Состояние барона и других офицеров и матросов, оставшихся в живых, было не легче.
Барон был ранен в грудь, его одежда пропиталась кровью.
Один из офицеров едва слышно стонал, и девушка с ужасом увидела, что рука у него раздроблена снарядом и представляла собой месиво из мышц и костей.
На минуту все перед ее глазами поплыло, но Корделия взяла себя в руки, понимая, как нужна ее помощь этим людям, а чтобы спасти им жизнь, она должна была срочно приступить к работе.
Корделия собиралась уже покинуть полуют, но оглянулась и увидела вдалеке силуэт французского корабля, жестоко расправившегося со «Святым Иудой».
Шлюпки курсировали между двумя французскими кораблями, перевозя раненых с разбитого судна. Смерив взглядом пространство между французскими кораблями и «Святым Иудой», девушка догадалась, что их корабль отплыл, дрейфуя, довольно далеко и теперь был недосягаем для пушечных снарядов.
Немного успокоенная этим открытием, она торопливо спустилась вниз, чтобы забрать простыни из кают и порвать их на бинты.
Корделия набрала уже целую стопку, когда услышала позади шаги и, обернувшись, столкнулась с Джузеппе Веллой.
- Джузеппе, помогите мне!
Она заметила, что руки у него тряслись, но голос прозвучал спокойно:
- Дайте мне простыни, госпожа, я порву их на бинты.
- Спасибо, Джузеппе.
Он, должно быть, прятался где-то в укромном месте во время боя, а потому был цел и невредим. Она только обрадовалась этому и не собиралась осуждать его, даже если он проявил трусость.
Корделия вернулась на палубу и наложила жгут на ногу Марка выше колена.
Затянув жгут покрепче, она с тревогой вгляделась в его бледное, осунувшееся лицо.
Через некоторое время Марк открыл глаза. Он смотрел на нее, словно не узнавая, и слабым голосом спросил;
- Корабль держится на плаву?
- Да, - ответила Корделия.
Он устало закрыл глаза, будто потратив на этот вопрос все силы. Тут же появился Велла и помог ей снять с ноги Марка чулок, и она наложила повязку на ужасную открытую рану.
Бинтуя ногу, она задавалась вопросом, можно ли спасти ему ногу или он потеряет ее. Корделия представила, как ненавистна будет Марку хромота - такому сильному, деятельному и подвижному, но это все-таки было лучше, чем умереть от раны.
- Жгут надо снять через четверть часа, - сказала она Джузеппе и тут же заметила, что полоса простыни, которой она обвязала ногу Марка, уже успела пропитаться кровью.
Пока девушка ничем не могла помочь Марку. Ей надо было позаботиться и о других раненых. Она подошла к барону.
Глядя на пропитанную кровью одежду и белое лицо молодого человека, она решила, что он уже мертв, но, когда Джузеппе снял с него сюртук, жилет и сорочку, она увидела, что барон ранен в плечо.
- Задело шрапнелью, госпожа, - сказал Велла.
- Осколок, должно быть, остался в теле, - огорченно заметила Корделия.
Ничего другого, как остановить кровотечение и поудобнее уложить барона, она сделать не могла.
Его лицо исказилось от боли, и он протяжно застонал, - видимо, рана причиняла ему мучительную боль.
Велла принес из каюты подушку и подложил ее под голову барона.
После этого Корделия счет потеряла, скольким мужчинам она накладывала повязки, скольких они с Веллой вытащили из-под упавших парусов и обломков снастей, причем многие из них были лишь оглушены ударом по голове.
Все это время неуправляемый корабль вращало и болтало на волнах, но с наступлением сумерек качка заметно усилилась.
Высокие волны бились о борта корабля, обдавая брызгами раненых, и Корделия вся промокла, пока защищала их, как могла, от воды.
Она то и дело подходила к Марку, чтобы поправить повязку, пощупать пульс, проверить, прекратилось ли кровотечение. В очередной раз подойдя к нему, Корделия увидела, что он пришел в сознание.
- Тебе… не следует… это делать, - с трудом выдавил он.
- Я и Джузеппе - единственные, кто не пострадал, - возразила она. - Если мы позаботимся о раненых сейчас, то многим из них спасем жизнь.
Девушка призналась ему, что потратила немало времени, оказывая помощь умирающим, борясь за их жизнь до последней минуты, пока не убеждалась, что не в силах была спасти их.
Среди раненых был один матрос, которому оторвало ногу пушечным снарядом. Страшная рана загрязнилась. Корделия невольно вспомнила наставления матери и тут же послала Веллу за спиртом.
«Чаще умирают от грязи, попавшей в рану, чем от самой раны, - говорила дочери леди Стэнтон мягким, спокойным голосом. - Мне рассказывали, что адмирал Нельсон приказал на своих кораблях обрабатывать раны спиртом, и таким образом спасли многим жизнь».
Когда Джузеппе принес спирт, раздобытый где-то в трюме, Корделия, уверенная, что поступает правильно, сняла повязку с ноги Марка, полила ее спиртом и снова наложила повязку.
От жгучей боли Марк сначала впал в бессознательное состояние, затем закричал, но, пересилив себя, прикусил губы и больше не проронил ни звука.
- Извини, Марк, - сказала Корделия, - но спирт предохранит рану от гангрены.
Марк не ответил и только кусал губы. Затем протянул руку к бутылке, которую держал Велла, схватил ее и жадно сделал несколько глотков.
- В трюме… есть бренди, - сказал он хриплым голосом. - Раздайте всем раненым. Пусть они выпьют… сколько смогут. Это облегчит… их страдания.
- Я уже подумала об этом, - сказала Корделия, продолжая бинтовать его рану.
Через некоторое время Джузеппе Велла появился на палубе с дюжиной бутылок, которые начал раздавать тем, кто был в состоянии пользоваться руками.
Команда пушкарей на нижней палубе также нуждалась в помощи Корделии.
Девушка спустилась туда и на мгновение замерла на месте, пытаясь сохранить самообладание. Только не хватало ей сейчас хлопнуться в обморок, подобно слабонервной девице.
Воздух на нижней палубе был душный, пропитанный запахом пороха, крови, потом. Но главное - здесь царил страх.
Треск и скрежет дерева, шум бушевавшего моря, грохот катавшихся от сильной качки предметов смешивались со стонами, проклятиями и руганью раненых.
Велла капал ром на раны, затем давал несчастным выпить глоток из бутылки, а Корделия перевязывала полуголых, окровавленных матросов, которые, приходя в сознание, смотрели на нее широко открытыми глазами, видимо, считая, что они бредят.
Никто не мог ожидать, что женщина, тем более благородная леди, случайно оказавшаяся на корабле, станет заниматься тяжелой и грязной работой, перевязывая раненых.
На кораблях этой работой обычно занимались мужчины из тех, что был непригоден к другой работе или нес наказание за проступки или неповиновение приказам капитана.
Один из раненых, юнга-подросток, спросил:
- Я умираю, мэм?
Когда Корделия заверила его, что он поправится, мальчик прошептал:
- Только мама так заботилась обо мне. Другой юнга, которому не было и пятнадцати лет, был ранен в руку и постоянно повторял;
- Я не испугался! Мне было совсем не страшно!
- Конечно, ты был храбрецом! - ласково успокоила его Корделия.
Уже давно стемнело, и ей приходилось работать при свете двух тусклых корабельных фонарей. Наконец она убедилась, что не осталось никого нуждавшегося в ее помощи.
Но среди раненых на палубе остались лежать тела умерших, и тогда Велла с помощью матроса, пришедшего в себя после удара по голове упавшей мачтой, начал по морскому обычаю сбрасывать тела мертвых в пучину волн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40