Клеона почувствовала, что герцог шевельнулся, и проследила за его взглядом. Она мгновенно узнала наполеоновскую кавалерию. Красные мундиры и белые панталоны нельзя было перепутать ни с чем.
Солдаты с невероятной скоростью промчались по дороге, остановились у причала и неотрывно глядели на яхту, которая грациозно скользила в сторону открытого моря.
Издалека Клеона не могла разглядеть их лица, но знала, что они выражают досаду и злость.
– Мы победили! – вскричала она. Из горла вырвался сиплый звук, но в нем слышалось ликование. – Мы выиграли!
– Нет, мы проиграли, – тихо возразил герцог с неожиданной горечью. – Мы всего лишь сумели спастись. Это настоящий провал.
Оттого, что она любила его, ее поразило разочарование, с каким он произнес эти слова. Повернув голову, девушка взглянула на него, словно увидела впервые. Прежде ей слишком мешали ее собственные страхи.
Странно было видеть этого человека не в привычном для него элегантном виде. Лицо посерело от пыли; от усталости под глазами залегли глубокие морщины, волосы словно присыпало пудрой. Элегантный вечерний наряд был заляпан грязью. Белоснежный и накрахмаленный галстук, всегда завязанный тщательнее, чем у прочих щеголей, теперь превратился в изжеванную грязную тряпку.
Она любила его еще сильнее за то, что он так выглядит. Перед ней стоял настоящий мужчина, который умеет действовать; не франт, не испорченный и изнеженный аристократ, а мужчина, который смотрел опасности в лицо и одержал победу благодаря самому себе, собственному мужеству и, нужно было отдать ему должное, – великолепным организаторским способностям. Теперь она понимала, почему герцог и Фредди так опередили их на пути в Париж. Должно быть, во всех постоялых дворах они договаривались о замене лошадей, предвидя, что может случиться нечто подобное.
Это приключение, думала Клеона, она запомнит на всю жизнь. Даже в самых немыслимых своих фантазиях она и представить себе не могла, что ей придется спасать любимого от смерти.
Вновь она услышала голос Бонапарта, холодный и повелительный: «Столкните его в Сену и держите голову под водой».
Так должно было случиться, и она одна предотвратила это убийство. Клеона вновь вспомнила сумасшедшую скачку в Париж на лошади майора Дюана и долгий, долгий путь, который они проделали, спасаясь; теперь было ясно, что им удалось опередить солдат всего лишь на несколько минут.
Яхта уходила от берега все дальше, и гавань Кале уже скрылась за горизонтом.
– Что ж, с этим покончено, – произнес герцог. Очнувшись от воспоминаний, Клеона заметила, какой у него унылый вид. Причина была понятна: как он только что сказал, это была не победа, а поражение. Ведь ему не удалось выполнить то, ради чего все и затевалось.
«Нужно спросить его, что же это такое», – сказала себе Клеона. Чувствовала она себя так, словно голова у нее набита ватой. Не было сил ни думать, ни двигаться, хотелось только спать – этой роскоши она так долго была лишена!
Но тут она ощутила на груди что-то шершавое. Окоченевшая и дрожащая маленькая ручка вынула из декольте изодранного бального платья листок бумаги, взятый в библиотеке Наполеона. От долгого лежания на груди листок измялся и стал теплым. Клеона протянула его герцогу.
– Что это? – спросил он без особого интереса. Голос его по-прежнему звучал глухо и безжизненно, словно после страшного удара, от которого он никак не мог оправиться.
– Мне кажется, это то, что вам нужно, – ответила она. – Список. Вы говорили Фредди, что хотите заполучить его. Перед тем, как отправиться искать вас, я выкрала его у Наполеона из библиотеки.
– Выкрали! – недоверчиво воскликнул герцог. Взяв у Клеоны листок, он развернул его.
Какое-то время он неподвижно стоял, вглядываясь в написанные там фамилии, потом внезапно испустил торжествующий, радостный крик, обнял Клеону и прижал ее к себе так крепко, что у нее перехватило дыхание.
– Список! – воскликнул он. – Действительно, тот самый список! О Клеона, чудесная, удивительная девушка! Дорогая моя, любимая моя! Ну что я могу сказать?
Клеона слышала его слова, как во сне. Они взволновали девушку, но откликнуться на них не было сил.
– Клеона, милая моя, как тебе это удалось? И это ты сделала для меня, который так грубо обошелся с тобою!
Он обнимал ее прямо на открытой палубе. Если кто-то из матросов и поглядывал на них с любопытством, ему это было безразлично.
– Клеона, – снова и снова повторял он, и вдруг, поглядев ей в лицо, понял, что она его не слышит. Она заснула от изнеможения и усталости, словно ребенок, положив голову ему на плечо.
Подхватив ее на руки, он понес ее вниз в каюту, которую она занимала прежде. Там он опустил ее на постель, стянул с холодных ножек бальные туфельки, снял забрызганный грязью плащ и накрыл одеялами.
Когда он убирал руки, Клеона протестующе забормотала, словно у нее отнимали что-то дорогое и желанное. Она не проснулась, но даже в той темноте, куда она провалилась, почувствовала прикосновение его губ и попыталась пробудиться. Клеона ощутила, как по телу взметнулось пламя; затем сознание покинуло ее, и больше она ничего не помнила.
Глава 12
Клеону разбудило солнце. Сквозь иллюминаторы оно светило ей прямо в глаза. Первые мгновения она просто наслаждалась солнечным теплом, но внезапно вспомнила обо всем, что случилось накануне. Опасность была позади, а долгий и крепкий сон за ночь восстановил ее силы. С чувством радостного волнения Клеона вспомнила руки герцога, обнимавшие ее, и прекрасные, волшебные, безумные слова, которые он успел сказать прежде, чем она заснула в его объятиях.
На мгновение девушка засомневалась, уж не приснилось ли ей все это. Но даже теперь она ощущала на губах прикосновение его губ и отбросила сомнения: это не игра воображения, а реальность. Он любит ее так же, как и она его! Затем на ум Клеоне пришла еще одна мысль, и словно чья-то холодная рука сжала ее сердце. Она поняла: это конец!
Она быстро вскочила с постели, но едва ступила на голый дощатый пол, как почувствовала, что ее не держат ноги. Однако пол не качался и не было слышно шума на корабле – должно быть, они прибыли в порт.
Клеона подошла к иллюминатору и убедилась, что так оно и есть. Яхта стояла у причала в Дувре… Клеоне стало легче на душе: наконец-то они свободны от преследований Бонапарта. Отходя от иллюминатора, она случайно взглянула в зеркало и ахнула: на ней не было плаща, он лежал на одном из стульев, а значит, герцог видел ее перепачканное грязью лицо, покрытые пылью волосы и разодранные остатки того, что прежде было дорогим и прелестным вечерним платьем… Мысль об этом привела ее в ужас.
Она нетерпеливо позвонила в колокольчик, вызывая юнгу. Через несколько секунд он уже стучался в дверь.
– Входи, Джим, – откликнулась Клеона, припомнив розовощекого деревенского парнишку, прислуживавшего им, когда они плыли во Францию. Как она выяснила тогда, мальчик был из деревни, находящейся в поместье герцога Линкского.
– Доброе утро, мисс, – сказал он с явным деревенским выговором. – Оно и вправду на редкость доброе. Его светлость велели мне отдать вам это письмо, как проснетесь.
Он вручил Клеоне записку. Дрожащей рукой она приняла ее. Что случилось? Куда он отправился, если счел нужным написать? Она зачарованно глядела на записку и ругала себя за то, что долго спала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48