устраиваемый в присутствии прессы, где старательно лезла в камеру в надежде увидеть себя в вечернем выпуске светской хроники.
Рут, напротив, была слишком ленива, чтобы заниматься общественной деятельностью.
Диана пришла к заключению, что она с удовольствием вообще бы не вставала с постели, разве только затем, чтобы выйти замуж.
Этого Рут хотела больше всего на свете. Впрочем, ее вполне устроил бы и любовник.
Ей нужен был кто-нибудь. Именно поэтому время от времени и ходила она то на одну, то на другую вечеринку в надежде встретить этого кого-нибудь. Но все усилия ее были тщетны.
На самом деле это была настоящая трагедия. Если бы Шнайберы оставались на севере и не переезжали в Лондон, Рут, вне всякого сомнения, имела бы огромный успех.
Она была недурна собой, умела вести непринужденную беседу, казаться веселой и остроумной.
Бедняжка Рут с удовольствием посещала бы местные сборища, где с легкостью затмила бы всех присутствующих на них девиц, могла бы в свое удовольствие носить платья любимого ярко-вишневого цвета. Но увы…
По приезде с юга Диана навестила Джимми. Он по-прежнему так и работал в гараже, довольный своей новой жизнью.
— Сначала у меня не клеились отношения с другими механиками, — рассказывал он Диане. — Как же, светский мальчик заявился в гараж! Невзлюбили меня так, что, доложу тебе, жизнь была не в радость. Мучился я, мучился, а потом сказал самому задиристому, что, если он ко мне и дальше будет приставать, я ему башку оторву. Здорово мы тогда друг другу бока намяли, но я все-таки победил. Пожали мы руки и расстались друзьями. И с тех пор все у нас идет отлично.
— Тебе хоть не очень досталось? — встревожилась Диана.
— Да нет, — отмахнулся Джимми. — Только синяк целых две недели не сходил, это меня не очень-то красило. К счастью, я знал правила кулачного боя, а он нет, хотя здоровый оказался верзила, со мной не сравнить. Но в конечном счете отношения наладились, а это самое главное.
— Знаешь, Диана, — продолжал он, — дела у нас в гараже идут отлично. Хозяин подумывает открыть еще несколько таких гаражей, и я надеюсь, он сделает меня управляющим. Жалованье хорошее, так что с удовольствием возьмусь за работу. Я уже прикидываю, как начать организацию, однако на первых порах буду крайне осмотрителен.
Диане приятно было видеть, что у брата все в порядке. И она очень удивилась, когда получила от него срочную телеграмму с просьбой тотчас же приехать к нему. Отпросившись у Шнайберов, Диана помчалась в гараж к Джимми.
— Меня к тебе не отпустили, — первым делом пояснил брат, когда они встретились. — Дали только десять минут на разговор.
Он отвел Диану в маленькое душноватое помещение, где стоял письменный стол с крышкой на роликах, наподобие бюро, и довольно несуразный электрообогреватель. Диана уселась на единственный стул, а Джимми, закрыв дверь, встал рядом, опершись рукой о крышку стола.
— Послушай, сестренка, — начал он. — У меня возникли кое-какие неприятности. У тебя есть деньги?
— А что случилось? — встревожилась Диана.
— Недавно я был в «Версачи», — начал рассказывать Джимми, — и согласился переоформить чек одной девушки на свое имя. Глупо, конечно, но я понятия не имел, что она не в состоянии будет сама за себя заплатить. Да и, по правде говоря, она мне очень понравилась.
Ну так вот. Теперь на чеке стоит мое имя, и кредиторы требуют оплатить счет. Конечно, я мог бы отказаться платить и объявить себя несостоятельным. Но если поступить так, станет известно, кто я на самом деле.
А ты ведь знаешь, меня приняли на работу под другой фамилией. Кроме того, помнишь, я говорил, что мне предложили работу управляющего? На днях об этом опять зашел разговор. Но если всплывет вся эта история с чеком, не видать мне хорошего места как своих ушей.
— И сколько ты должен? — спросила Диана.
— Пятьсот фунтов, — ответил Джимми.
— Ну, такую сумму мы наберем, — облегченно вздохнула Диана. — Продам свои драгоценности, вот и деньги будут. Конечно, мои побрякушки стоят гораздо больше, но ты же знаешь, как только дело дойдет до продажи, их полную стоимость никогда не дадут. Несколько недель назад я носила свое кольцо в починку и попросила ювелира оценить его. ( mi назвал цену двести фунтов, так что остальную сумму мы уж как-нибудь соберем.
— Одни твои серьги с сапфирами стоят очень дорого. Я знаю, сколько отец платил за них, — заметил Джимми.
— К сожалению, их у меня больше нет, — сказала Диана и поведала брату, что с ней произошло неделю назад.
Она отправилась со Шнайберами на благотворительный бал. Билеты были дешевые, и народу в зале собралось видимо-невидимо. Никакого удовольствия от этого мероприятия они не получили — миссис Шнайбер критиковала всех без исключения гостей и встретила очень мало знакомых.
Наконец, усталые и разочарованные, сразу же после того, как закончилось выступление кабаре, они решили поехать домой. Миссис Шнайбер и Рут отдали свои номерки Диане и попросили сходить в гардероб за пальто.
Там оказалась целая толпа желающих получить одежду. Зная, как миссис Шнайбер ненавидит, когда ее заставляют ждать, Диана, расталкивая всех, пробилась вперед, рассчитывая взять пальто без очереди.
Она уже протягивала номерок гардеробщику, как вдруг какая-то тощая женщина в оранжево-розовом платье схватила ее за руку.
— Вы здесь не стояли, — презрительным тоном сказала она.
Она бросила свой номерок на стойку и, вглядевшись в лицо Дианы, заорала во всю глотку:
— Да ведь это мисс Хедли, как я погляжу! Мисс Диана Хедли, верно? Так послушайте, дорогуша, что я думаю о вашем папаше! Подонок он, каких мало! Куда делись мои денежки, которые я вложила в его компанию, хотелось бы мне знать? Так вот, он украл их! А вам, похоже, на это наплевать! Нагло заявляетесь сюда, да еще разгуливаете перед всем честным народом в драгоценностях, купленных на мои деньги!
В тот вечер на Диане было темно-синее платье. В тон ему она надела серьги с крупными сапфирами в великолепной оправе, которые отец подарил ей много лет назад.
Сапфиры были необыкновенно чистые и достаточно большие, они всегда вызывали всеобщее восхищение.
И теперь эта особа в оранжево-розовом платье указывала пальцем прямо на них.
— А ведь это куплено на мои денежки! Сколько вы за них заплатили, а? — вопила она.
Вокруг уже начал собираться народ, жадно прислушиваясь к громкому разговору.
Не говоря ни слова, Диана сняла серьги и сунула их в руку остолбеневшей женщины. А потом взяла пальто и вышла из гардероба.
Всю обратную дорогу при воспоминании об этой неприятной сцене ее сотрясала нервная дрожь. И все же она была рада, что отдала серьги этой даме — теперь по крайней мере хоть один из кредиторов отца не станет больше поливать его грязью.
С тех пор Диана больше не надевала свои драгоценности и теперь была просто счастлива, что вырученные за них деньги помогут Джимми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41