Меня удивляет лишь то, что ты не осуществила финальную часть своего плана – встать рядом со мной у алтаря. Ты ведь этого хотела, на это рассчитывала, моя маленькая прелестная наездница, не так ли? Замужество… кольцо на пальце… место во главе моего стола!
Лорд Манвилл перевел дыхание, а когда снова заговорил, тон его был уже иным: в нем теперь звучало крайнее омерзение.
– Черт бы тебя побрал, я чуть было не попался! Это ведь одно из старейших в мире мошенничеств – влезть в доверие, и я чуть не клюнул на это. Ну что же, я получил хороший урок, будь уверена. А теперь можешь уходить. Убирайся прочь и никогда здесь больше не появляйся! И скажи своему любовнику, что мне не нужны его отбросы, я не стану пачкать рук чем-либо, что уже запятнано его грязным прикосновением. Уходи и будь проклята! Надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.
Голос лорда Манвилла становился все громче, и последние слова он уже просто выкрикнул. Затем, повернувшись, он пошел в дом. Он трясся от гнева и намеревался захлопнуть дверь и запереть ее на засов, но что-то заставило его оглянуться. Может быть, ему хотелось узнать, стоит ли все еще там безмолвная фигура, так и не сдвинувшаяся с места и не издавшая ни звука, пока он говорил.
Она была там… но уже не стояла. Бесформенные очертания виднелись на земле. Он заколебался. Затем все тем же грубым голосом сказал:
– Вставай! Мольбы, уговоры ни к чему не приведут. Она не двигалась, и он нерешительно добавил:
– Это бесполезно, Кандида, игра окончена, ты должна это понять. Если Фокслей уехал домой, я распоряжусь, чтобы тебя отвезли к нему в карете.
Но и теперь бесформенная фигура не двигалась и не издавала никаких звуков, и в конце концов лорд Манвилл, будто принуждаемый к этому против собственной воли, сошел вниз по лестнице.
– Кандида, – настойчивым голосом позвал он. Дойдя до того места, где она лежала, он посмотрел вниз и увидел, что волосы ее были рассыпаны по плечам. В самой позе ее безвольно распластанного тела было что-то такое, от чего он вдруг почувствовал страх.
– Кандида! – закричал он.
Он склонился и взял ее на руки, тут же поняв, что она без сознания. Неся ее вверх по лестнице, он почувствовал, что она дышит, но тотчас же подавил восклицание, готовое сорваться с его уст.
Когда они вышли на свет, ему прежде всего бросилась в глаза ее грудь в царапинах, синяках и кровоточащих следах ветвей деревьев, сквозь которые она продиралась. Корсаж ее платья был порван, откуда свисали лохмотья шифона; одна грудь была обнажена. На ее руках и ногах тоже были кровоточащие раны, и тело ее было едва прикрыто разодранными в клочья остатками того, что когда-то было дорогим вечерним платьем.
Щеки ее были вымазаны грязью и кровью, а в волосах запуталось множество сухих листьев и веток.
– О боже мой! – вскричал лорд Манвилл и, быстро преодолев оставшиеся ступени, прошел к ее спальне, распахнул дверь и осторожно положил ее на кровать.
Но едва он собрался вытащить из-под нее руки, как она, похоже, начала приходить в сознание и с силой человека, охваченного паникой, ухватилась за лацканы его смокинга.
– Не давайте… ему найти… меня… п-помогите мне… на помощь… – пересохшими губами шептала она.
Очень мягко и аккуратно лорд Манвилл приподнял ее, прислонил к горке подушек и взял за руки.
– Все в порядке, Кандида, – сказал он. – Вы в безопасности. Он не тронет вас.
– Он… ищет… меня, – прерывисто пробормотала она и открыла глаза.
Какое-то мгновение она смотрела на лорда Манвилла с ужасом в глазах. Затем, уже более связным голосом, переспросила:
– Я… в безопасности?
– Да, в безопасности, даю вам честное слово, – ответил лорд Манвилл. – Но, Кандида, я должен знать, что случилось… расскажите мне.
Она снова закрыла глаза, и ему вдруг показалось, что она не слышит его, но тут она начала говорить, запинаясь, почти шепотом:
– Сэр Трешэм… сказал мне… что одна из его… лошадей… мучается от сильной боли… Я пошла посмотреть… он втолкнул меня… в карету… сказал… что всегда хотел… обладать мною… и что вы… больше никогда не будете… иметь со мной дела.
Язык плохо слушался ее, но она с видимым усилием продолжала:
– Я выпрыгнула… из кареты, но он… и его с-слуги… стали искать… меня. У них были… ф-фонари.
Лорд Манвилл, дотянувшись рукой до шнура колокольчика, несколько раз настойчиво дернул за него. Кандида, должно быть, на какое-то мгновение вновь впала в забытье, потому что вдруг негромко вскрикнула:
– Он… не должен… найти меня… не должен!
– Не найдет. Обещаю вам, что он вас не найдет, – мягко сказал лорд Манвилл.
– Это было… ужасно… я так боюсь, – прошептала она.
– Забудьте об этом, – проникновенно произнес лорд Манвилл. – Вы больше никогда его не увидите, даю вам слово.
Он почувствовал, что она расслабилась, и тут, распахнув дверь, вбежала миссис Хьюсон, экономка.
– Кто-то звонил, милорд? – тяжело дыша, спросила она.
– Это я звонил, – ответил лорд Манвилл. – Произошел несчастный случай, позаботьтесь о мисс Уолкотт, она ранена.
Сказав это, он вышел из комнаты и почти бегом спустился по лестнице. Взяв в холле шляпу, перчатки и хлыст, он вышел через парадную дверь и пошел по направлению к конюшням.
Проехав напрямик через поля, лорд Манвилл добрался до Тауэрс, поместья сэра Трешэма, почти сразу же после возвращения последнего гостя. Все еще дежуривший в холле лакей в изумлении уставился на лорда Манвилла, прошедшего мимо него прямо в салон.
Как он и предвидел, леди уже пошли спать. Джентльмены же, видимо, решили пропустить по стаканчику на ночь. Когда он вошел в комнату, они встали и в недоумении посмотрели на него. Сэр Трешэм как раз подносил к губам рюмку бренди.
– Манвилл! – воскликнул он и осторожно поставил свою рюмку на один из столиков.
Лорд Манвилл пересек разделявшее их пространство и встал перед ним.
– У меня и моих друзей много недостатков, – медленно произнес лорд Манвилл вызывающе, стараясь, чтобы каждое слово звучало как оскорбление, – но похитить женщину против ее воли и пытаться изнасиловать ее – до такого мы не опускаемся.
Сэр Трешэм натянуто и фальшиво рассмеялся.
– У вас не точная информация, Манвилл! Девушка вполне охотно ехала со мной, пока не закатила истерику.
– Ну да, так охотно, что выпрыгнула из кареты, спасаясь от ваших гнусных домогательств, – сказал лорд Манвилл. – За это я преподам вам урок, который вы вряд ли когда-либо забудете. Я буду драться с вами, Фокслей. Что предпочитаете: бокс или пистолеты? Мне все равно.
Сэр Трешэм пытался смотреть лорду Манвиллу прямо в лицо, но глаза его бегали.
– Если вы думаете, что я собираюсь драться с вами, Манвилл, из-за какой-то глупенькой маленькой шлюшки, – ухмыльнулся он, – которая затеяла ссору из-за суммы денег, которую я предложил ей, то вы крепко ошибаетесь!
Лорд Манвилл снял перчатки и, сложив их вместе, демонстративно ударил сэра Трешэма по лицу.
– Ну а теперь вы будете драться со мной? – спросил он.
– Нет, не буду, – повысив голос, ответил сэр Трешэм. – Я не намерен взваливать на себя лишние проблемы из-за какой-то дешевой проститутки.
Он хотел еще что-то сказать, но лорд Манвилл быстрым движением правой руки сбил его с ног. Сэр Трешэм растянулся на полу, но вместо того, чтобы встать, прикрыл лицо руками.
– Убирайся, – сдавленным голосом выкрикнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Лорд Манвилл перевел дыхание, а когда снова заговорил, тон его был уже иным: в нем теперь звучало крайнее омерзение.
– Черт бы тебя побрал, я чуть было не попался! Это ведь одно из старейших в мире мошенничеств – влезть в доверие, и я чуть не клюнул на это. Ну что же, я получил хороший урок, будь уверена. А теперь можешь уходить. Убирайся прочь и никогда здесь больше не появляйся! И скажи своему любовнику, что мне не нужны его отбросы, я не стану пачкать рук чем-либо, что уже запятнано его грязным прикосновением. Уходи и будь проклята! Надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.
Голос лорда Манвилла становился все громче, и последние слова он уже просто выкрикнул. Затем, повернувшись, он пошел в дом. Он трясся от гнева и намеревался захлопнуть дверь и запереть ее на засов, но что-то заставило его оглянуться. Может быть, ему хотелось узнать, стоит ли все еще там безмолвная фигура, так и не сдвинувшаяся с места и не издавшая ни звука, пока он говорил.
Она была там… но уже не стояла. Бесформенные очертания виднелись на земле. Он заколебался. Затем все тем же грубым голосом сказал:
– Вставай! Мольбы, уговоры ни к чему не приведут. Она не двигалась, и он нерешительно добавил:
– Это бесполезно, Кандида, игра окончена, ты должна это понять. Если Фокслей уехал домой, я распоряжусь, чтобы тебя отвезли к нему в карете.
Но и теперь бесформенная фигура не двигалась и не издавала никаких звуков, и в конце концов лорд Манвилл, будто принуждаемый к этому против собственной воли, сошел вниз по лестнице.
– Кандида, – настойчивым голосом позвал он. Дойдя до того места, где она лежала, он посмотрел вниз и увидел, что волосы ее были рассыпаны по плечам. В самой позе ее безвольно распластанного тела было что-то такое, от чего он вдруг почувствовал страх.
– Кандида! – закричал он.
Он склонился и взял ее на руки, тут же поняв, что она без сознания. Неся ее вверх по лестнице, он почувствовал, что она дышит, но тотчас же подавил восклицание, готовое сорваться с его уст.
Когда они вышли на свет, ему прежде всего бросилась в глаза ее грудь в царапинах, синяках и кровоточащих следах ветвей деревьев, сквозь которые она продиралась. Корсаж ее платья был порван, откуда свисали лохмотья шифона; одна грудь была обнажена. На ее руках и ногах тоже были кровоточащие раны, и тело ее было едва прикрыто разодранными в клочья остатками того, что когда-то было дорогим вечерним платьем.
Щеки ее были вымазаны грязью и кровью, а в волосах запуталось множество сухих листьев и веток.
– О боже мой! – вскричал лорд Манвилл и, быстро преодолев оставшиеся ступени, прошел к ее спальне, распахнул дверь и осторожно положил ее на кровать.
Но едва он собрался вытащить из-под нее руки, как она, похоже, начала приходить в сознание и с силой человека, охваченного паникой, ухватилась за лацканы его смокинга.
– Не давайте… ему найти… меня… п-помогите мне… на помощь… – пересохшими губами шептала она.
Очень мягко и аккуратно лорд Манвилл приподнял ее, прислонил к горке подушек и взял за руки.
– Все в порядке, Кандида, – сказал он. – Вы в безопасности. Он не тронет вас.
– Он… ищет… меня, – прерывисто пробормотала она и открыла глаза.
Какое-то мгновение она смотрела на лорда Манвилла с ужасом в глазах. Затем, уже более связным голосом, переспросила:
– Я… в безопасности?
– Да, в безопасности, даю вам честное слово, – ответил лорд Манвилл. – Но, Кандида, я должен знать, что случилось… расскажите мне.
Она снова закрыла глаза, и ему вдруг показалось, что она не слышит его, но тут она начала говорить, запинаясь, почти шепотом:
– Сэр Трешэм… сказал мне… что одна из его… лошадей… мучается от сильной боли… Я пошла посмотреть… он втолкнул меня… в карету… сказал… что всегда хотел… обладать мною… и что вы… больше никогда не будете… иметь со мной дела.
Язык плохо слушался ее, но она с видимым усилием продолжала:
– Я выпрыгнула… из кареты, но он… и его с-слуги… стали искать… меня. У них были… ф-фонари.
Лорд Манвилл, дотянувшись рукой до шнура колокольчика, несколько раз настойчиво дернул за него. Кандида, должно быть, на какое-то мгновение вновь впала в забытье, потому что вдруг негромко вскрикнула:
– Он… не должен… найти меня… не должен!
– Не найдет. Обещаю вам, что он вас не найдет, – мягко сказал лорд Манвилл.
– Это было… ужасно… я так боюсь, – прошептала она.
– Забудьте об этом, – проникновенно произнес лорд Манвилл. – Вы больше никогда его не увидите, даю вам слово.
Он почувствовал, что она расслабилась, и тут, распахнув дверь, вбежала миссис Хьюсон, экономка.
– Кто-то звонил, милорд? – тяжело дыша, спросила она.
– Это я звонил, – ответил лорд Манвилл. – Произошел несчастный случай, позаботьтесь о мисс Уолкотт, она ранена.
Сказав это, он вышел из комнаты и почти бегом спустился по лестнице. Взяв в холле шляпу, перчатки и хлыст, он вышел через парадную дверь и пошел по направлению к конюшням.
Проехав напрямик через поля, лорд Манвилл добрался до Тауэрс, поместья сэра Трешэма, почти сразу же после возвращения последнего гостя. Все еще дежуривший в холле лакей в изумлении уставился на лорда Манвилла, прошедшего мимо него прямо в салон.
Как он и предвидел, леди уже пошли спать. Джентльмены же, видимо, решили пропустить по стаканчику на ночь. Когда он вошел в комнату, они встали и в недоумении посмотрели на него. Сэр Трешэм как раз подносил к губам рюмку бренди.
– Манвилл! – воскликнул он и осторожно поставил свою рюмку на один из столиков.
Лорд Манвилл пересек разделявшее их пространство и встал перед ним.
– У меня и моих друзей много недостатков, – медленно произнес лорд Манвилл вызывающе, стараясь, чтобы каждое слово звучало как оскорбление, – но похитить женщину против ее воли и пытаться изнасиловать ее – до такого мы не опускаемся.
Сэр Трешэм натянуто и фальшиво рассмеялся.
– У вас не точная информация, Манвилл! Девушка вполне охотно ехала со мной, пока не закатила истерику.
– Ну да, так охотно, что выпрыгнула из кареты, спасаясь от ваших гнусных домогательств, – сказал лорд Манвилл. – За это я преподам вам урок, который вы вряд ли когда-либо забудете. Я буду драться с вами, Фокслей. Что предпочитаете: бокс или пистолеты? Мне все равно.
Сэр Трешэм пытался смотреть лорду Манвиллу прямо в лицо, но глаза его бегали.
– Если вы думаете, что я собираюсь драться с вами, Манвилл, из-за какой-то глупенькой маленькой шлюшки, – ухмыльнулся он, – которая затеяла ссору из-за суммы денег, которую я предложил ей, то вы крепко ошибаетесь!
Лорд Манвилл снял перчатки и, сложив их вместе, демонстративно ударил сэра Трешэма по лицу.
– Ну а теперь вы будете драться со мной? – спросил он.
– Нет, не буду, – повысив голос, ответил сэр Трешэм. – Я не намерен взваливать на себя лишние проблемы из-за какой-то дешевой проститутки.
Он хотел еще что-то сказать, но лорд Манвилл быстрым движением правой руки сбил его с ног. Сэр Трешэм растянулся на полу, но вместо того, чтобы встать, прикрыл лицо руками.
– Убирайся, – сдавленным голосом выкрикнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54