Герцогиня и граф были где-то позади. Несколько мгновений они оставались одни, и, пока они стояли лицом к лицу, между ними произошло что-то необъяснимое; Клеона лишь знала, что слова ни к чему. Она собиралась сказать, как это много для нее значит, как это увлекательно, что корабль… но зачем? Она и так сообщила ему все, что чувствовала. Она знала: глядя ей в глаза, он все видел и понимал…
Затем это безмолвное чудо, если это было чудо, исчезло так же внезапно, как и возникло. Рядом появился граф, и призрачные чары развеялись, точно легкая паутинка, разорванная грубой рукой.
– Mon Dieu, Сильвестр, ты меня поставил в унизительное положение! – запротестовал граф. – Как ты мог посчитать меня малодушным? Если ты считаешь, будто меня испугают несколько капель дождя, то очень ошибаешься!
– По дороге нас настиг довольно-таки сильный дождь, – добродушно отозвался герцог. – Тебе бы это ничуть не понравилось!
– Увы, но мы все-таки здесь, – сказал граф таким тоном, словно считал, что его прибытию могли помешать.
– И это, разумеется, самое главное, – улыбнулся герцог.
Он отстранил графа и подошел к герцогине, чтобы помочь ей пройти по булыжной мостовой, скользкой от дождя.
– Как прошло путешествие, бабушка? – спросил он.
– Сносно, – ответила герцогиня. – Слишком много разговоров! Этот самонадеянный молокосос трещал, что твой попугай. Всю дорогу из Лондона я не сомкнула глаз.
– Каюта ждет вас, – предложил герцог. – Багаж уже должен скоро прибыть, иначе я уволю кучера. Когда подъедут ваши горничные, ложитесь отдыхать. Я не хочу, чтобы вы утомились прежде, чем начнете сражение с завоевателем Европы.
– Стало быть, между нами предполагается столкновение, а? – с удовольствием спросила герцогиня.
– Ну разумеется, – ответил герцог, и в его глазах мелькнул насмешливый огонек. – Вы просто не устоите и обязательно обрушитесь на него, ведь так, бабушка?
Герцогиня расхохоталась и позволила провести себя по трапу на борт яхты. Она поздоровалась с капитаном и матросами. Как поняла Клеона, все они служили на яхте с давних пор и часто плавали с покойным герцогом. После этого дамы отправились в свои каюты, оказавшиеся просторными и удобными. Однако же, припомнив размеры судна, Клеона не могла не задуматься о том, в каких условиях здесь размещаются простые матросы.
Позаботившись о герцогине и отослав юнгу за бренди, Клеона поспешила на палубу. Ей не хотелось упускать ни единого мига путешествия. Она прибыла как раз вовремя, чтобы увидеть, как поднимают якорь, отдают швартовы, как наполняются ветром паруса и с вечерним приливом корабль медленно выходит из бухты в открытое море.
Какое-то время она стояла у поручней одна, не желая ни с кем разговаривать; ей хотелось только смотреть. Ее взору открывались белые скалы Дувра, когда голос, раздавшийся рядом, заставил девушку вздрогнуть от неожиданности.
– Последнее «прощай» Англии? – спросил граф.
– Прощай? – переспросила Клеона, – Нет, только аи revoir. Насколько я понимаю, в Париже мы пробудем недолго.
– Ну а если вам понравится Париж, если вы найдете там жизнь пылкую и жизнерадостную, найдете тех, кто может полюбить вас и кого вы полюбите тоже? Разве тогда вы не останетесь?
Клеона покачала головой.
– Я – истинная островитянка и хочу жить на родине.
– Похоже, вы хорошо знаете, чего хотите, – произнес граф. – Вот что я вам обещаю, ma cherie, я намерен приложить все усилия, чтобы вы передумали. – Он не сдвинулся с места, но у Клеоны возникло такое впечатление, будто ее окружают и против воли берут в плен.
– Я не передумаю, – яростно сказала она. – Прошу вас, не теряйте понапрасну времени. Как вы сами сказали, я хорошо знаю, чего хочу. К тому же я очень упряма.
– Неужели вы не понимаете, как я люблю вас? – вполголоса спросил граф.
– Вы не должны говорить так, – возразила Клеона. – Мы плохо знаем друг друга. Нелепо говорить о любви тому, с кем вы встречались, быть может, с полдюжины раз.
– Нелепо? – повторил граф. – Не думаю, что вы сами в это верите. Оттого, что вы – это вы, оттого, что вы прекрасны и у вас мечтательный взгляд, вы, как и я, верите в любовь с первого взгляда.
– Когда это со мной случится, тогда и поверю, – ответила Клеона. – А пока скажу вам только, что подружиться с кем-то я могу лишь со временем. Знакомые – дело другое, но дружба рождается годами, а не за несколько случайный встреч.
– Разве речь идет о дружбе? – мягко спросил граф. – Я говорил о любви, ma petite. Почему вы боитесь этого слова?
– Вовсе не боюсь, – с вызовом ответила Клеона.
– Конечно боитесь, – настаивал граф. – Я вижу страх в ваших глазах. Вижу, как вы отодвигаетесь от меня, словно боитесь не меня, а некоего чувства, которое я могу пробудить в вас. То, чего вы боитесь, само проснется в вас. Позвольте мне научить вас любви. Обещаю, больше вы никогда не будете ее бояться.
Голос завораживал. Чуть ли не с отчаянием Клеона почувствовала: если слушать его и дальше, граф сумеет уговорить ее не только поверить ему, но и выполнять все, что он захочет.
Она резко повернулась спиной к поручням.
– По-моему, ее светлость ждет меня, – сказала она.
Граф рассмеялся.
– Какое же вы дитя! Ищете отговорки, пытаетесь спастись бегством. Ma cherie, вам нет спасения! Я – ваша судьба. Как бы мы ни сопротивлялись, но чему быть, того не миновать.
– Я не верю подобной чепухе, – решительно заявила Клеона. – Мне нужно идти.
Она стремительно отвернулась, но на этот раз граф остановил ее. Протянув руку, он удержал ее в тот миг, когда девушка была уже у спасительной лестницы. Клеона попыталась высвободиться, но граф притянул ее к себе и заглянул в лицо.
– Вы точно маленькая птичка, которая бьется в сетях, – хрипло сказал он. – Я уже говорил, спасения нет.
Непонятно почему, но ее вновь охватил тот же панический страх, какой она испытала в саду Девоншир-Хауса. Все в ней взывало к отчаянному сопротивлению, словно в графе воплотились все силы зла.
– Отпустите меня, – негодующе потребовала Клеона, но лицо у нее побелело, а слова с трудом слетали с губ.
Он рассмеялся и отпустил ее, широко разведя руки в стороны в благородном жесте, хотя о благородстве здесь не могло быть и речи.
– Иди, – тихо произнес он, – но ты вернешься. Да, Клеона, ты ко мне вернешься, потому что я этого хочу.
Девушка убежала к себе в каюту. Закрывая дверь, она чувствовала, что у нее руки похолодели от страха, а сердце едва не выскакивает из груди.
– Это дурной и порочный человек, – сказала она себе. – Но почему я должна так думать? Какие у меня доказательства, что он не просто милый юноша, вообразивший, будто влюблен в меня?
С упавшим сердцем она вдруг поняла, что граф добивается ее не только ради денег. Здесь таилось нечто более глубокое, зловещее и отвратительное. Об этом говорили и его слова, и прикосновения руки. Повинуясь каким-то низменным побуждениям, он вознамерился подчинить ее себе.
Клеону настолько потрясла встреча с графом, что она не покидала каюту до самого обеда, когда судно было уже в открытом море.
Служанка помогла ей распаковать вещи и переодеться. Клеона была уже готова, когда пришла горничная герцогини и сообщила, что ее светлость утомилась после дороги и желает отобедать у себя в каюте.
Клеона торопливо прошла к герцогине.
– Ваша светлость, вы не заболели? – с беспокойством спросила девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Затем это безмолвное чудо, если это было чудо, исчезло так же внезапно, как и возникло. Рядом появился граф, и призрачные чары развеялись, точно легкая паутинка, разорванная грубой рукой.
– Mon Dieu, Сильвестр, ты меня поставил в унизительное положение! – запротестовал граф. – Как ты мог посчитать меня малодушным? Если ты считаешь, будто меня испугают несколько капель дождя, то очень ошибаешься!
– По дороге нас настиг довольно-таки сильный дождь, – добродушно отозвался герцог. – Тебе бы это ничуть не понравилось!
– Увы, но мы все-таки здесь, – сказал граф таким тоном, словно считал, что его прибытию могли помешать.
– И это, разумеется, самое главное, – улыбнулся герцог.
Он отстранил графа и подошел к герцогине, чтобы помочь ей пройти по булыжной мостовой, скользкой от дождя.
– Как прошло путешествие, бабушка? – спросил он.
– Сносно, – ответила герцогиня. – Слишком много разговоров! Этот самонадеянный молокосос трещал, что твой попугай. Всю дорогу из Лондона я не сомкнула глаз.
– Каюта ждет вас, – предложил герцог. – Багаж уже должен скоро прибыть, иначе я уволю кучера. Когда подъедут ваши горничные, ложитесь отдыхать. Я не хочу, чтобы вы утомились прежде, чем начнете сражение с завоевателем Европы.
– Стало быть, между нами предполагается столкновение, а? – с удовольствием спросила герцогиня.
– Ну разумеется, – ответил герцог, и в его глазах мелькнул насмешливый огонек. – Вы просто не устоите и обязательно обрушитесь на него, ведь так, бабушка?
Герцогиня расхохоталась и позволила провести себя по трапу на борт яхты. Она поздоровалась с капитаном и матросами. Как поняла Клеона, все они служили на яхте с давних пор и часто плавали с покойным герцогом. После этого дамы отправились в свои каюты, оказавшиеся просторными и удобными. Однако же, припомнив размеры судна, Клеона не могла не задуматься о том, в каких условиях здесь размещаются простые матросы.
Позаботившись о герцогине и отослав юнгу за бренди, Клеона поспешила на палубу. Ей не хотелось упускать ни единого мига путешествия. Она прибыла как раз вовремя, чтобы увидеть, как поднимают якорь, отдают швартовы, как наполняются ветром паруса и с вечерним приливом корабль медленно выходит из бухты в открытое море.
Какое-то время она стояла у поручней одна, не желая ни с кем разговаривать; ей хотелось только смотреть. Ее взору открывались белые скалы Дувра, когда голос, раздавшийся рядом, заставил девушку вздрогнуть от неожиданности.
– Последнее «прощай» Англии? – спросил граф.
– Прощай? – переспросила Клеона, – Нет, только аи revoir. Насколько я понимаю, в Париже мы пробудем недолго.
– Ну а если вам понравится Париж, если вы найдете там жизнь пылкую и жизнерадостную, найдете тех, кто может полюбить вас и кого вы полюбите тоже? Разве тогда вы не останетесь?
Клеона покачала головой.
– Я – истинная островитянка и хочу жить на родине.
– Похоже, вы хорошо знаете, чего хотите, – произнес граф. – Вот что я вам обещаю, ma cherie, я намерен приложить все усилия, чтобы вы передумали. – Он не сдвинулся с места, но у Клеоны возникло такое впечатление, будто ее окружают и против воли берут в плен.
– Я не передумаю, – яростно сказала она. – Прошу вас, не теряйте понапрасну времени. Как вы сами сказали, я хорошо знаю, чего хочу. К тому же я очень упряма.
– Неужели вы не понимаете, как я люблю вас? – вполголоса спросил граф.
– Вы не должны говорить так, – возразила Клеона. – Мы плохо знаем друг друга. Нелепо говорить о любви тому, с кем вы встречались, быть может, с полдюжины раз.
– Нелепо? – повторил граф. – Не думаю, что вы сами в это верите. Оттого, что вы – это вы, оттого, что вы прекрасны и у вас мечтательный взгляд, вы, как и я, верите в любовь с первого взгляда.
– Когда это со мной случится, тогда и поверю, – ответила Клеона. – А пока скажу вам только, что подружиться с кем-то я могу лишь со временем. Знакомые – дело другое, но дружба рождается годами, а не за несколько случайный встреч.
– Разве речь идет о дружбе? – мягко спросил граф. – Я говорил о любви, ma petite. Почему вы боитесь этого слова?
– Вовсе не боюсь, – с вызовом ответила Клеона.
– Конечно боитесь, – настаивал граф. – Я вижу страх в ваших глазах. Вижу, как вы отодвигаетесь от меня, словно боитесь не меня, а некоего чувства, которое я могу пробудить в вас. То, чего вы боитесь, само проснется в вас. Позвольте мне научить вас любви. Обещаю, больше вы никогда не будете ее бояться.
Голос завораживал. Чуть ли не с отчаянием Клеона почувствовала: если слушать его и дальше, граф сумеет уговорить ее не только поверить ему, но и выполнять все, что он захочет.
Она резко повернулась спиной к поручням.
– По-моему, ее светлость ждет меня, – сказала она.
Граф рассмеялся.
– Какое же вы дитя! Ищете отговорки, пытаетесь спастись бегством. Ma cherie, вам нет спасения! Я – ваша судьба. Как бы мы ни сопротивлялись, но чему быть, того не миновать.
– Я не верю подобной чепухе, – решительно заявила Клеона. – Мне нужно идти.
Она стремительно отвернулась, но на этот раз граф остановил ее. Протянув руку, он удержал ее в тот миг, когда девушка была уже у спасительной лестницы. Клеона попыталась высвободиться, но граф притянул ее к себе и заглянул в лицо.
– Вы точно маленькая птичка, которая бьется в сетях, – хрипло сказал он. – Я уже говорил, спасения нет.
Непонятно почему, но ее вновь охватил тот же панический страх, какой она испытала в саду Девоншир-Хауса. Все в ней взывало к отчаянному сопротивлению, словно в графе воплотились все силы зла.
– Отпустите меня, – негодующе потребовала Клеона, но лицо у нее побелело, а слова с трудом слетали с губ.
Он рассмеялся и отпустил ее, широко разведя руки в стороны в благородном жесте, хотя о благородстве здесь не могло быть и речи.
– Иди, – тихо произнес он, – но ты вернешься. Да, Клеона, ты ко мне вернешься, потому что я этого хочу.
Девушка убежала к себе в каюту. Закрывая дверь, она чувствовала, что у нее руки похолодели от страха, а сердце едва не выскакивает из груди.
– Это дурной и порочный человек, – сказала она себе. – Но почему я должна так думать? Какие у меня доказательства, что он не просто милый юноша, вообразивший, будто влюблен в меня?
С упавшим сердцем она вдруг поняла, что граф добивается ее не только ради денег. Здесь таилось нечто более глубокое, зловещее и отвратительное. Об этом говорили и его слова, и прикосновения руки. Повинуясь каким-то низменным побуждениям, он вознамерился подчинить ее себе.
Клеону настолько потрясла встреча с графом, что она не покидала каюту до самого обеда, когда судно было уже в открытом море.
Служанка помогла ей распаковать вещи и переодеться. Клеона была уже готова, когда пришла горничная герцогини и сообщила, что ее светлость утомилась после дороги и желает отобедать у себя в каюте.
Клеона торопливо прошла к герцогине.
– Ваша светлость, вы не заболели? – с беспокойством спросила девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48